— Нет. Я… я думала, лучше подождать, когда буду знать окончательно. Крис был бы страшно разочарован… — Она отвернулась, чтобы взять сумочку, но сделала это не очень быстро и не смогла скрыть навернувшихся слез.

Сердце Джейн пронзила жалость. Понятно, Сью скрывала беременность, так как не была уверена в верности Криса. Тяжесть ответственности росла: теперь нужно думать не только о будущем Эмми, но еще и о будущем Сью, ее ребенка. Однако продолжать весь этот маскарад — значит еще больше очернить себя в глазах Марка. Мысль об этом наполняла душу девушки горечью и болью.

— Мне пора. — Сью наклонилась поцеловать Марка и легонько толкнула его, когда брат захотел подняться. — Не вставай, побереги ногу. Джейн меня проводит.

Позвав девушку взглядом, она первой прошла через холл. Пришлось последовать за нею. Перед входной дверью Сьюзен остановилась и достала из сумки свернутый листок бумаги.

— Это принадлежит вам или скорее — Марку. Должна извиниться перед вами, дорогая, что прочла. Не нарочно, конечно. Я нашла письмо на полу, под софой, и сразу подумала, что его потерял Крис, но теперь-то ясно — письмо обронил Марк, когда заходил ко мне на той неделе.

Она протянула листок с озорной усмешкой.

— Должна признаться, для меня новость, что мой холодный, непоколебимый брат может вызвать такую бурю чувств!

Джейн закрыла дверь за Сьюзен и посмотрела на письмо. Не было желания читать его: лучше не знать, что там написала сестра. Но девушка не успела его порвать, так как через плечо вдруг протянулась большая рука и выхватила листок.

— Нет! — Она повернулась к Марку, который стоял облокотившись на стену и разворачивал письмо. — Оно адресовано не вам. Вы не имеете права читать!

— Но я играю роль адресата, поэтому могу оспорить ваше утверждение. Предпочитаю знать, чего от меня хотят. — Стоун пробежал листок глазами и поднял насмешливый взгляд на ее сердитое лицо. — Так, так! Кто бы мог ожидать от вас таких излияний, моя маленькая обольстительница? Неудивительно, что Крис просто не смог противиться таким многообещающим предложениям! Сколько в жизни нового, интересного!

Она не могла стерпеть это холодное веселье, это ледяное издевательство над чувствами других людей! Джейн шагнула, вырвала письмо из рук Стоуна, тут же сунула листок в карман и ринулась в гостиную за вещами.

— Вы как будто и не смущены, Джейн?! Моря, океаны страсти! Нет, за всем этим стоит недюжинный талант! Может, вы давно оттачиваете перо? Ведь все это могло начаться даже до смерти вашего мужа?

Девушка повернула к обидчику застывшее белое лицо, глаза ее сверкали.

— Черт вас побери! Кто вы такой, чтобы так говорить! Вы в самом деле воображаете, что знаете что-нибудь о моей замужней жизни? Все, чем вы оперируете, — это газетные сплетни! Вы не способны видеть дальше газетных букв, понять, что на самом деле все это — ложь и еще раз ложь, подкинутая прессе людьми, которые сами ничего не знали! — Она вскинула на плечо ремешок сумки. — Вы все извращаете, так же как это делал…

Девушка остановилась, внезапно осознав, что говорит. Кроме Эмми никто не знал правды о ее замужестве, а Джейн находилась на волосок от того, чтобы рассказать все Стоуну. Бедняжка была так потрясена, что у нее не хватило сил даже взглянуть на него, и она сразу направилась к двери. Марк остановил гостью.

— Послушайте меня, поберегите нервы. Меня абсолютно не интересует ваша супружеская жизнь или что там у вас еще было. Я думал только о будущем Сью. Без вас у них с Крисом еще будет шанс. И лучший способ показать ему, что с вашей связью покончено, — появиться вместе со мной на венчании. Признаюсь, это вышло случайно, но даже я не смог бы придумать лучше!

Джейн вырвала руку, глядя на Стоуна широко раскрытыми глазами.

— Нет, вы шутите! Вы что, действительно думаете, что я соглашусь?

— Конечно. Вы же не можете разочаровать Сью.

— Ну нет! Вы не заставите меня, Марк!

