Вот оно! Сейчас он выложит все, как есть, без прикрас. Перед Айлин словно разверзлась пропасть. Грегори стал еще более серьезным. О чем бы он ни заговорил, это напрямую коснется ее и радости не принесет.

— Ну, что же ты надумал? Слушаю тебя. — Она приготовилась к самому худшему.

Грегори явно колебался.

— Давай внесем в наши отношения полную ясность. Ты в самом деле хочешь выйти за меня замуж?

Айлин смутилась и осторожно, желая оставить путь к отступлению открытым, спросила:

— Ты считаешь, что для этого сейчас самая благоприятная ситуация?

— Какая бы ни была, это не имеет значения.

— Ты сказал, что есть еще один выход.

— Ты хочешь, чтобы я им воспользовался?

— По-моему, так будет лучше.

Айлин надеялась выиграть время, что даст ей возможность во всем разобраться и убедиться, что их чувства друг к другу гораздо глубже, чем просто увлечение.

— Значит, то, что ты сказала при Мелани, всего лишь обманный ход? — хмуро уточнил Грегори.

— Но и ты так же поступил с Эшли в парке! Назвался офицером полиции, чтобы заставить его отпустить меня.

Грегори кивнул, прикрыл глаза и попытался изобразить улыбку.

— Что ж, прими самую искреннюю благодарность.

— В обоих случаях это была, как говорится, ложь во спасение. Мелани ничуть не лучше Эшли.

— Это уж точно. Раз моя бывшая благоразумно самоустранилась, я могу спать спокойно.

Айлин нахмурилась.

— Как это «самоустранилась»?! Это я избавила тебя от нее!

— Да, верно. Я никогда не видел ее оплеванной. Просто потрясающе! Этот день я запомню на всю жизнь.

Айлин благодарно улыбнулась, но тут же, едва вспомнив о Сириле, озабоченно спросила:

— Как же ты сможешь отсудить у нее сына, если не женишься на мне?

— Не забывай, у меня в запасе есть еще один вариант.

— Какой же?

— Вчера у меня был весьма насыщенный день. Где я только не побывал! В общем, я подписал один документ, по которому… Короче говоря, я заключил брачный контракт.

— Что-что? — Айлин не поверила своим ушам. — И с кем же?

— С одной приятной женщиной, которая очень хочет получить американское гражданство. Брак со мной поможет ей…

Айлин задохнулась от ярости. Наглость Мелани показалась ей сущим пустяком по сравнению с только что услышанным.

— Как ты мог! — вскипела она от негодования. — Всего несколько минут назад я жертвовала собой, Фионой, своим будущим… И все ради твоего спасения! А ты…

— Я знаю, никто бы для меня такого не сделал…

— …уже подписал брачный контракт с другой женщиной!

— Я был вынужден, — развел руками Грегори. — У меня не было выхода, я же говорил тебе…

Айлин опустила уснувшую дочь на подушки и встала, чтобы не смотреть на Грегори снизу вверх.

— Скажи честно, зачем ты заставил меня поселиться в этом доме?

— Я не заставлял, тебе негде было жить.

— Но ведь ты и работу мне нашел.

— Тебе же нужно как-то зарабатывать.

— И тут же, едва успев вернуться от своей невесты… Она хоть красивая?

— Да.

Это было последней каплей. Айлин стала пунцовой от гнева.

— Значит, едва вернувшись от своей молодой и хорошенькой фиктивной, но невесты, ты посмел лезть ко мне!.. Ты мерзкий, гнусный лицемер!

— У меня есть оправдание…

— «Поцелуй украдкой самый сладострастный», — язвительно процитировала Айлин, нервно расхаживая по комнате. — Ты пожирал меня глазами и вчера, и весь сегодняшний день. Слава богу, хоть не потащил в постель, как только ушла Мелани!

— Перестань, пожалуйста! — поморщился Грегори. — У меня и в мыслях этого не было. И не думай, будто я пользуюсь твоим хорошим отношением ко мне.

— Хорошим?! — взвилась она. — Считаешь, оно может быть таковым после всего услышанного от тебя? Ошибаешься. И не надо уверять, что ты ничего не замышлял. Ты явно хотел меня соблазнить.

