Почти подсознательно он пересел к столу, включил свет и начал писать письмо своему другу в Норвегию — другу, который уже давным-давно состарился и умер. Это было письмо в прошлое, письмо в никуда, но пробужденный от ледяного сна человек даже не подозревал об этом.

«Действительность превзошла все мои ожидания, дорогой Альберт, и вообще все, что человек может вообразить. Может, меня обманывают, или я сошел с ума и вижу не то, что есть на самом деле, но скажу тебе: тут, в России, люди живут так роскошно, что им позавидует любой из наших богачей!

Сегодня я посетил один коттедж и, скажу тебе искренне, был просто потрясен. Только теперь я осознаю, какая высокая квартирная плата должна быть в таком доме! А со слов моего милого гида Наташи — так в России живут все. Ничего, ничего не понимаю!

Квартира обставлена красиво и просто; мебель удобная, но очень странная на вид и для меня совсем непривычная. Хозяева — гостеприимные, они сразу же предложили нам пообедать. А перед тем показали кухню.

Нет, Альберт, ты мне не поверишь: это была не кухня, а настоящая лаборатория, какой мне не приходилось видеть раньше! Везде — машины и аппараты, везде электричество. Блюда готовятся практически без вмешательства человека. А хозяйка еще и недовольна: мол, если бы жили в Москве, то заказывали бы еду на фабрике-кухне и не приходилось бы тратить лишнее время.

Кстати, за обедом зашел разговор об искусственной пище. Оказывается, российские ученые уже синтезировали белок. Ты хоть слышал об этом?.. Говорят, искусственные продукты полезнее и вкуснее обычных, однако, как признала Наташа, люди еще испытывают недоверие к синтезированной пище, и кое-кто ее даже не пробовал.

Передо мной раскрываются просто-напросто поразительные вещи. Я верю им и не верю. И порой меня охватывает предчувствие какой-то огромной беды. Иногда думается: все это мне только снится; я вот-вот проснусь и увижу мертвый зеленоватый лед пещеры, услышу монотонное завывание вьюги и далекий-предалекий рокот “Латама”…»

Северсон писал так быстро, что его перо почти не отрывалось от бумаги.

Вот он поднял голову, посмотрел в окно.

Шумят вековые деревья… С негромким басовитым звуком проползли по темному небу три цветных огонька фантастического самолета.

«Только ты, Луна, верный друг, еще со времен странствий по бесконечным просторам ледяной Арктики осталась неизменной. Объясни хоть ты, что произошло в мире, почему так изменилось все вокруг?»

Но серебряный серп Луны молчал, загадочно улыбаясь. О том, что происходило на нем, гость из прошлого, конечно, не имел никакого представления.

В обсерваторию академика Цагена, на южный полюс Луны прилетели гости с Земли. Среди них не только специалисты по радиоастрономии, но и языковеды, и астробиологи. Загадочные сигналы из глубин Вселенной заинтересовали все человечество.

На большой скале возле обсерватории уже смонтированы три гигантских радиотелескопа. Закончено налаживание специальной электронно-вычислительной машины. На столах развернуты ленты с таинственными знаками. Но гостям не сидится в помещении — скоро начнется солнечное затмение.

Еще несколько минут, и лунные часы покажут полдень.

Большое яркое светило медленно подползает к тоненькому серпику Земли. Кажется, вот-вот оба небесных тела столкнутся и по всей Вселенной прокатится грохот космической катастрофы…

Но нет, Солнце просто заползает за большой темный шар — нашу планету.

Какая чудесная картина!.. Серпик превратился в раскаленное, багровое кольцо атмосферы Земли; его окружает серебристо-зеленое сияние солнечной короны.

В этом фантастическом освещении и люди в скафандрах, и кружевные чаши радиотелескопов, и отвесные горы кажутся выкованными из меди. Феерическое зрелище возбуждает, от него нельзя оторвать глаз, сейчас его транслируют телевизионные станции всей Земли. Но для работников обсерватории оно уже стало привычным явлением. Никто ни на миг не прекращает работы.

