— Дочь, ну ты чего? — услышала она голос мамы.

— Я-я не знаю. Он такой красивый!

Марина Александровна улыбнулась.

— Когда вас выпишут? — поинтересовалась Диана.

— Тридцатого декабря.

— Это хорошо. Значит, Новый Год мы будем встречать всей семьей!

После обеда приехали бабушка с дедушкой и сразу же отправились в роддом, а вечером все вместе, конечно же, без мамы и Данила, отпраздновали это событие. Александр Гаврилович уехал на следующий день, а Раиса Сергеевна осталась, решив позаботиться о внучке и зяте в отсутствие дочери.

В понедельник Диана сначала не хотела идти на вечер, но бабушка с отцом уговорили ее.

— Диана, мама не вернется до тридцатого числа, и поэтому тебе нечего ее сторожить дома, — философски заметил Олег Андреевич.

Немного подумав, Диана и сама поняла, что это глупо. Тем более, она так долго готовилась к этому Новогоднему празднику.

В полседьмого вечера Диана была уже в классном кабинете. Она специально пришла за полчаса до начала новогодней дискотеки, чтобы успеть отогреть раскрасневшийся на морозе нос, поправить завитые кольцами волосы, переобуться и вообще привести себя в порядок. Но сделать это в полном уединении у нее не получилось, больше половины одноклассников сидели уже в кабинете.

— Привет! — немного удивленно произнесла Диана.

— Привет! — на нее сразу же уставились более десятка пар глаз.

Для девушек это был самый интересный момент вечера — разглядеть наряд каждой одноклассницы.

— Классно выглядишь! — крикнула Вера.

— Спасибо. Вы тоже все очень красивые, — Диана и в самом деле заметила, что каждая из них собиралась ни один час.

Лена порхала в серебряном платье, через каждые две минуты подбегая к зеркалу. Подскочив к подруге, она поцеловала ее в щеку.

— Ты заметила, что Самойлов с тебя глаз не сводит, — хихикнула она.

— Честно говоря, я его даже не увидела.

— Ну, так готовься, он идет сюда.

Диана медленно повернулась.

— Привет, — поздоровался Дима. — Очень соблазнительный костюм.

— Спасибо, я старалась.

Она подставила щеку для поцелуя. Дима задержался у ее лица немного дольше, чем позволено другу, и Диане это не понравилось. «Я думала, Вера все ему объяснила», — пронеслось у нее в голове.

— Ты самая красивая девушка, — прошептал он ей на ухо.

— А ты мой самый лучший друг, — обезоруживающе улыбнувшись, ответила Диана и заметила, как нервно дернулся подбородок Самойлова.

Она понимала, что ему сейчас больно, но кроме дружбы ничего не могла предложить. Дима с силой сжал ее кисть, Диана даже слегка испугалась этого немого крика.

— Прости, — прошептала она. — Ты мне очень дорог, и я не хочу тебя терять. Ты ведь не поведешь себя как Артур?

Она умоляюще смотрела на друга. Дима нежно провел рукой по ее волосам:

— Конечно же, нет. Этого не будет никогда! Я всегда буду твоим другом.

Диане вдруг очень захотелось расплакаться, но она почему-то засмеялась.

— А ты знаешь?! — внезапно вскрикнула она. — У меня родился братик. Ты представляешь, у меня теперь есть брат!

— Поздравляю! — Дима с жаром прижал ее к себе, но она не возмутилась.

Теперь Диана была уверена, что он не предаст ее дружбы, и ей вдруг снова захотелось расплакаться, но на этот раз помехой стали одноклассники.

— Так тебя можно поздравить с пополнением в семье? — услышала Диана возгласы.

— Да, да! У меня родился брат!

Все по очереди заключали ее в свои объятия, даже Громов пожал ей руку и сдержанно сказал: «Поздравляю!»

Новогоднее представление и дискотека были превосходными, но Диану весь вечер мучила непонятная ностальгия, однако с чем это связано было неясно. Она чувствовала себя каким-то эфирным существом, находящимся не совсем в этом мире.