— Конечно, хотел, как любой мужчина на моем месте. Но хотеть еще не значит сделать. Все случается само собой и в свое время без всяких замыслов. Но мне хотелось знать, ответишь ли ты на мое чувство. И вот что я скажу… — Он выдержал интригующую паузу. — По-моему, тебя тоже тянет ко мне. Не меньше, чем меня к тебе. Поэтому-то ты сейчас и злишься так.

— Если ты считаешь, что я готова делить тебя с этой красоткой…

— Перестань. Ты прекрасно знаешь, зачем она мне. Любовь или совместная жизнь здесь ни при чем. Мне нужен документ, подтверждающий, что я состою в браке.

— А как же ты будешь выполнять супружеский долг? — поддела Айлин.

— Закрою глаза и буду думать о тебе, — совершенно серьезно ответил Грегори.

— Постыдись! Как можно такое говорить!

— Я стараюсь навести мосты.

— Поздно. Поезд ушел.

— Давай проверим, — Грегори решительно двинулся к ней. — Значит, все, что ты сказала Мелани, лишь слова?

— Почти все, — пятясь, бросила Айлин.

— Ты была изумительна.

И снова ее околдовал проникновенный голос Грегори. Сердце Айлин предательски дрогнуло, но обида все же взяла верх над другими чувствами.

— Я презираю тебя!

— А я в тебя влюблен.

Она подхватила Фиону на руки и направилась к дверям.

— Оставь эти признания для своей красотки, чтобы брачный контракт Показался ей полноценным.

— Не понимаю, почему ты так разозлилась. — Он искренне недоумевал. — Я лишь сделал то, о чем открыто говорил еще в парке.

— Вот и хорошо. Продолжай в том же духе. Меня это не касается.

Грегори протянул к ней руки.

— Прошу тебя, успокойся. Откуда я мог знать, что ты решишься принести в жертву свою свободу, чтобы спасти меня от домогательств Мелани?

— Все мужчины пытаются найти оправдание своим низменным поступкам, лишь бы отговориться, — саркастически заметила Айлин.

— Эта женщина не собирается жить у меня.

Айлин открыла дверь, обернулась и прямо-таки испепелила Грегори взглядом.

— Ты можешь манипулировать законом, как тебе заблагорассудится, только исключи, пожалуйста, меня из твоих планов. Я не буду тебе помогать. Не хочу заменять твоему сыну мать, потому что потом и ему, и Фионе, и мне будет очень больно. Так что объясни Сирилу все сам. Желаю удачи.

— Прости меня.

Грегори выглядел совершенно потерянным.

Айлин хлопнула дверью — словно сожгла за собой мосты. Назад теперь дороги нет.

Лицемер! — стучало у нее в висках. С каждым шагом вверх по лестнице ее гнев и презрение нарастали. Двоеженец — вот кто он такой!

Следующие несколько дней Айлин почти не виделась с Грегори. Случайно встретившись с ним в холле, она холодно бросала: «Доброе утро» или «Добрый день» — но в разговор не вступала.

Агата вызвалась присматривать за Фионой, когда Айлин понадобится отлучиться или поработать в архивах по делу Кристин Хэткоут. Поэтому, возвращаясь домой, Айлин часто заставала дочку с Сирилом в нижних комнатах. Они играли, и она одобряла их дружбу: в конце концов, дети есть дети, и отношения между взрослыми их не касаются. Да и малыша, который живет в неполной семье, можно только пожалеть.

Кристин Хэткоут по-прежнему вела себя, как повелительница, но Айлин тем не менее нравилась. Уж очень необычен был взгляд старой леди на мир и на людей.

Старушка обожала чистокровных лошадей, на которых и сделала свое состояние: этим, возможно, объяснялась ее склонность судить о людях по их родословной.

Такую своеобразную личность не часто встретишь: свои суждения Кристин высказывала с безжалостной прямотой и напрочь отметала все, что казалось ей недостойным внимания. Общение с ней помогало Айлин отвлечься от горестных мыслей о вероломстве Грегори. Она охотно проводила время в обществе Кристин, и старая леди вскоре по-настоящему к ней привязалась.

Первым делом Айлин раздобыла у нотариуса копию завещания Конрада Ларсена. Условие, о котором говорила Агата, значилось в завещании слово в слово. Но там не упоминались ни Грегори, ни Кристин, ни Мелани, вообще ни одной известной Айлин фамилии в завещании не было.