--Бентон, конечно, шарлатан, но на этот раз он прав! Просто вы помните не Игоря, а вашу обиду на него... Какие-то его поступки... Но не человека!

--Слушай, вали-ка отсюда в свою преисподнюю! - Катерине было уже все равно. И сон, и этот бессмысленно-нудный разговор смертельно утомили её.

Призрак кивнул и пошел к выходу из кухни. Слегка прихрамывая, подволакивая правую ногу, совсем не так как положено идти призраку, а скорее так как будет идти смертельно усталый, утомленный всем на свете человек!

--Прощайте! - бросил он, проходя мимо девушки. --Я должен был попытаться...

Девушка вскочила, и решив окончательно проверить призрачную сущность визитера, попыталась схватила его за плечо. Пальцы прошли сквозь плечо гостя, словно сквозь утренний туман. Так же, как при прикосновении к туману, на руке осталось ощущение сырой свежести. В тот же момент Катя наконец-то поняла почему с самого начала решила, что в гостях у нее призрак, а не банальный грабитель квартир, сбежавший с карнавала - гость не отбрасывал тени... Пролетев по инерции сквозь расплывающуюся фигуру, Катя больно ударилась коленкой об острый угол обшарпанной мойки и... Проснулась.

***

Кухня все так же была освещена желтым электрическим светом, букеты на столе были лишь чуть помяты, а ушибленная коленка болела. Неприятное ощущение пережитого ночного кошмара тихо затихало внутри.

"Это надо так напиться пошлым шампанским, дура!" - зло обругала она себя.

И открыв кран, из которого пошла желто-серая воняющая канализацией вода, плеснула себе в лицо, прогоняя остатки

морока. В прихожей заиграл дурацкую мелодию, из мультфильма про озабоченного крокодила, звонок. Тяжело вздохнув, девушка поплелась открывать. Даже не взглянув в глазок, она отворила дверь. На пороге стоял, растерянно улыбаясь, Миша. Катя вопросительно взглянула на него.

--Катюш, - улыбнулся тот - не могу машину завести, можно от тебя Лешке звякнуть, чтобы помог отбуксировать? Кажется померла моя "Антилопа Гну"!

"А одна я сегодня не буду" - решила Катя.

Улыбнувшись, своей самой очаровательной, самой ведьминской улыбкой, она, стараясь чтобы в голосе было побольше радости произнесла:

--Звони, конечно! Слушай, а давай я тебя кофе напою? Замерз, наверное?

Начинался ещё один раунд извечного боя, с простым и емким обозначением - жизнь!

***

Капитан Вандердекен, твердым шагом поднялся на мостик своего корабля. За штурвалом, широко расставив, короткие толстые ножки, стоял его первый помощник. Черная низко надвинутая на лоб пилотка, на голой заросшей рыжим курчавым волосом груди, покачивался на массивной золотой цепи рыцарский крест.

--Мистер Шламмер, было что-то важное за время моего отсутствия на борту?

Бывший подводник поглядел на своего капитана блекло-голубыми близко посажеными глазками и неожиданно густым басом доложил:

--Происшествий на борту не отмечалось, мой капитан! Но думаю, они не заставят себя долго ждать, так как этот урод-кок...

Обрывая доклад бывшего водителя "Волчьих стай", с палубы донесся разноязыкий мат вперемешку с каким-то тонким визгом. Стремительно подойдя к ограждению мостика, капитан с недоумением стал наблюдать открывшуюся картину. Пятеро дюжих матросов, оглашая корабль разноязыкой руганью, месили Лапшу. Кок, пытаясь увернуться от увесистых плюх, катался по палубе и верещал тонким, бабьим голоском. Вандердекен собрался вмешаться, но увидел, что к месту драки бежит их боцман Райво Виин, по прозвищу "Munad"1 - неспешно переставляя ноги, что, как всем известно, и означает бег по эстонски. Потомок викингов, экспрессивно тянул на своём государственном языке:

--Hei, kasutud tolvanid - aitab koka peksmisest! Litapojad sellised! Kohe votan teid koiki ukshaaval ette nagu tanavaeitesid!!!2

Матросы, услышав разъяренного боцмана, кинулись врассыпную. Нрав боцмана был хорошо известен всем - если не покалечит, то своим занудством запытает до седин. Только один белобрысый матрос, оценивающе смерив взглядом расстояние до медленно подбегающего Виина - ещё пару раз пнул кока, и полез на мачту.