Его глаза потемнели от гнева:

— Я могу вас заставить, и заставлю. Вы уже знаете, что перечить мне опасно. Два-три слова нужным людям, и ваше имя снова начнут трепать газеты.

— Я вас презираю! Не знаю, как вы уживаетесь с самим собой, если всего в жизни добиваетесь такими способами! — Джейн дрожала от негодования и все же не верила, что он способен выполнить угрозу.

— Очень просто! Ведь вы же уживаетесь с собственной персоной! Мы с вами похожи друг на друга, даже более чем я ожидал! Мы оба твердо идем к намеченной цели.

— Не оскорбляйте меня! Мы абсолютно не похожи. Вы просто безжалостный выскочка и…

— А вы чистая и невинная Белоснежка, не так ли? Простите, дорогая, но вы зашли слишком далеко. Покончим с этим вопросом. Вы будете присутствовать на венчании Барбары и сыграете роль, вам привычную, хотя я, конечно, не в восторге от такой перспективы.

— Роль? — в оцепенении переспросила девушка.

Стоун похлопал ее по горячей щеке, пальцы были холодные, твердые, и улыбнулся иронически.

— Эту роль вы написали для себя сами, в том письме, Джейн! Роль моей любовницы.

Девушка долго вглядывалась в его лицо, словно вбирая в себя каждую черту, и наступило мгновение, когда сердце ее, казалось, перестало биться, кровь остановилась, дыхание пропало. Потом ее словно окатила огромная волна и сердце пустилось вскачь. Джейн резко повернулась и выбежала из квартиры. Но мерзкое слово звучало в ушах опять и опять, на всем пути домой: «Любовница»… Нет, никогда!

Солнце клонилось к закату, когда Джейн вышла из такси. Она расплатилась и пошла по дорожке к дому. А как только открыла дверь, Грей рванулся навстречу с приветственным лаем.

Поставив сумку на стол, хозяйка огляделась в поисках мира и покоя для своей души и нервов, но тут же взгляд наткнулся на шелковый галстук, лежащий на полу. Все пошло прахом. Она подняла галстук, разгладила пальцами. Теперь первое, что нужно сделать, — это позвонить Эмми. Джейн переоделась в джинсы и свитер, позвала Грея и отправилась в деревню. Путь был неблизкий, через гору, и, когда она достигла вершины, солнце уже садилось в море, окрашивая волны в кровавый цвет. Девушка немного постояла, любуясь видом. Пусть его красота придаст ей сил для предстоящего разговора. Откладывать его нельзя, как бы ни было противно.

В баре гостиницы сидели только двое рыбаков. Они кивнули вошедшей и продолжили говорить о своем, не игнорируя ее, но и не приглашая в свою компанию. За год местные жители привыкли к Джейн, но все же им, родившимся и выросшим здесь, она казалась чужой.

Джейн улыбнулась человеку за стойкой.

— Ничего, если я позвоню от вас, Гарри? Это междугородный, но я оплачу.

— Попробуйте, мисс Клод. Но сначала у меня есть кое-что для вас. — Он положил поверх кассы конверт, и чопорная полуулыбка появилась на его морщинистом лице. — Чуть раньше здесь был один американец и купил вашу картину. Я даже запросил подороже, чем вы сказали, уж больно он хотел ее купить.

Джейн открыла конверт и следом — рот: внутри была солидная пачка купюр.

— Гарри, это же здорово! Какую же купили? — Она оглядела стены и сразу же заметила пробел у внутренней двери. — «Поселок на закате»?

— Ага. Она ему здорово понравилась. Все спрашивал о вас, сказал, что видел ваши работы в какой-то важной галерее в Лондоне, даже хотел лично повидать, но вас не оказалось на месте.

— В Лондоне? — Джейн нахмурилась. Это показалось ей странным. Насколько она знала, городские галереи не покупали ее работ. Ну да, Гарри мог все напутать. Девушка улыбнулась ему с благодарностью и протянула несколько купюр. — И замечательно. Спасибо, Гарри.

Существовал договор, по которому художница платила Гарри комиссионные за каждую проданную в баре картину. Пока что дела шли неплохо, и это устраивало обоих. Пользуясь услугами бармена, а также кооператива художников в ближайшем городке, Джейн устроилась совсем не плохо. И жизнь, в конце концов, была прекрасна, пока в нее, угрожая и требуя, не ворвался Марк Стоун. Теперь все стало вверх дном!