Через тридцать минут выползла из душа и принялась вытираться полотенцем. Почему-то запахло свежеприготовленным кофе, я точно помню, что дверь я закрывала на замок.

— Не стыдно подглядывать? — интересуюсь я у мага, беря махровый халат в руки.

— Я принёс кофе, — отзывается инквизитор, в голосе ни малейшего намека на сожаление. Бессовестное маньячино! Замочек в ванную комнату вскрыл магией.

— Может, всё-таки, выйдешь? — строго спрашиваю я, внутри меня тёмная магия требует сделать клизму из свежего кофе наглому магу.

— Думал тебе нужна моя помощь, — чувствую, как он расплывается в вежливой улыбке. — А ты прекрасно справилась сама. Судя по тому, что я видел, ты не перепутала ни одного пузырька.

— Тебя прокляли, потому что ты за голыми ведьмами подглядывал? — плотно завязываю халат, мало ли, что там в голове у инквизиторского психа. Может, он голый стоит и в руках держит орудие своего маньячного психоза — гордость инквизитора — нефритовый стержень.

— Нет, — хохотнул маг. Я ему что, клоун?! Насупилась, брови сдвинула, я ему сейчас кофе с чашкой в одно место засуну без магии и клизмы, голыми руками!

— Доисторический вуайерист! — оскорбила я его. Мага не проняло, он заржал ещё громче. Основательно обиделась, затаила глубокую страшную обиду. Буду мстить!

— Давно так не смеялся! — наконец успокоился он. — Ты словно волшебная таблетка от скуки.

Не успела я пикнуть, как меня настигли и сгребли в крепкие светлые объятия. Поцелуй был осторожным и зачаровывающим, без намёка на страстное продолжение. Я была ошарашена настолько, что не успела напугаться и позволила его губам нагло гулять по моим. Моя рука скользила по его рубашке. От поцелуя стало сладко-сладко внутри…

Эй!!! Алё, ведьма!!! Он палач!!! Проснулась немедля, губу закатала, пнула между ног.

Продолжаю скользить ладонью по рубашке, отвечая на поцелуй.

— Я так и знал!!! — заверещал выхухоль. — Совратитель!!!!!

И тут мой порядочный выхухоль впился зубами в задницу охотника на ведьм (это я узнаю чуть позже). Маг вскрикнул, выпустив меня из объятий, а выхухоль уже отскочил, плюясь в углу.

— Ты укусил меня за ягодицу!!! — завопил инквизитор. — До крови! Штаны порвал!

— Я сейчас умру! — пыхтит с отчаянием, явно переигрывая, выхухоль. — У него ядовитая кровь… У него ядовитые ягодицы… Мама… Умираю…

Стою, магия внутри меня разрастается, концентрируется. Он посмел меня поцеловать без моего разрешения! С моих рук вырывается синее пламя, яркое, насыщенное.

Федюня в курсе, что когда синее пламя бушует на моих ладонях, то это значит только одно: мне снесло крышу, что кукушечка отлетела, Дездемона ушла в качественный запой, Отелло срочно переехал на другой континент земного шара, поэтому он, ничего не объясняя инквизитору просто свалил на безопасное расстояние, в соседнюю квартиру запугивать Марью Ивановну, внушая ей, что он домовой.

Ярость поглотила меня:

— ОЧКИ ВЕРНИ СВОЛОЧЬ!!! — голос у меня глухой пугающий, самой иногда страшно до обморока. Знаю — мои глаза горят синим пламенем. Шикарным синим пламенем! Пламя вьётся вокруг меня, набирая силу. Вся моя семья вместе со слугами срочно эвакуировалась из дома, когда меня обуревала неконтролируемая ярость. Первым возвращался отец, через час, когда полдома было разнесено и ярость поутихла. Он успокаивал меня окончательно.

Поэтому родные были несказанно рады тому, что в женихи стал набиваться демон Зархар, верховному демону я не могла нанести серьёзных увечий. Наш брак мог бы стать длительным и впечатляющим по разрушениям. С годами контролировать свою силу я научилась. На Земле впервые такой серьезный приступ. Так, по мелочи были, но меня ни разу не накрывало слепой пеленой ярости.

— Настя?! — удивился охотник, приговаривая себя к быстрой и неминуемой смерти.

Оооо, какую силу я вложила в удар! С каким удовольствием я слышала, как инквизитора впечатало в дверь и уже потом тащило вместе с дверью по коридору. Я испытала глубокое моральное удовлетворение, граничащее с удовольствием.