--Что опять натворил Лапша? - усмехнувшись, спросил Вандердекен своего помощника, наблюдая, как боцман, схватив коротышку-кока за ухо, тащит его по направлению к камбузу, изредка поддавая бедолаге острым коленом под зад...

--Этот идиот приготовил на обед вареную саранчу! - хмыкнул Шламмер.

Вандердекен поглядел на картушку компаса: "Курс - Норд-Ост".

И спокойно, но так что его голос, казалось, разнесся по всему кораблю, приказал:

--Доктора Бентона ко мне!

--Бентона на мостик! Лекаря к капитану!! Дохтура тудыть его в качель!!! - эхом повторили приказ голоса матросов.

Немного погодя на мостик вскарабкался человечек в синем халате и дурацком колпаке, расшитом звездами и лунами. Запыхавшись, одновременно протирая полой своего нелепого халата запотевшее золотое пенсне, он ворчливо спросил:

--Зачем звали?

В глазах появившегося за спиной лекаря боцмана, капитан легко прочел заветную мечту старины Райво - отвесить магу полноценный подзатыльник. Историю того, как Бентон увеличивал боцману мужское достоинство, знали уже во всех портах Приземелья - этого бедняга боцман простить не мог. Но трогать мага боцман не решался - мстительный характер, а более всего репутация шутника-самородка служили Бентону достаточной защитой.

--Как юнга? - спросил капитан.

Водрузив на свой длинный, крючком изогнутый, нос пенсне маг ворчливо пробубнил:

--Медицина здесь бессильна! Спасти пациента может только одно лекарство! Другого расклада не дано!

Капитан отвел взгляд и тихо объявил:

--Готовиться к обряду прощания! Леди Катарина слишком ненавидит Гарри - она не сможет ему помочь. Там все кончено!

Тяжело охнул маг, не любивший проигрывать бои, пусть даже и бои самому Смерти. Боцман, спускаясь с мостика, хмуро бормотнул:

--Lits!!!3

Сам корабль казалось, тяжело вздохнул этому известию. Боцманская дудка заиграла печальный вечерний сигнал, провожая зашедшее солнце. И только разноцветные звезды ехидно подмигивали с ночного неба.

Вдруг кто-то заорал во всю глотку:

--Гарри очухался!!! - и эхом:

--Гарри, молоток!

--Оклемался?!

--Молодца...

Вандердекен поглядел на палубу, по которой, аккуратно поддерживая, вели щуплого парнишку сжимающего в руках гитару. Паренек робко улыбался, а вокруг уже собирались свободные от вахты матросы:

--Гарри, спой!

--Без тебя было скучно, Гарри!

--Тихо!!!

--Гари будет петь!!!

Вандердкен, услышал как тихо зазвенела гитара, и ещё слабый после болезни голос, тихо запел, едва перебивая шум струящейся за бортом воды, скрип такелажа и шорох парусов:

Коротка наша жизнь, но бегут друг за другом года,

Яркий свет разменяем на вечную темень.

Умирает лишь раз человек навсегда.

Много раз человек умирает на время.

И не знаю, как кто, я не верю в судеб чудеса,

Каждый был в этой шкуре однажды, и вы мне поверьте:

Нет страшнее той смерти, которая на полчаса,

Потому что глаза не открыть после смерти.

Но придется открыть, и придется смотреть на врачей

Тех, кто к совести нам провода подключают.

И придется опять позабытые книги прочесть,

И придется в замках разрывать паутину ключами.

Полчаса пролетят, как один незамеченный миг,

И, как век нескончаемый, день ото сна пробуждения.

Много раз умирает лишь тот, кто свой сдавленный крик

Не услышал в момент своего возвращения.

Коротка наша жизнь, а все время дела да дела,

И все чаще о ребра стучит заболевшее сердце.

Кто пораньше, кто позже, но дайте же мне пожелать -

Я желаю вам, люди, единственной смерти...

Песня замерла. Капитан услышал, как рядом вздохнул маг:

--Значит, все же помогло наше лекарство!