Поиск
* * *
Встань! Бросил камень в чащу тьмы восток:
В путь, караваны звезд! Мрак изнемог.
И ловит башню гордую султана
Охотник-солнце в огненный силок.
* * *
Росинки на тюльпане — жемчужины цветка.
Свои головки клонят фиалки цветника.
Но как соблазна полон трепещущий бутон,
Что прячется стыдливо в одежд своих шелка!
* * *
Бегут за мигом миг и за весной весна,
Не проводи же их без песен и вина.
Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни,—
Как проведешь ее, так и пройдет она.
* * *
Взгляни: одежду розы раздвинул ветерок;
Как соловья волнует раскрывшийся цветок!
Но проходи же мимо: ведь роза расцвела
И распустилась пышно лишь на короткий срок.
* * *
Зачем печалью сердечный мир отягчать?
Зачем заботой счастливый день омрачать?
Никто не знает, что нас потом ожидает.
Здесь нужно всё нам, что можем мы пожелать.
* * *
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет,
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет!
День без любви — потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет.
* * *
Смеялась роза: «Шалый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек
И всю казну тычинок золотую —
Смотрите — щедро кинул на песок».
* * *
Сказала роза: «Я Юсуф египетский среди лугов,
Как драгоценный лал в венце из золота и жемчугов».
Сказал я: «Если ты — Юсуф, примета где?»
А роза мне: «Взгляни на кровь моих одежд — и все ты сам поймешь без слов».
* * *
Красой затмила ты Китая дочерей,
Жасмина нежного твое лицо нежней;
Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
И все взяла: ферзя, ладьи, слонов, коней.
* * *
Душа моя, мечта моя — ты красоты полна!
В тебя, моя красавица, природа влюблена.
Пускай красотки к празднику свой украшают лик,
Лицо твое и праздники украсит, как луна.
* * *
Мне свят веселый смех иль пьяная истома,
Другая вера мне иль ересь незнакома.
Я спрашивал судьбу: «Кого же любишь ты?»
Она в ответ: «Сердца, где радость вечно дома».
* * *
Люблю тебя и слышу со всех сторон укор;
Терплю, боюсь нарушить жестокий договор;
И, если жизни мало, до дня Суда готов
Продлить любви глубокой и мук суровых спор.
* * *
Солнце пламенного небосклона — это любовь,
Птица счастья средь чащи зеленой — это любовь.
Нет, любовь не рыданья, не слезы, не стон соловья,
Вот, когда умираешь без стона, — это любовь.
* * *
Кумир мой — горшая из горьких неудач! —
Сам ввергнут, но не мной, в любовный жар и плач.
Увы, надеяться могу ль на исцеленье,
Раз тяжко занемог единственный мой врач?
* * *
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык.
Не странно ль, господи? От жажды изнываю,
А тут же предо мной течет живой родник.
* * *
Вот книги юности последняя страница.
Ко мне восторг весны, увы, не возвратится.
Меня задев крылом, ты промелькнула мимо,
О молодость моя, ликующая птица!
* * *
Подстреленная птица — грусть моя —
Запряталась, глухую боль тая.
Скорей вина! Певучих звуков флейты,
Огней, цветов!.. И снова весел я.
* * *
В том не любовь, кто буйством не томим.
В том хворостинок отсырелых дым.
Любовь — костер пылающий, бессонный.
Влюбленный ранен, он неисцелим.
* * *
Вновь распускаются розы под утренним ветерком,
И соловьиною песней все огласилось кругом.
Сядем под розовой сенью! Будут, как нынче, над нами
Их лепестки осыпаться, когда мы в могилу сойдем.
* * *
Дух рабства кроется в кумирне и в Каабе,
Трезвон колоколов — язык смиренья рабий,
И рабства черная печать равно лежит
На четках и кресте, на церкви и михрабе.
* * *
В кумирню, в келью иль в мечеть вступая,
Боятся люди ада, ищут рая.
Но разве там проникнут в тайну бога?
Нет, к истине ведет стезя иная.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: