Придя домой поздней ночью, когда родители уже спали и, проспавшись, отрезвев окончательно, Кирилл теперь ясно понимал, что с ним произошло на самом деле, ему было стыдно идти в школу, но в тоже время он хотел каким-либо образом отомстить своему обидчику, то есть мне. Родители словно что-то чувствовали что Кирилл, придя со дня рождения Риты, был каким-то странным. Однако все попытки родителей Кирилла что-нибудь узнать, были безуспешными, и его можно было понять. Кирилл был в шоковом состоянии и два дня пробыл дома, сославшись на плохое самочувствие. Целыми днями Кирилл думал, как его, нормального пацана, отшлифовал в дупло как последнюю пилотку одноклассник. Этому однокласснику он доверял, но к которому он не испытывал никаких чувств, и после которого так болела дырка и немного немели губы, но в школу всё равно пришлось идти и, по всем правилам жизни, мы должны были с ним встретиться.

Но на третий день к Кириллу домой зашёл я. Дверь в квартиру мне открыл его отец, который собирался ненадолго отлучиться в продуктовый магазин, и это обстоятельство мне естественно это было на руку. В квартире стоял приятный запах чистоты и уюта и, может быть, всё это отдавало каким-то чистоплюйством. Представившись одноклассником Кирилла, я без препятствий прошёл в комнату Кирилла, ведь, как полагал отец Кирилла, может быть дружеское мужественное общение с одноклассником поможет Кириллу избавиться от непонятно откуда возникшей депрессии. Ведь отец Кирилла не знал, что эта самая депрессия уже закрывает за собой дверь комнаты Кирилла.

Комната Кирилла была оформлена в строгий стиль, наверное, сказывалось влияние родителей: одежда, книги и вся остальная комнатная утварь находились строго на своих местах, что никогда не прослеживалось в быту моей похотливой семьи; в комнате на подоконнике стояли красивые оранжевые цветы, что на фоне бирюзово-голубых обоях смотрелись очень романтично и, если учесть тот факт, что Кирилл в это время спал с чуть-чуть приоткрытыми губами, то для меня эта обстановка действовала крайне возбуждающе. Присев на край кровати Кирилла, я правой рукой залез под одеяло, и стал нежно гладить его промеж булок, поигрывая мешочком Кирилла. От приятных прикосновений Кирилл проснулся, но сладкий сон оборвался, как он увидел, что эти мгновения высшего наслаждения жизни ему доставляет его одноклассник и буквально взлетел над кроватью с истошными криками:

– Ах ты голубок гребаный, ты мне всю жизнь испортил, как ты тут оказался? И вообще кто тебя сюда запустил? Какого чёрта ты трогаешь мои шары?

Так как в это время в квартире не было никого, кроме меня и Кирилла, то данные крики никто слышал. Я спокойным тоном ответил на агрессивные выпадки Кирилла:

– Здравствуй, Солнышко! Ты, кажется, уже всё сказал, но теперь скажу я. То, что между нами произошло это не просто тупое пьяное жмаканье, за всем этим скрываются чувства, настоящее чувства, которые я тебе сам дал, не ты мне, а я тебе отдал в тот миг всю свою любовь, у меня нет ни страсти, ни желания искать что-то или кого-то на этой земле, мне нужен только ты и мне плевать на твои принципы, на твою ориентацию, ты будешь только моим, – после этих признательных слов Кирилл не мог сказать ни слова, он тщательно обдумывал мои слова и, понимал, что такое признание в чувствах ему никто никогда не делал. Но, с другой стороны, мысль о том, что его шлифанули, как последнюю пилотку, взяла своё:

– Пошла вон отсюда, пидовка! Я больше не хочу тебя видеть! Убирайся из моей квартиры!

Я воспринял эту злость спокойно, с ехидной улыбкой, после чего оставил ему флешку и сказал напоследок:

– То, что записано на флешке, завтра увидит вся школа! Но если ты передумаешь и проведёшь со мной ещё одну ночь любви, то никто, ни о чём не узнает, как надумаешь, позвони мне, – после этого ультиматума я спешно удалился из квартиры Кирилла.

Было уже довольно поздно и я, потеряв уже всякую надежду, готовился к одинокой сонной ночи, но вдруг мой телефон начал издавать долгожданные гудки, и у меня не было никаких сомнений - это звонил Кирилл.

– Да, это ты Солнышко? Ты, наверное, хочешь меня обрадовать? – я очень надеялся получить согласие.

