Когда сообщения закончились, Антон Бирюков, обращаясь к инспекторам, спросил:

— Сипенятин, Деменский у кинотеатра так и не появились?

— Нет, — разом ответили двое из инспекторов.

Начальник отдела посмотрел на Бирюкова:

— Что думаете об этой истории с кинотеатром?

Антон, собираясь с мыслями, помолчал:

— По-моему, товарищ подполковник, эта история затеяна преступником-дилетантом. Отгадать же, что дилетанту стукнуло в голову, почти невозможно.

— Кого подозреваете?

— Судя по последним фактам, в деле замешаны Степнадзе и Овчинников, но обе кандидатуры вызывают сомнение. Первый слишком откровенно пользуется своей машиной, второй без всякой маскировки идет в кинотеатр… Третьим попадает под подозрение Сипенятин, однако Вася Сивый не дилетант в уголовных делах. Его замыслы можно было бы разгадать, но в данном случае они пока не разгадываются.

— Деменский как?

— Юрий Павлович создает впечатление порядочного человека, запутавшегося в своих отношениях с Холодовой. По-моему, он опрометчиво что-то солгал на первом допросе и сейчас делает глупость за глупостью…

На селекторе возле стола начальника отдела тревожно вспыхнула лампочка. Подполковник нажал клавишу — из динамика раздался громкий голос дежурного по управлению:

— Звонит участковый с улицы Зорге. Супруга Степнадзе подъехала к дому на такси. С нею мужчина. Высокий, лысоватый, в черном костюме нараспашку. Сразу вошли в квартиру, в окнах не гаснет свет. Участковый спрашивает: может, зайти к ним, поинтересоваться?..

Бирюков порывисто подался вперед:

— Не надо, товарищ подполковник! Судя по приметам, с супругой Степнадзе находится Овчинников. Пусть участковый поконтролирует его, насколько это будет возможно.

— А что, если Овчинников — тот самый дилетант? — насупясь, спросил начальник отдела.

— Попробуем поиграть с ним.

— Переигрывать не придется?

— Думаю, нет.

— Смотрите…

Подполковник передал дежурному распоряжение. Выключив селектор, быстро спросил Бирюкова:

— Что собой представляет Овчинников?

— Рубаха-парень… и рубаха довольно грязная.

Начальник отдела поднял глаза на Антона:

— Прошлым Степнадзе интересовались?

— Реваз Давидович долгое время работал на Крайнем Севере юрисконсультом…

— Он имеет юридическое образование?

— В анкетах пишет: «Незаконченное высшее», хотя основанием для этого служит всего лишь справка сорокалетней давности, подтверждающая, что студент третьего курса Московского юридического института Степнадзе Р. Д. отпускается на летние каникулы… — Бирюков помолчал. — Выработав на Севере пенсионный стаж, Реваз Давидович обосновался в Новосибирске и заключил договор с одним из совхозов Алма-Атинской области на поставку древесины. Стал как бы уполномоченным представителем этого совхоза в Сибири. Здесь он имел связь с лесоперевалочными предприятиями и выколачивал древесину. Служебные характеристики за этот период работы Степнадзе положительные. Но один момент заслуживает внимания…

— Какой?..

— Весной шестьдесят третьего года в Томске состоялся крупный судебный процесс, на котором несколько работников лесной промышленности обвинялись во взяточничестве. Рядом с ними на скамье подсудимых находился и Степнадзе. Только он не брал взяток, а давал их. При судебном разбирательстве Реваз Давидович убедительно доказал, что взятки у него вымогали, что действовал он исключительно в интересах совхоза и ни копейки государственных денег себе в карман не положил. Приговор был мягким — два года условно…

На столе начальника отдела зазвонил телефон. Подполковник снял трубку, и Антон заметил, как быстро посуровело его лицо. Разговор продолжался недолго.

— Постарайтесь, Алексей Алексеевич, пока сохранить это в секрете. Возможно такое?.. Вот и ладно. Спасибо, что сразу сообщили. — Подполковник покосился на часы, медленно опустил телефонную трубку и, встретившись с вопросительным взглядом Бирюкова, сухо проговорил:

— Только что скончалась Холодова.

Адлер встретил Славу Голубева безоблачным небом, синей гладью заштилевшего моря и температурой плюс сорок в тени.

