— А что этот твой супер-пупер фотограф из Москвы модель не привезёт? И на кой ему здесь снимать понадобилось?

— Он сюда приезжает по своим делам на полтора месяца, вот и решил совместить. И этот проект ему как-то неожиданно достался, считай, на этой неделе шлём фотки, а через три недели уже съёмки пойдут. Из Москвы сюда кого-то везти на полтора месяца сложно, наверное… Я не знаю точно. Да и у мужика этого ещё фишка какая-то насчёт заезженных лиц, он всё новое ищет…

— А что за проект?

— А, реклама чая какого-то.

Макс состроил презрительную мордочку.

— Если бы машины, например, или мотоциклы… Чай. Я не хочу рекламировать чай.

— Макс, ты совсем дурак?! Не будешь ты рекламировать чай! Кому ты нужен, гуманоид!

Макса уже лет пять так никто не называл! Он прямо взбесился. Гуманоидом его, хоть и редко, называли ребята в старом дворе, ещё когда они жили в одной квартире с бабушкой и дедушкой. У Макса было лицо, сильно сужающееся книзу и заканчивающееся острым подбородком. Сейчас черты лица изменились, но в детстве эта остренькая мордашка, маленький нос, бледная кожа и откровенно неудачно выбранные мамой новые солнечные очки напомнили кому-то из мальчишек зеленых человечков. Кличка «гуманоид» сильно не приклеилась, отчасти потому, что Макс озверело бросался в драку, едва только слышал что-нибудь про инопланетян. Его до сих пор воротило от них — даже от логотипа сети «DNS». Принципиально в эти магазины не заходил.

В конце концов они со Стасом договорились, что завтра Макс пойдёт в студию к Алине фотографироваться. Алина была подругой Стаса и владелицей небольшой фотостудии в том же бизнес-центре, где арендовало офис «С-Медиа». Во всех буклетах эта студия была представлена как часть рекламного агентства, хотя на самом деле ею не являлась. Возможно, это на самом деле прибавляло маленькому агентству немного солидности.

Вечером Макс распечатал показанное Стасом описание модели. Да, он подходил. Разве что причёска. По брифу предполагался блондин с короткой стрижкой, а у него были тёмно-русые волосы длиной чуть ли не до плеч. Стас сказал, что для предварительных съемок причёска не имеет значения.

Подбородок у Макса до сих пор остался острым, а нос небольшим, ровным, что называется, точёным. Но овал лица изменился, став более мужественным и угловатым, когда проступили высокие выраженные скулы. У него был крупный рот, яркий и чётко очерченный, и глубоко посаженные тёмно-серые глаза.

Макс, чистя зубы перед сном, ещё раз посмотрел на себя в зеркало. Определенно, не урод. Но черты лица не очень типичные… Излишне острые, резкие. Папочкины гены, наверное…

***

Отсидев последние пары и пообедав в университетской столовой, Макс отправился в студию к Алине. Там уже сидела какая-то её знакомая, представившаяся визажистом.

Фотосессия прошла быстро, быстрее, чем подготовка к ней. Подготовка включала в себя художественное взлохмачивание волос, намазывание лица тональным кремом (для ровного тона и чтобы не блестело), махание по лицу кисточкой с какой-то бурой пылью (ах, какие у мальчика скулы) и тыкание в глаза карандашом. Этого Макс вынести уже не мог. Он непроизвольно начинал моргать и жмуриться и ничего не мог с собой поделать.

Алина заставляла его принимать позы разной степени нелепости, что у Макса не очень-то получалось, меняла на нём одежду, а под конец вообще решила снимать в одних трусах. Он наотрез отказался. В итоге они договорились на фото без футболки, но в джинсах. Тут же подбежала визажист и опять чем-то его вымазала, как она объяснила, чтобы рельеф мышц смотрелся выигрышнее. Макс не замечал у себя особого рельефа мышц. Он был довольно худым и уж точно не накачанным. В общем, тело без особенностей.

Отмывшись от фотосессии, парень спустился в офис дяди, находящийся этажом ниже. Там, как всегда, царил радостный хаос. Постоянных сотрудников, считая самого Стаса, было всего четверо, но всегда носилась куча тех, кто работал сдельно.

Стас сидел за компьютером и разглядывал фотографии: Алина уже успела скинуть ему несколько штук без обработки, просто перегнав из NEF в JPG.