— Я — ВЕДЬМА!!! — предупреждаю я громко охотника и иду следом за ним, объятая пламенем. Зверь внутри меня вошел в раж! Он в предвкушении! Я в предвкушении! Сейчас мы подвесим за ноги потерявшего страх инквизитора, и будем пытать его! Долго и больно! На моих губах плотоядная хищная улыбка. Хочу стереть засранца в порошок!

— Ведьма, остановись, одумайся! — со стоном полным боли предупреждает маг, судя по шуму поднимаясь с пола. — Я тебя по-хорошему прошу.

— УБЬЮ!!! — не скрываю своих намерений. Хочу убить, растерзать, наказать!

— Я предупреждал, — говорит маг со сталью в голосе. Мне бы задуматься, но нет, я горю! Я зла! Скалю зубы, набирая в руках сил на новый удар по магу. Меня даже не волнуют разрушения, которые понесёт квартира.

Его печать срабатывает мгновенно, гася всю мою магию на корню и раздирая нутро. Словно миллион судорог прошлось по всем мышцам сразу, скручивая меня и заставляя опуститься на колени. Хриплю, теряя возможность вдохнуть. Боль настолько сильная, что я теряю сознание. Обморок, как благословение.

Прихожу в себя на полу, маг сидит рядом, положив мою голову себе на колени.

— Очнулась? — стонет он, и тут же жалуется: — Ты чуть не убила меня. У меня рука сломана, три ребра, и почка отбита. Сотрясение.

— Я — ведьма, — шучу невесело я, — чернющая-пречернющая.

— Поэтому и огонь у тебя синий, — тихо смеется инквизитор. — У тебя серьёзная проблема в отношениях с противоположным полом. Один поцелуй чуть не стоил мне жизни.

Он понял, что это не из-за дурацкой сцены с выхухолем. Он догадался, что причина в поцелуе. Ну, это он просто про мандарины ещё ничего не знает. Задумалась, нахмурилась.

— Твоё проклятье пострашнее моего будет, — в голосе мага проскальзывает горечь. — А твоя сила просто колоссальна. Тебе нельзя находиться в этом мире, землянам нечем тебе ответить, если ты впадёшь в буйство.

— Я спокойно жила пока тебя не принесло в мою жизнь, — возражаю. Нет, ну всё было так хорошо, никаких демонов, принцев, магов, инквизиторов, охотников на ведьм.

— Ты скоро от меня избавишься. Помоги мне только поправить своё драгоценное здоровье, — ирония в словах. Его пальцы убирают локон с моего лица.

— Очки вернёшь? — с надеждой интересуюсь я.

— Нет, так безопасней для меня, — объясняет он мне. — Пока ты слепа, у меня есть фора. Шанс увернуться от твоего синего гнева.

— А я надеялась, что мы подружились… — наигранно-разочарованно произношу я. — Между нами так много всего произошло.

Сажусь, пытаясь понять, где мы. Встаю, дотягиваюсь до стены, нащупываю обои, чувствую запах: мы в конце коридора.

— Может, мне поможешь? Я ранен, — взывает к моей совести Денис. Крадусь на его голос, вытягивая вперед руки, он ловит меня за запястье.

Помогаю ему встать, маг скрипит зубами от боли. Бедолажка! Внутри приятно-приятно! Так ему и надо маньячиле!

Я веду его, или он ведёт меня… не понятно… на кухню. Помогаю инвалиду сесть на стул, слышу, как задерживается его дыхание от боли. Сканирую покалеченную тушку инквизитора. А маг-то основательно потрёпан. Перелом руки в трёх местах, ушиб лёгких, рёбра в трещинах, три ребра со смещением, в почке кровь, серьёзное сотрясение, и это если не считать укуса в зад, синяки и ссадины.

— Помираешь! — радостно объясняю я.

— Размечталась! — язвит инквизитор. — Лечи давай! Я сам не смогу быстро восстановиться.

— Я тёмная ведьма! Я только вредительством занимаюсь, — возражаю я. Вообще-то, вру. Подлатать калеку могу, правда с побочным эффектом. А этот эффект мне никуда не упирался, потому что я единственная женщина в его доступе.

— М-да… — сомневается саркастически маг. — А я вот припоминаю, что кто-то лечил светлых и окосевшего принца. Лечи, а то выпорю, когда оклемаюсь, или останусь тут до следующего полнолуния, чтобы отравлять тебе жизнь.

— Много говоришь для умирающего, — обижаюсь я. — Побочный эффект будет от моего лечения, я всё-таки тёмная ведьма.