– Когда мы пришли, ничего кроме этих книг не было. Не везет мне. Тут рядом, через две улицы беженцу из Сисиана досталась четырехкомнатная квартира, набитая всякой утварью. А нам вот пустая – хоть шаром покати. Ничего, тоже неплохо. Лучше, чем ночевать где попало.

– А вы сами откуда? – спросил Рустам, присевший в поисках альбома с марками на корточки среди сотен валяющихся на полу книг.

– Из Масиса.

– То есть из Армении? – внимательно посмотрел Рустам на мужчину.

– Откуда ж еще? Да, из Армении.

– А где вы оставались в Баку?

– Сняли квартиру на Крупской. Спасибо хозяину – ни копейки не взял. Пришлось бы мне остаться с тремя детьми на улице в этот мороз.

– Подонки армянские, - вмешалась его жена, – посмотри-ка в каких они хоромах жили. Твари, подожгли наш дом, перебили всю семью брата, даже грудного малыша не пожалели.

Рустам обрадовался, найдя один альбом. Он отложил его в сторону и продолжил поиски.

– Я услышал, как вы что-то ищите. Кажется какой-то документ?

– Больно много вопросов задаешь брат – процедил мужчина, сощурив глаза.

– Да я просто подумал – вдруг помогу чем-нибудь.

– Никакие документы мне не нужны. Жена говорит, что раз переезжаем сюда, то и документы должны быть. А зачем они мне?! Армяне меня изгнали из собственного дома не заботясь о документах. Дети от страха до сих пор не могут спать по ночам. Эти мерзавцы учинили настоящую резню над нами в Масисе. Я еще не говорю о Сисиане. И что, я теперь должен входить в их дома с документами? Отныне этот дом мой! И точка. Пусть только попробуют отнять. Сукины дети, ты смотри, в каких они квартирах жили! Что, они лучше меня, что ли?! Теперь я буду жить в этой трехкомнатной хате в центре Баку! Здесь будет жить моя семья! – Он произнес последнее фразу с такой решимостью будто человек, копающийся на корточках среди груды книг, собирался выгнать его из этой квартиры.

Рустам нашел еще один альбом и положил его поверх первого.

– Что ты ищешь, брат? – спросила женщина.

– Я же сказал – книги.

Женщина наклонилась, взяла один из альбомов, раскрыла его и посмотрела. К ней подошел муж и тоже взглянул на марки поверх ее плеча.

– Разве это книги, брат? Да, ты тоже хорош!

– Мой сын собирает марки. Я увидел, что здесь есть марки и подумал сначала найти их, – соврал безнадежно бездетный Рустам.

Женщина закрыла альбом и положила его на место. Мужчина вышвырнул окурок через разбитое стекло и решительно спросил:

– Книги тоже заберешь?

– Не беспокойся. Завтра вызову машину и все до единой заберу.

– Спасибо, дорогой. Избавь нас от этого хлама. А пока мы начнем уборку с других комнат. Надо еще мебель найти. Кроме разломанной мебели на кухне ничего не оставили.

Рустам нашел третий альбом среди стопки книг возле окна, встал и отряхнул пыль с коленей.

– До свиданья, - сказал он. – Завтра я заберу все книги. Не выбрасывайте их.

– Спасибо, спасибо родной, – обрадовался мужчина. – Разве мы не знаем, что значат книги? Разве можно их выбрасывать? Просто сейчас не до книг. Ради Бога, приди, забери их.

Рустам в последний раз оглянулся в пустой комнате и покинул квартиру. Вышел на улицу, перешел дорогу. Открывая дверь квартиры, почувствовал, как сердце переполнилось радостью. В душе было ощущение спокойствия и уверенности человека, справившегося с трудной миссией.

Увидев его, Артуш вскочил с места с молниеносной скоростью. Подбежал к Рустаму, взял у него альбомы, проверил по одному все страницы. Все марки были на месте. Юный филателист с благодарностью посмотрел на соседа, обнял и поцеловал его в щеку.

– Видишь, Артуш, вот и твои марки, – сказала Мехпаре, гладя его по голове. Затем обратилась к мужу: – Чего так долго, Рустам?

– Их еще найти надо было. Все книги валяются на полу. Альбомы были под ними.

Аршалюс расставляла на столе тарелки. На слова Рустама она отреагировала спокойно:

– Мы назло им уже прочли все эти книги. Теперь пусть делают с ними что хотят.

Женщина сказала это и рассмеялась собственным словам. Все находившиеся дома, присоединились к ней. Происходило невероятное. Армяне, собиравшиеся в кратчайший срок покинуть Баку, и - милосердные для одних, предатели для других - азербайджанцы, приютившие их у себя, смеялись от всей души, веселились назло чудовищным событиям в городе.

– Хочешь поговорить с Зауром? Позвоним ему? – тихо спросил Борис у сына, который любовно перелистывал альбомы.

– Не надо. Он был бы рядом, если б хотел. Разве он не знает, что творится в городе?

Женщины разложили на столе еду и салаты.

– Все готово. Прошу к столу! – захлопала в ладоши Мехпаре.

***

Родители Заура знали, что творится в городе, но от сына скрывали. Ичеришехер был охвачен пугающей тишиной.

Глубокой ночью Заур отложил книгу, выключил свет и лег в постель. Посмотрел на полную луну, которая то показывалась из-за облаков, то скрывалась за ними, на силуэт легендарной Девичьей башни, чья верхушка виднелась за стоящими впереди зданиями. За башней дремал свинцовый, непостижимый Хазар. А за ним мерцающий свет Ахмедлов и Зыха. Этот вид из окна был для Заура лучшей картиной на свете. Он очень любил это море, плоские крыши Ичеришехера, этот древний город. Но эта любовь не мешала ему любить прекрасного армянина.

Он подумал об Артуше. Они давно не занимались любовью. Не находили подходящего случая. Его рука невольно проскользнула под одеяло. Сжала твердый ствол. Он закрыл глаза и попытался ощутить запах, губы, вкус соленых слез своего возлюбленного. Нектар из его сучка излился на ладонь, живот, пупок, одеяло. Заур горстью собрал свой сок и вытер под матрац. Теперь можно было спать спокойно.

Баку готовился к ужасающим трагедиям.

1) Посмотрите на снег.

Там есть снег! (азерб.)

(2) Черный сад (азерб.)

РЕТРОСПЕКТИВА

4Половина класса, в основном неазербайджанцы, не пришли на занятия. С лиц большинства учеников и даже учителей не сходила тень страха и тревоги. Место Артуша пустовало. Весь мир казался клеткой Зауру, которому было невыносимо лишиться соседа по парте. Неожиданно перед ним возникло наглое, смеющееся лицо Камрана. Если бы он был таким же сильным как боксер Билли, то живого места бы на Камране не оставил. Но, к сожалению, об этом приходилось лишь мечтать. Даже если ему – космополиту удалось бы одолеть патриота Камрана «победа» осталась бы за последним.

– Твой Артуш убрался к чертям. Предатели-соседи проводили их на рассвете.