— Я знаю, но всё равно…

— Я понимаю, мне тоже тяжело.

Его рот нашёл мягкие и горячие губы Макса, и они долго целовались в прихожей, потому что теперь этого нельзя уже будет сделать нигде больше. Когда за ними закроется дверь квартиры, они попадут в другой мир.

Они сели в такси, и Воскресенский сказал:

— Какое-нибудь кафе поприличнее на Комсомольской площади или рядом, там подождёте, потом на Белорусский вокзал.

В машине они почти не разговаривали: Ви только давал Максу кое-какие указания. Его поезд отходил через четыре часа, и мужчине почему-то было страшно оставлять его вот так одного, в большой и незнакомой Москве. Он понимал, что Макс не ребёнок, что он в состоянии самостоятельно добраться до своего города на поезде, даже если никуда и не ездил раньше кроме как на пригородных электричках, но не мог пересилить в себе беспокойства. Когда он сравнивал, как каждому из них предстояло добираться до дома, то понимал, что ему, пусть и дольше, но гораздо легче, комфортнее и безопаснее. Наверное, он зря переживал: поездка в поезде не была такой уж страшной вещью. Ага, неизвестно ещё, что за соседи будут в купе… Надо было брать СВ. И почему он сразу не подумал? Скорее всего, его тревога была как-то связана с тем, что произошло с Данилой: он боялся потерять и Максима тоже. Ему было страшно, что опять может случиться какое-то ужасное непоправимое несчастье, и он никогда больше не увидит этого мальчика, которого лишь недавно нашёл. Только не сейчас, пожалуйста, Господи, только не Максим!..

В кафе они заказали по кофе, а Максу ещё каких-то блинчиков. Такси ждало на улице.

— Сиди здесь и никуда не выходи, — снова инструктировал парня Воскресенский. — Вокзал ты видел, не перепутаешь. Если за двадцать минут до отхода поезда выйдешь, и то не опоздаешь, к тому же поезд вряд ли раньше подадут. Нечего тебе там шататься, грязь да куча народу. Сиди здесь.

— Я уже слышал. Я всё понял. — Макс уже почти злился.

— Обещай, что будешь мне звонить, особенно если что-то случится, если нужна будет помощь. Пожалуйста, не стесняйся… Мне очень тяжело оставлять тебя тут, но раз иначе не получается, что поделать… Я хочу, чтобы ты приехал ко мне, когда закончишь учиться. Когда у тебя диплом?

— Защита в конце июня, но пока ещё выдадут.

— Значит, в начале июля ты уже сможешь приехать. Не так уж и долго. Я напишу тебе насчёт визы, я не очень в них разбираюсь, мне надо будет проконсультироваться с кем-нибудь. Легче всего получить B1/B2, но тебе могут не дать, потому что ты как раз заканчиваешь вуз. К тому же нам она не подходит, потому что я хочу, чтобы ты остался. Я не хочу, чтобы мы ездили друг к другу в гости. — Ви подождал, когда от их столика отойдёт официантка, которая принесла кофе, и продолжил: — Я бы забрал тебя с собой прямо сейчас, если бы мог, но все эти формальности… Твоя учёба, документы, визы… Мы что-нибудь придумаем, я обещаю. Ты ведь приедешь?

— Да, если всё получится. — Макс слегка растерялся. Они три дня не заговаривали об этом, и вдруг теперь, в последние минуты, Ви вываливает на него всё разом.

— Я попробую подыскать тебе работу там, несколько проектов. Маргарита найдёт агентство, чтобы всё было официально. Мне пока не приходит в голову никакой другой способ вытащить тебя отсюда. Тебя кто-то хотел снимать, мне Соня говорила… Потерпишь немного, меня же ты терпел. Только вот язык… Слушай, как у тебя с английским?

— Ближе к никак, — честно признался парень. — В школе учил, конечно, но говорить совсем не могу.

— Понятно. Это проблема решаемая, — заявил Воскресенский, залпом выпивая чуть ли не всю чашку кофе. — Времени уже нет. Надо бежать. Осталась одна вещь…

Ви пошарил во внутреннем кармане куртки, вытащил белый конверт и быстрым движением сунул его Максу.

— Тебе понадобится. Паспорт, виза, поездка на собеседование, да мало ли куда. На курсы английского походи, если время будет. И сними себе нормальную квартиру! Я спать не смогу, если буду думать, что ты живёшь в этом сумасшедшем доме.

Макс дотронулся до конверта — тот был плотным и толстеньким.

— Тут… много.

— Средне. Сто пятьдесят.

— Я не могу…

— Я специально дал их тебе в последний момент, чтобы у тебя не было времени отказаться, — улыбнулся Ви своей особенной хитрой улыбкой, как будто он знал про Макса всё, больше, чем он сам, и встал из-за стола. — Мне пора.

Парень тоже вскочил на ноги, сжимая конверт с деньгами в руках. Ви обнял его и быстро прошептал на ухо:

— Я люблю тебя.

Он отпустил Макса, тут же развернулся и вышел из кафе. Парень, всё ещё растерянный, ошеломлённый этим неожиданным напором, сел на свой стул. Ви уехал. А он остался тут, с тарелкой блинов, чашкой чёрного кофе и пачкой денег. С беспорядочным ворохом воспоминаний и тихим шепотом Ви, до сих пор звучащим в голове.

Я люблю тебя.