Немного потанцевав, Диана незаметно выскользнула из зала, решив побродить по школе. Поднявшись на третий этаж, она зашагала по темному пустынному коридору, а эхо протяжно вторило каждому ее шагу. С первого этажа доносились возгласы танцующих, но Диана была будто во сне, ее глаза заволокла дымка, сквозь которую вырисовывались силуэты девушек в прозрачных туниках, они забегали в сверкающую воду, брызгались и смеялись. Одна из них посмотрела на Диану и позвала к себе, но назвала каким-то другим именем. Диана не разобрала его, но почему-то пошла на зов, ощущая на себе легкую ткань туники, приятно струящуюся по телу.

— Иди к нам, — звали уже и остальные девушки, заливаясь серебристым смехом, который она услышала совсем рядом и поняла, что тоже смеется.

Но внезапно ее охватил дикий животный страх. Диана сразу же вынырнула из своего видения и с разочарованием отметила, что вновь стоит посреди темного школьного коридора.

«Что это со мной?» — ужас заполнял каждую клеточку ее тела. Она могла сравнить эти ощущения лишь с теми, которые испытывала ночью после пикника в лесу.

«За мной кто-то следит, меня кто-то преследует», — инстинкт самосохранения подсказал ей бежать, и она побежала.

«На свет, к людям! Скорей, скорей!» — повторяла Диана про себя.

На лестнице она столкнулась с Кириллом, тот удивленно на нее уставился:

— Там что, пожар?

— Отойди! — резко ответила Диана.

— С кем ты разговаривала? — не уступал он.

— Я? Ни с кем. Отойди!

— Я что, по-твоему, сочинил?

— Слушай, даже если я с кем-то и разговаривала, это не твое дело, так что дай пройти.

Но Громов, похоже, не собирался сдаваться:

— Почему ты так напугана?

— Я не… да не твое это дело! — закричала Диана.

Кирилл схватил ее за локоть.

— Кого ты испугалась? Ответь! — его лицо было очень серьезным.

На лестнице показалась Вика.

— Пусти! — Диана воспользовалась ситуацией и убежала в зал.

Она искала глазами классную руководительницу, чтобы взять ключи от кабинета.

— Ди, что случилось? — к ней подскочили Дима и Лена.

— Мне нужна Любовь Алексеевна.

— Зачем?

Но Диана ничего не ответила, она уже увидела классную и направилась к ней.

— В чем дело? — вслед за ней в кабинет вошел Дима.

— Мне нужно домой.

— Да на тебе лица нет.

— Тогда я пойду домой без лица, — она схватила шапку и направилась к выходу, но в дверях снова столкнулась с Громовым. Их взгляды скрестились, в следующую секунду Диана оттолкнула его и выбежала.

Дома она первым делом закрылась в комнате и позвонила Маше.

— Я схожу с ума! — услышала подруга, едва взяв трубку.

— Ди, что случилось?

— Мне что-то видится или кажется… я не знаю. Но если так будет продолжаться, я попаду в психушку. А еще этот Громов, следит за мной, что ли?

— Это тот самый парень, который тебе спокойного житья не дает?

— Да. Я не знаю, что ему нужно, но он порой меня пугает.

— Так что тебя больше волнует: Громов или непонятные видения?

— Как ты думаешь, я действительно схожу с ума или это та самая сила, о которой говорил Илья?

— Одно скажу тебе точно, — ты не сумасшедшая.

— Но то, что я вижу — настоящие галлюцинации. Может, у меня шизофрения?

Маша рассмеялась:

— Теперь ты пугаешь меня, но мне кажется у тебя не шизофрения, а мания. Перестань искать у себя психические отклонения. Я думаю всему этому можно найти объяснение.

— Может, позвать Илью? — неуверенно проговорила Диана.

— Хорошая идея. А еще спроси у него на счет постоянного наблюдения.

— О чем это ты?

— Мне интересно, Илья следит за нами и когда мы в ванной? — Маша сконфуженно хихикнула.

— Я об этом как-то не думала. А вдруг и правда следит, — озадаченно протянула Диана.

— Ди, скоро ведь зимние каникулы, и ты приедешь в Черкесск. Может, мы вместе позовем Илью? Мне тоже хочется его увидеть.

— Ты права, наверное, так будет лучше.

Поговорив с Машей, Диана немного успокоилась и теперь жалела, что так рано ушла с вечеринки: «Нужно было оторваться на полную катушку».

Тридцатого декабря маму выписали из роддома, и Диана целый день не отходила от брата, ей даже разрешили взять его на руки. Когда она прижала маленький сверток к груди, то поняла, что это самое дорогое для нее существо.