— Уверен?

— Не на сто процентов конечно, может он и бутылку под толстовкой припрятал.

— Забей… пошли разгружаться.

Закинув все снова в салон, я переложил аккуратно ружья поверх коробок и пакетов и снова прикрыл накидкой. Сели в машину, Иваныч начал аккуратно сдавать назад. Никого в поле зрения не было, но буквально через секунду — бах! Крашенная в дикий синий цвет чуть ли не кисточкой девятка с разгона влепилась нам в задний бампер.

— Ну что за урод! Специально же въехал, подставиться, — с досадой стукнул по баранке Иваныч.

— А ты говоришь, забей, — вздохнул я, и хотел было выйти, но боковое стекло разлетелось «граненым стаканом» заставив меня зажмуриться, я только мелькнувшую тень заметил.

Бум! — трещинами пошло лобовое стекло.

— А ну вылазь пенсионеры! — прокричал кто-то сбоку.

Нащупав револьвер за спиной, я быстро осмотрелся и выстрелил два раза через окно в живот одному из уродов, что стоял с моей стороны и снова замахнулся для удара по лобовому стеклу битой, быстро выскочил «на свежий воздух» и потянул из-за сиденья Моссберг… Не думал, что досылание патрона на помповике производит такое впечатление, а может это и ствол двенадцатого калибра направленный практически в упор так подействовал на наших оппонентов.

— Ты, в кепке, руки на крышу и нее дергайся, — сказал я, обходя машину, быстро бросив взгляд на корчащегося на земле любителя бейсбола, — плохо слышишь урод?

Не что бы они растерялись, просто наверное не ожидали «такого вот конца». Иваныч не хило так приложил в нос одному пятящемуся молодому, а потом подошел к великовозрастному, задрал толстовку…

— Слушай, а ведь правда пузырь спер, — помахал Григорий бутылкой «Немирова», а потом положив пятерню на затылок, смачно приложил «кепку» о крышу машины.

Я оглянулся… да уж, а ведь всем фиолетово… окружающие лишь немного изменили траекторию движения. От выхода из магазина к нам спешили двое охранников.

— Мужики, вам бы не только в магазине стоять, но и снаружи присматривали бы, — сказал Иваныч и закинул бутылку в салон, — всех покупателей они вам отвадят.

Подойдя, один из охранников по видимому узнав «контингент» хмыкнул и сказал:

— Ну разобрались же сами.

— Ага, — не довольно буркнул Иваныч.

С боку прокричала какая-то женщина, я повернулся на крик и увидел как «бейсболист» поднимается с грязного снега уже «нечеловеком».

Люди начали разбегаться, «кепка», воспользовавшись моментом, тоже «разбежался», стартонул так, словно мастер спорта по бегу на короткие дистанции.

Пах! — хлопнул выстрел, и восставший снова рухнул, теперь уже окончательно мертвый.

— В голову надо, — сказал не понятно откуда взявшийся парень в кожаной куртке, и в серых штанах с тонким красным лампасом, убирая ПМ в оперативную кобуру.

— Да в курсе уже, — ответил я.

— А чего ждал?

— Вообще-то не думал, что от мелкашки такая скорая кончина наступит, — глядя на обстановку вокруг, мне стало как-то даже все равно, что передо мной стоит скорее всего милиционер.

— Удачно попал значит, — ответил тот, и повернувшись пошел к старенькому Опелю-универсалу.

Единственного оставшегося гопника охранники заставили пинками подняться, и перекантовать своего два раза умершего друга в «девятку».

— Хорошо, что Никитку с собой не взяли, — сказал я, когда мы отъехали с парковки и покатили по дороге вдоль забора гостиницы.

— Да, — согласился Иваныч припав к рулю, ехать со стеклом покрывшимся «паутиной» не очень приятно, — вот что за уроды мля… и как теперь быть с машиной? Как ездить-то?

— Ага, и таких уродов, и вовсе не с бутылкой под толстовкой скоро станет в разы больше… да и свободные машины, думаю скоро будут, скажем, в «ассортименте».