— Слушай, Максик, тебя не узнать! — сразу заявил Стас. — Ты и выглядишь как-то взрослее и… умнее, что ли.

— Очень смешно! — огрызнулся парень.

— Нет, правда, ты посмотри! Вот эта, например. Что за взгляд, просто хищник, роковой мужчина, мачо…

— Сволочь ты, Стас… Я тебе помочь хотел. — Макс развернулся и вышел из кабинета дяди.

Стас выскочил вслед за ним и обнял за плечи.

— Да ладно, мелкий, не дуйся. Это я так, любя… Видно, что ты старался.

— Да это Алина всё. Смотри так, смотри сяк.

На следующее утро Стас отослал фотографии какой-то Маргарите Полушиной. А уже в пятницу эта самая Маргарита прислала ответ: Ви понравились две кандидатуры, и он приедет в среду посмотреть на них вживую. Одним из двух оказался Максим Ларионов.

Макс был готов убить дядю.

— Стас, ну что я буду делать? — возмущался он, ходя по залу в их квартире от дивана к телевизору и обратно. Анфиска лениво пыталась подцепить его лапкой, когда он пробегал мимо. — Я же не модель ни фига! Я не пойду!

— Нет, Макс, придётся тебе сходить с ним встретиться, — не отставал Стас, который сидел на кресле и, разложив гладильную доску, отутюживал бледно-лиловую рубашку. — Не могу же я теперь сказать, что подсунул им своего племянника.

— Раньше надо было думать! «Кому ты нужен! Гуманоид!» — передразнил его Макс. — Сам и придумывай, как будешь меня отмазывать.

— Да сходи ты к нему на кастинг этот, не съест он тебя. У меня контракт, понимаешь, Макс! Мне этот контракт кровь из носу сейчас нужен. Я бы с ипотекой сразу расплатился.

— Что мне там делать? Я же не знаю ничего… Ходить там перед ним? Или что? Или как?

— Спросим у Алины. Ну, походишь перед ним немного, от тебя не убудет.

— Ага, наверное, старый педик какой-нибудь, а я ходить перед ним должен, — не унимался Макс. — Сам теперь и ходи, раз придумал эту хрень!

— Ничего он не старый! Ему тридцать семь лет.

— Да, это ещё лучше! Педик в расцвете сил!

— Макс, уймись! Просто сходи, — урезонивал его Стас. — Пожалуйста, для меня это очень важно.

— И что это за имя вообще такое? Ви?

— Ну, он Воскресенский. Наверное, сокращение такое.

Макс бесновался и ругался целый вечер, пока Стас не выгнал его спать в свою комнату (сам он спал в зале на диване), но, конечно, в итоге согласился. Он не мог отказать Стасу. Кроме дяди, у него никого не было, и Макс не мог теперь его подвести.

Дни, оставшиеся до приезда Алексея Воскресенского, Макс провёл не столько за учёбой, хотя и начиналась сессия, а за подготовкой к кастингу. В его представлении, на отборе должна была быть куча кандидатур, но тут фотограф диктовал свои правила, и ему почему-то понравились только два лица. Вторая модель, парень из агентства, которого звали Марат, был совсем другого типа. У них, несмотря на то что все характеристики по брифу совпадали, не было абсолютно ничего общего. К тому же Марат был ростом метр девяносто с лишним, чуть не на голову выше Макса.

Особо лжемодель, конечно, не напрягался. Его тайным планом было провалиться на отборе, потрясти всех своим непрофессионализмом и вернуться к нормальной студенческой жизни.

Стас и какие-то его знакомые, немного понимающие в этих делах, напротив, серьёзно озаботились тем, чтобы сделать из Макса настоящую модель: заставляли смотреть журналы, запоминать позы и ставили видео с записью кастингов. Стас даже хотел вести его в парикмахерскую «стричь патлы», но племянничек упёрся.

— Чего ради? Всё равно я не пройду.

— Ну не похож ты на модель! Должен же быть какой-то стиль, а не просто так, что выросло.

— Вот такой у меня стиль, — дулся Макс. — А-ля натюрель. Как в описании проекта.

Он, наконец, просмотрел вместе со Стасом это описание. Оно было на английском, на русском наличествовало только что-то вроде аннотации. Стас язык знал вполне сносно, в отличие от племянника, который такой текст смог бы прочитать только со словарём.