Надо было начать выживать сарацинов из страны. «Запретил хан убивать скот по сарацинскому обычаю, и запретил хан запись браков по сарацинскому обычаю, чтобы ушли сарацины из Китая.

Называлась в Китае религия магометан верой запрещения, потому что мусульманам запрещены вино и свинина.

Марко Поло называет всех мусульман сарацинами, на самом деле сарацинами – арабами – были немногие из них; магометане были больше персы, таджики и уйгуры. Сперва, после запрещения Кубилая, многие мусульмане ушли из Китая, но через семь лет, то есть в году 1289, еще до отъезда Марко Поло, запрещение было отменено.

Марко Поло же на этом деле приобрел великое доверие хана.

Дал ему хан звание советника; стал, может быть, Марко Поло одним из двенадцати крупнейших сановников страны, получил губернаторство.

Товар выгодно покупать тогда, когда нет соперников.

Марко Поло не говорил по-китайски и не знал, конечно, китайской грамоты, хотя смысл китайских иероглифов, изображающих отдельные понятия, можно понимать, не зная их звучания.

Но Марко Поло не понимал по-китайски ни слухом, ни глазом.

Тем не менее он занимал важные должности.

В Китае было много иностранцев. В армии служили не только монголы.

Я говорил уже – в Китае стояли гарнизоны из аланов, русских, уйгуров.

Монголы говорили: «Мы завоевали Китай, не сходя с коня, но не можем управлять страной, не покинув седел».

Страной могли бы управлять китайские чиновники, но китайцам в Китае монголы не давали хода. Министром финансов был бухарец, придворным врачом – итальянец. Города осаждали арабы, персы и итальянцы. Для магометан было даже отдельное высшее учебное заведение.

Нашлось в этой пестрой толпе место и для венецианца Марка Поло.

Он был нужен монголам, потому что был для этой страны чужим. Он был чужд ей, как чуждо лошади вложенное ей в рот железо удил.

В завоеванной стране Манги едешь по укатанной дороге из гравия, и по обеим сторонам дороги вода.

У завоеванных городов стоит военная охрана. Жители – купцы и ремесленники – все сосчитаны, и все платят дань; деньги у них повсюду монгольские, бумажные.

Так идут завоеванные земли на три дня пути, до самого океана.

Везде у деревень военная охрана, а с океана плывут корабли от тех далеких островов, где нет другого дерева, кроме благовонного. Истомится душа, пока доедешь до тех островов. Там власти хана нет. Хорошо бы приехать туда, проложить там через горы шоссейные дороги, поставить мосты, на мостах охрану, ввести бумажные деньги хана и пустить везде караваны купцов…

Изумительные вещи в Китае. Изумительное вино. Оно из риса, и варят его с пряностями. И чисто и вкусно. Пьют его горячим.

«Но оставим это, – говорит Марко Поло, – и опишем, как камни, словно дрова, горят.

По всей области Китая есть черные камни; выкапывают их в горах, как руду, и горят они, как дрова. Огонь от них сильнее, нежели от дров. Если вечером, скажу вам, развести хорошенько огонь, он продержится во всю ночь, до утра. Жгут эти камни, знайте, по всей области Китая. Дров у них много, но жгут они камни, потому что и дешевле, да и дерева сберегаются».

Едет Марко Поло. Отец остался торговать в Канбалу. Марко едет один со свитой.

На реках стоят мосты, на мостах – львы. Вместо столбов от льва ко льву изгородь. Столько львов на мосту, что сойдешь с ума, если их пересчитаешь. Журавли четырех родов живут в Китае. Шести родов соколы у Марко Поло в его свите. Двадцать восемь лет Марко Поло. Город, в который он едет губернатором, находится в Южном Китае.

Глава это будет короткая, потому что губернаторствовать оказалось скучно.

Вот что написал об этом сам Марко Поло:

«От Тайчжоу целый день едешь по прекрасной стране, замков и поселков тут много, а потом большой, знатный город Янчжоуфу.