— Понятное дело…

Въехали на улицу микрорайона, по обочинам текут ручьи грязной талой воды, а под колесами коричневое месиво вынуждает Иваныча материться. Солнце шпарит вовсю… У ворот Сашкиного дома обнаружили черный микроавтобус Форд с тонированными стеклами и надписью на борту — «Охранное предприятие С.В.А.Т», я улыбнулся даже такому названию — вроде и круто, вроде как по аналогии с американским полицейским спецназом, но в тоже время и по-русски, коротко и ясно, и что-то мне подсказывает, что «Сват», это кликуха какого-нибудь местного авторитета. Когда мы подъехали к воротам, Боковая дверь открылась, и из форда вылез уже знакомый мне «крепыш», утопив на полберца обувь в грязном снегу.

— Не понял, — спросил он, наклонившись и облокотившись на крышу, — а что с машиной-то?

— Да вот, напоролись на уродов… в кепках.

— Наказали хоть?

— Да.

— Ну, что, мы на базу?

— Эм… — задумался я, — нам бы еще в одно место сгонять.

— Да не вопрос, давай только позже, что-то жрать охота.

— Договорились, мы тоже перекусим.

— Ну ты шефу тогда не звони, не надо беспокоить, мой телефон запиши.

— Да связь ни к черту, — сказал еще один вышедший ЧОПовец, — у вас радиостанции есть?

— Есть, но с вашими они «дружить» не будут.

Второй полез в Форд, и вернулся с рацией.

— Только попользоваться даю, до вечера.

— Хорошо, кого вызывать?

— Мишу большого, «соседом» опознаешься.

— Понял, — ответил я, и открыв ключом калитку, включил привод ворот.

Пока мы перетаскивали все в гостиную и укладывали вдоль стен, Никита прохаживался меж коробок с важным видом и с пластмассовым автоматом в руках — заступил на пост. Закончили, Григорий принялся чистить картошку, а я переоделся в обновки — в теплые спортивные штаны и толстовку, вот гораздо уютнее теперь.

— Слушай, получается этот гопник уже заражен вирусом? — спросил я Иваныча.

— Получается так, — пожал плечами Григорий, сидя на стуле у раковины, поставив ведро между ног и тонко так счищая кожуру с картошки, — у меня вообще есть подозрение, что заражены все.

— С чего ты взял?

— Ну, это так, предположение.

— То есть, если я умру, то тоже восстану из мертвых? — тихо сказал я, подойдя к нему.

— Не знаю… проверять не будем. Компьютер тут есть?

— Да.

— Ну глянь, что там плохого.

Присев в кресло у журнального столика «разбудил» ноутбук, а через двадцать минут закрыл…

— Все плохо.

— Не удивлен, — Иваныч поставил вариться картошку, — а что именно?

— Как снежный ком расползается зараза эта. Ты добирался когда сюда, много этих мертвяков-шатунов было на улицах?

— Попадались… но люди убегали от них легко.

— А в той же Москве уже сменилась практически популяция, с живых на мертвых.

— Паршиво… что делать будем?

— Пока посидим тут несколько дней, посмотрим за развитием ситуации… пойду кстати за блокнотом поднимусь, да напарнику по смене позвоню.

— Думаешь где-то по-другому?

— Вот и узнаю, что на ДВ твориться, из первых уст… не понравился мне заголовок в сети — «Владивосток пал».

— Ну если Москва пала, то Владивостоку сам зомбячий бог велел.

Поднялся в комнату, достал из сумки блокнот и прежде чем выходить, задержался у окна и посмотрел на окна соседнего коттеджа… Нихрена себе обед! В большом окне первого этажа была видна кухня соседнего дома, на полу которой, не спеша, с чувством, толком и расстановкой, двое — мужчина и женщина, поедали кого-то третьего… или третью, не получалось разглядеть.

— Никита, как служба? — спросил я у мальчика, когда быстро сбежал по лестнице в низ.

Он в ответ кивнул и с важным видом снова зашагал по гостиной… ну пусть «служит».

— Иваныч, пошли со мной.

Григорий с минуту наблюдал на картину из окна моей комнаты, потом быстро вышел, а вернулся с одним из своих ружейных чехлов. Кинул его на кровать, расстегнул и достал «Вепря», набил пятизарядный магазин патронами из упаковки и с надписью «.223 Rem», затем из кармашка чехла извлёк оптический прицел…

— Патронов жаль всего две пачки, — прокомментировал он, — и то одна начатая.

Открыв окно, Иваныч прицелился…

— Бляха, молодые совсем, — с досадой произнес он и выстрелил.