— Товарищ Цаген, широкополосный радиорефлектор сигналы из космоса не принимает, — докладывает по видеофону дежурный наблюдатель.

— Включите рефлектор, работающий на полутораметровой волне, его монтаж уже закончен.

Цаген напряженно следит за множеством экранов. На восьми из них — отрывистые волнистые линии, а на девятом — невнятные полосы… Но вот они приобретают четкость. Глаза академика обращаются к соседнему экрану.

— Странно, Алена: мы снова поймали сигналы на полутораметровой волне! Идите сюда, посмотрим.

Смуглая девушка садится рядом с Цагеном.

— Невероятно! — восклицает она взволнованно. — Значит, планета системы Проксима Центавра излучает одновременно на двух волнах, и на каждой из них — разные сигналы!

— Да, конечно, совершенно другой код. Дело еще более осложняется… — Цаген подбежал к видеофону и нажал на кнопку. — Прошу немедленно соединить меня с Всемирной Академией. Важное сообщение!

Через минуту он докладывал с телеграфной краткостью.

— Волна сто пятьдесят сантиметров — новые сигналы. Волна сто семьдесят восемь сантиметров — прежние сигналы. Волна сто девяносто шесть сантиметров — вновь иные сигналы… Вывод: планета Икс в созвездии Центавра транслирует несколько разных по своему характеру программ. О дальнейших исследованиях сообщу позже. Все.

Он выключил аппарат и засмеялся:

— Пусть теперь они ломают себе головы, а я — не детектив.

Астробиолог Алена Свозилова внимательно посмотрела на академика:

— Скажите, пробовали ли вы ответить на сигналы?

Цаген пожал плечами:

— Конечно, пробовал. Как вам известно, передача иногда прерывается. В такие периоды мы усиливали записанные ранее сигналы и отсылали их обратно на той же волне. Теперь ждем ответ. Вы не должны забывать, что Проксима Центавра находится на расстоянии четырех световых лет. Это значит, что столько же туда полетят и радиоволны, которые распространяются в пустоте со скоростью триста тысяч километров в секунду. Следовательно, более восьми лет на все путешествие, — конечно, если таинственные существа дадут нам ответ немедленно и если ответят вообще. Наличие мыслящих существ на Проксиме еще не доказано, об этом нельзя забывать.

— Мы докажем! — сказала Алена с вызовом.

— Удачи вам! — иронично улыбнулся Цаген. — Как вы сможете доказать? До сих пор никому не удалось расшифровать сигналы, и нет надежды, что это удастся сделать в ближайшее время. Да это и понятно: ведь люди на Проксиме, если они там есть вообще, имеют совсем другой образ мышления, чем мы.

— О существовании людей на Проксиме мы узнаем другим способом. Просто полетим туда посмотреть.

— Благодарю покорно! — засмеялся Цаген. — Желаю вам счастливого пути и в десять раз более длинной жизни! Сколько же вы, несчастная девушка, будете туда лететь, если солнечный луч со своей головокружительной скоростью мчится туда больше четырех лет?!

— Точнее сказать, четыре года три месяца двадцать один день и семь часов. Это я знаю, хоть я для вас только астробиолог! — рассердилась Алена. — Это составляет около сорока квадриллионов километров. Еще со школы помню наглядный пример, который немного помогает представить это колоссальное расстояние: «Уменьшим наше Солнце и ближайшую звезду — Проксиму Центавра — до размера небольших мячиков. В такой же пропорции уменьшим и расстояние между этими светилами. Тогда мячик, который означает Солнце, будет в Праге, а тот, который представляет Проксиму — где-то на побережье Северной Африки…» Все это мне известно, дорогой Цаген, и все-таки я верю, что мы когда-нибудь увидим Проксиму вблизи. Более ничего сейчас не расскажу, потому что вы — Фома неверующий. Скажу только одно: подождите доклада академика Навратила на одном из следующих заседаний Всемирной Академии, а потом вспомните про меня… И — до свидания на планете Икс!