Большой город, могущественный: двадцать семь больших, прекрасных торговых городов ему подвластны. Один из двенадцати князей великого хана сидит в этом городе; выбран он как один из двенадцати стольных городов. Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники; деньги у них бумажные. Господин Марко Поло три года управлял этим городом. Народ тут торговый и промышленный, работают сбрую для конных воинов. Скажу вам по правде: много воинов в этом городе и кругом. Больше не о чем говорить».

Марко Поло скучал. Он был путешественник, и чиновничья жизнь не пришлась ему по вкусу.

Во всех малых главах книги, посвященных Китаю, он прежде всего упоминает о том, какие деньги идут в данном городе. Бумажные деньги в Китае того времени были злободневным вопросом. Бумажные и железные деньги вытесняли медную монету. Железные деньги так широко применялись, что в XII веке была запрещена частная торговля железом и государство начало выплавлять железо на каменном угле.

Это сложная операция, до которой Европа поднялась только в самом конце XVIII века.

В XIII веке за содействие обращению бумажных денег выдавали премии. Вероятно, этими премиями Марко Поло широко интересовался.

Нужно отметить, что когда Марко Поло приезжал в Персию на обратном пути из Китая, то в Персии в это время тоже пытались ввести бумажные деньги. Может быть, это произошло не без участия Марко Поло.

В бытность Марко Поло при дворе великого хана Кубилая пришел в Китай с островов корабль с послом. Посол был из страны, которую мы называем сейчас Японией. Истинное название этой страны – Ниппон, Ниппон-го, китайцы зовут Японию Жи-бань-го, но Марко Поло записал это слово «Чипунгу», и потом от этого слова произошло и французское Japon (жапон) и английское Japon (джэпон). А иначе прочитанное Japon (жапон) превратило Чипунгу в нашу «Японию».

Вот что услышал Марко об этой стране от ниппонского посла при ханском дворе в Канбалу:

«Острова лежат на Востоке в открытом море. До них от материка тысяча пятьсот миль. Острова велики. Золота там великое изобилие, потому что его там добывают и никуда не вывозят. Дворец там большой и крыт чистым золотом, так, как у нас в Венеции свинцом крыты дома и церкви».

Пересказывает слова посла Марко Поло: «И полы там золотые, и золото на полах в пальца два толщиной, и окна золотые, и много там розового жемчуга».

Хвастливые речи посла услышал Кубилай и послал туда двух военачальников. Одного звали Атабан, а другого Вонсаничин.

Поплыли они с великим войском на кораблях из елового дерева.

Белела пена у носов судов, стрелки стояли на палубах – стерегли воду: не поплывет ли на корабль кит, не станет ли играть с пеной, не разобьет ли корабль хвостом?

За кораблями шли лодки – две побольше, десять поменьше. Эти лодки были для разведки и для ловли рыбы.

Ветер был благоприятный. Киты не помешали флоту монголов. Были корабли хорошо вооружены, и рассказывают дальше, что с ними были медные трубы, которые стреляли каменными ядрами, выбрасываемыми взрывом селитры, смешанной с углем и серой.

Плыли корабли. Доплыли до берега. Высадились, захватили побережье, подошли к городам.

И тут случилось злое дело – поссорились военачальники. Зависть легла между ними, и один другому не хотел помогать.

А тут подул северный ветер, и стала говорить рать, что надо уходить, не то буря разобьет все корабли о берег.

Сели воины на суда и вышли в море, но не проплыли четырех миль, как прибило их к небольшому острову. Часть судов разбило. Оставшиеся начали ссориться. На корабли были взяты только начальники. Помогали друг другу плохо. Кто погиб из двоих военачальников, Марко Поло не говорит. Известно одно – что бросили монголы товарища и уехали.

Когда вернулся военачальник, бросивший часть войска Кубилая, сильно разгневался великий хан, велел снять с буйвола шкуру, замотать в нее того военачальника и бросить его на дикий остров. Шкура, высыхая, сжимает тело, и человек не может двигаться и умирает жалкой смертью.