Война закончилась, а жизнь не становилась легче. Об отце мы ничего не знали.

Восстанавливалось сельское хозяйство. В колхозе на трудодни начали выдавать муку, пекли свой хлеб. Какой был вкусный хлеб из муки свежего урожая! Многодетным семьям оказывали материальную помощь, мама принесла ткань и шила нам платья.

Мне единственной в семье была предоставлена возможность получить образование, старшие закончили, позднее, школу рабочей молодежи. Мое решение поступить в дошкольное педучилище было всеми одобрено.

В 1954 году по окончании учебного заведения была направлена на Исовской прииск, где добывали золото. Зарплату нам, конечно, выдавали не золотыми слитками, а деньгами — 40 рублей в месяц. Но за квартиру и питание денег с нас не брали.

Первая покупка — немецкие босоножки за 25 рублей и духи «Красная Москва» за 5 рублей. Проработала на прииске четыре года. Работала воспитателем, заведующей, вела политучебу, избиралась депутатом от сельского совета в 1956 году.

В 1958 году вернулась в родной город Ирбит, где приняли меня в детский сад № 9, в котором с 1951 по 1954 года проходила педагогическую практику. Работала воспитателем, методистом и последние 20 лет заведующей. Всего в этом детском саду проработала 42 года.

Общественной работой занималась постоянно: член профкома, народный контроль, постоянный пропагандист, организация политучебы.

В то время успехи в работе было принято отмечать наградами. Много грамот городских, областных, знак отличия от министерства автомобильной промышленности, от министерства образования знак «Отличник народного образования».

Вступая в свое восьмидесятилетие, я все еще занимаюсь общественной работой. Являюсь председателем общественной организации «Память сердца. Дети погибших защитников Отечества». У нас у всех общая задача — как больше узнать о наших отцах. Своего отца, Бородина Ивана Семеновича, я разыскивала больше года. Сведений о нем было очень мало, однако в списках лиц из числа заключенных концлагеря Заксенхаузен за 1943–44 годы значится Бородин Иван, лагерный номер 77156, других сведений не обнаружено. По словам человека, находившегося с отцом в том лагере, мы узнали, что он дважды бежал. Его рвали собаками, избивали охранники, а он, оправившись, снова готовился и бежал из лагеря. О таких подвигах фашисты ничего не писали, а просто был Бородин Иван под лагерным номером.

Отец. Папа. Папуля!

Гордые и святые слова. Жаль, что мне не пришлось их произносить. В моей памяти не остался образ отца (мне было девять месяцев, когда он уходил на фронт).

Мама хранила фотографию для вечной памяти, а я продолжила эту святую традицию. Во мне не было дочерних чувств, сострадания до тех пор…

И вот случайно по телевизору я увидела документальный фильм о Советско-финляндской войне. Это был шок! Бесконечные потоки измотанных, голодных, раздетых, бредущих из последних сил солдат. Многие замерзали и падали замертво. Смотреть на эти кадры было больно и горестно. Я представила отца, погибшего в этой мясорубке. В этот момент я испытала дочерние чувства.

Много лет меня мучает мысль: «Почему Финская война, оплаченная многими жертвами русских солдат, не входит в государственные дни воинской славы, а мы не признаны детьми погибших воинов?»

Мой отец, Александр Михайлович Шанаурин, 1912 года рождения, в 27 лет в декабре 1939 года добровольцем ушел на войну с белофиннами. Он был прекрасным лыжником, и его зачислили в лыжный батальон. Главная цель батальона — разведка.

Когда отец уходил на войну, мне было девять месяцев, а брату один год и четыре месяца. Мама часто вспоминала: «Отец посадил вас на колени, обнял и долго-долго плакал. Сердце чувствовало, что он прощается с вами навсегда».

Воевал отец четыре месяца. В феврале 1940 года он погиб. Группа солдат, в том числе и мой отец, отправилась в разведку и наткнулась на заминированное поле. Взрыв!..

Результат — без вести пропавший. Эту историю поведал нам друг отца, который прошел войну и остался живым.

Получив похоронку, теперь мама держала нас на коленях и лила горькие слезы, которые сопровождали ее долгие годы. От родных сестер и от бабушки я узнала, что отец был очень порядочным человеком, трудолюбивым (он работал бойцом на мясокомбинате), хорошим семьянином, любил чистоту и порядок, обожал нас (детей), маму, сестер и бабушку (свою мать) и отца.

Жизнь продолжалась. Наше детство пришлось на годы Великой Отечественной войны. Я помню маленькие радости и огромные горести нашего детства. Но мы выжили!

Сегодня я говорю слова благодарности, прежде всего маме — вдове с 1940 года, труженице тыла, настоящей женщине-матери.

Ее любовь к нам, стойкость, терпимость, самопожертвование помогли мне с братом не только выжить, а стать достойными патриотами своей Родины. Спасибо государству — СССР, в котором мы росли, взрослели и становились гражданами великой России.

Я прошла дороги счастья:

детсадовскую,

октябрятскую,

пионерскую,

комсомольскую,

коммунистическую.

Спасибо школе, учителям, с пониманием и теплотой относившихся к нам — детям погибших отцов.

Спасибо всем, кто шел со мной по жизни и сейчас рядом.

Кем я стала, чего добилась в жизни?

С детства любовь к детям привела меня на педагогическую дорогу. 55 лет я с любовью шла по этой удивительной, важной и счастливой дороге. 52 года отдала воспитанию и обучению учеников начальных классов города Ирбита, моей малой родины.

Главная награда в моей жизни — любовь и уважение учеников и их родителей.

Вторая награда — «Заслуженный учитель России».

Это итог моей жизни.

Закончить свою исповедь хочется обращением:

Люди! Помните, что война — самое подлое изобретение человечества.

Общими усилиями народов всего мира нужно остановить это безумие.

Вечно помнить воинов — героев, давших нам жизнь.

Мой отец, Сажин Федор Герасимович, был призван в ряды Советской Армии в октябре 1937 года. Мне в это время исполнилось два года, брату полгода. Служить отец попал в пограничные войска на границу с Финляндией. 31 января 1940 года он погиб, похоронен в Финляндии.

Мы жили в деревне, моя мама работала дояркой в колхозе, звали ее Александра Григорьевна.

На колхозной ферме не было никакой механизации — коров доили руками три раза в день, сами полностью ухаживали за животными. Воду брали из колодца вручную, сложно было особенно зимой, вода по желобу попадала в помещение в большие чаны, потом ее ведрами переливали в котлы, установленные в печь, которую топили дровами, из котлов горячую воду снова переливали ведрами в чаны, туда засыпали отруби и ведрами разносили по ферме, каждой корове. Летом было немного легче, пили коровы из озера. Мама уходила на ферму утром, когда мы еще спали, и приходила поздно вечером, когда мы уже спали. Мы днем бегали на ферму — помогали маме, затем успевали сделать работу в огороде, накормить и убрать за скотиной.

Когда началась Великая Отечественная война, мне было шесть лет, из деревни все мужчины ушли на фронт, ушел и младший брат отца, а деда отправили в город Серов на военный завод, где в 1942 году он умер от воспаления легких. В деревне остались только древние старики и женщины с детьми.

В нашей деревне школы не было, и мы ходили в начальную школу в соседнюю деревню, которая была сравнительно недалеко — два километра. Когда стала постарше, пришлось перейти в другую школу-десятилетку, до которой было семь километров.