– Как ты посмел, гандон драный, снять на видео, как я беру у тебя в рот? – Кирилл был разозлён не на шутку.

– Ха-ха, тебе же понравилось, и я думаю это завтра понравиться нашим одноклассникам, а потом и всей школе, прославишься на полгорода. Хочешь?

– Что ты от меня хочешь?

– Только одно и самое прекрасное, что есть на этом свете – Тебя! – ответил я с не скрываемым цинизмом.

– А-а-а! Тварь, ты мне всю жизнь испортил!

Кирилл бросил трубку, впервые в жизни он осознал, что оказался в тупике, ему было стыдно смотреть в глаза своим родителям, особенно отцу, который мечтал вырастить из него настоящего мужика, но надо было выходить из тупика, и Кирилл принял решение.

В этот прекрасный, солнечный день Кирилл находился в ужасном настроении, но нашёл в себе силы и пошёл на учёбу. То, что говорили учителя в этот день, Кирилла мало интересовали, а поэтому учебный день был откровенно провален. В школе целый день я при любом удобном случае смотрел на Кирилла, Кирилл не с кем не разговаривал, но в конце учебного дня, после уроков нашёл в себе силы и подошёл ко мне:

– Да, я согласен, но только на один раз, после которого ты мне отдаёшь видеозапись. Окей?

– Я знал, что примешь правильное решение, приходи ко мне сегодня домой к восьми часам вечера, а родителям скажи, что будешь у меня готовиться к экзаменам, – обрадовался я.

Кирилл ничего не ответил, только кивнул головой и пошёл домой, я был очень рад ответу Кирилла и буквально на крыльях полетел готовиться к сегодняшнему романтическому вечеру, который, как казалось Кириллу, будет последним. Но, забегу наперёд, я в итоге Кирилла жмакал вплоть до выпускного вечера, в этот выпускной вечер Кирилл у меня пару раз взял конфетку за щёчку, а под утро, неплохо подставив духовку, дал туда подолбить. Скорее всего, это было школьным романом, только не рядовым романом, а необычным, с голубым оттенком.

Вот такая голубая и эротическая юность была у меня, после чего была служба в армии, где я себя показал настоящим бойцом, скрывая своих истинных чувств, естественно. Стойко переносил все тяготы службы, честью и правдой служил своей Родине, хотя на самом деле, мне было приятно спать в казарме среди своих сослуживцев, стоять с ними в нарядах, а особенно, мыться в бане и нюхать прелые шляпы солдат. В армии я всем доказал, что я - настоящий защитник Родины! Но пути с сослуживцами опять затерялись и, по приезду в родной город, я сразу для себя решил идти учиться, неважно куда, и на кого, главное, чтобы во всех углах его профессии отдавало голубизной, раскованностью, свободой, и после недолгих раздумий я решил пойти на заочное обучение. Поступил я в негосударственный институт на специальность муниципального управления, благо деньги тогда у моего отчима были. Во время учёбы я даже старался теперь приходить вовремя, но не за учёбой естественно, а на смотрины красивого мужского тела, на обтягивающие одеяния молодых красивых и не распечатанных парней и остальных полупокеров. Но о своей службе в армии рассказывать долго и я тебе об этом расскажу немного позже.

Во время моего обучения в институте произошёл случай, где я был в тот день до позднего вечера в библиотеке и готовился к экзамену. Со мной оставался ещё один студент по имени Миша с очень мягким характером. Он учился на очном, но его чморили всем курсом, от мала до велика. Когда тот Миша поздним вечером, перед закрытием читал очередную книжку, библиотекарь в это время ушла, и в помещении кроме нас никого не было. У меня появилась извращённая мысль, тем более в это время на меня нахлынули ещё и воспоминания из прошлого и, действуя только под давлением чувств, я положил свою руку к нему на ногу и сказал ему: «Выбирай! Или я тебя долбану в клапан сейчас или отхреначу после закрытия».

Миша очень испугался и быстро согласился. Сначала я снял зелёные штаны с Миши, и жмакал его духовку, как будто это была последняя в его жизни любовь, после того как я закончил и окропил его булки я дал Мише немного послюнявить свою конфету, что Миша с успехом и сделал: он к этому уже давно привык. Такие тайные встречи с Мишей были очень редки, но это было хоть какое-то подспорье в институтской постельной жизни, чем у тех студентов, которые вечерами играли в однорукого бандита со своим инструментом, смотря на фотки в интернете своих однокурсниц, причём на утро, хвастаясь своими липовыми постельными победами перед однокурсниками.