По сведениям Новосибирского резерва проводников, Степнадзе должен был сопровождать восьмой вагон, и Голубев увидел Реваза Давидовича сразу, как только поезд остановился у адлерского перрона. Белоголовый представительный проводник невольно привлекал к себе внимание. Вместе с напарницей — чернобровенькой девчушкой — он галантно помогал пассажирам выходить из вагона.

Когда вагон опустел, Степнадзе, улыбаясь, перебросился несколькими словами с напарницей и легко поднялся в тамбур. Минут через пять, сменив форменную одежду на легкую тенниску и светлые брюки, он так же легко вышел из вагона и, помахивая новеньким черным портфелем с золотистым замком, неторопливо направился через опустевший перрон к выходу в город. Идя на некотором расстоянии за ним, Слава подумал, что внешне Реваз Давидович выглядит значительно моложе своих лет и держится далеко не как пенсионер, подрабатывающий заурядным проводником в поездах дальнего следования. Убеленный благородной сединой, Степнадзе скорее походил на преуспевающего руководителя приличной хозяйственной организации. Увидев, как Реваз Давидович занял очередь на остановке такси, Голубев встревожился. Стоило сейчас Степнадзе сесть в машину — ищи ветра в поле.

«Придется привлекать частника», — решил Слава, окидывая торопливым взглядом заметно поредевшую с приходом поезда стоянку частных машин. Со стороны перрона, помахивая на указательном пальце цепочкой с ключом зажигания, к новеньким вишневым «Жигулям» подходил смуглый симпатичный парень. Голубев заторопился к нему, однако парень, заранее угадав намерение, не дал раскрыть рта:

— С государством не конкурирую.

Голубев показал служебное удостоверение. Заглянув в него, парень сразу открыл дверцу машины. Пристраиваясь на переднем сиденье, Слава показал на Степнадзе:

— Вот того, белоголового, надо не упустить.

— Кто такой? — вставляя ключ зажигания, спросил парень. — Солидный дядя, на доцента похож…

— Доцент и есть… — решил не откровенничать Голубев.

— Взятки берет?

— Почему так решил?

— Чем еще доцент может заинтересовать уголовный розыск? — Парень оказался разговорчивым. — Лишь тупаря какого-нибудь пристроить за вознаграждение в институт и может. Знаешь, анекдот такой… С бородой, правда, но, как говорится, на злобу… Мужик садится в такси и за собой овцу тащит. Шофер ему: «Куда с бараном лезешь?!» — «С каким бараном? — удивился мужик. — Баран мой в институт поступил, а это — взятка».

Голубев засмеялся. Парень протянул руку:

— Давай знакомиться — Виктор Пашков. Инженером в стройуправлении работаю. — И лукаво подмигнул: — Между прочим, я тоже имею отношение к милиции, — открыв возле руля багажничек, он показал Славе удостоверение дружинника. — Вот, смотри… Так что можешь рассчитывать на мою посильную помощь. Приемами самбо, правда, не владею, но подножку при необходимости твоему доценту подставить могу…

— Спасибо, — улыбнулся Слава.

— Не за что, — опять подмигнул Пашков.

В это время к остановке такси подъехала свободная машина с шашечками. Степнадзе быстро протиснулся сквозь толпу, о чем-то пошептался с шофером и один-единственный сел в машину.

Слава посмотрел на Пашкова:

— Город хорошо знаешь?

— Как свои пять пальцев.

Машины почти одновременно тронулись с места. Вырулив на магистраль, обе враз прибавили ходу. Обочины магистрали были запружены ярко-пестрым загорелым людом.

— Доцент твой приехал деньгами сорить? — спросил Пашков.

— Посмотрим, чем он будет заниматься, — задумчиво проговорил Голубев, стараясь не упустить из виду резво бегущее впереди такси.

— Любители легкой наживы сюда тоже слетаются. Тех, кто шикует деньгами, дурачить ведь легче… — Пашков равнодушно показал кукиш «проголосовавшему» верзиле в коротеньких шортах. — Вот думаю, откуда такие паразиты берутся? Не люди, а пауки. Присосутся и тянут соки, пухнут от сытости до тех пор, пока следственные органы не прижмут. Главное, ведь остановиться сами не могут. Болезнь это у них, что ли? Как алкоголизм, скажем, а?..