Что ж, такие случаи не редкость.

Мне не забыть один из тяжелых боев летом 1943 года, когда в полку после отражения вражеских контратак оставалось очень мало людей. Остатки одной из рот собрались в отбитой у противника траншее. Я был вместе с этой ротой в ее трудную минуту.

Опустившись на песчаное дно и вытянув онемевшие от усталости ноги, я вытащил из кармана короткую вишневую трубку-носогрейку, которую курил всю войну. И сразу заметил, как обнадежились взгляды солдат, как потянулись к трубке. Кое-кто даже воздух носом втянул. Дыма и гари на поле боя полно, но табачного дыма не хватало. Выгребли солдаты из карманов крошки махры, досасывали до ногтей «бычки» самокруток.

Набил я трубку остатками табака, прикурил, сделал затяжку и передал трубку сидевшему рядом сержанту. Тот с радостью затянулся и передал трубку дальше. Так и пошла она по кругу. Повеселели мои орлы.

- Ну теперь, товарищ майор, мы фрицам копоти дадим! - ободрился пожилой солдат из недавно прибывшего пополнения. На его гимнастерке хорошо были видны две красные и одна желтая полоски - столько тяжелых и легких ранений имел солдат.

- С курением и воевать веселее,- поддержал сержант, с нетерпением ожидавший своей очереди на повторную затяжку.

Через несколько минут снова начался бой…

ОДНОПОЛЧАНЕ - ГЕРОИ РОМАНА

Мне часто снятся те ребята -

Друзья моих военных дней.

М.Матусовский

В то послевоенное время я учился в Военной академии имени М.В.Фрунзе. Мы изучали боевые операции, участниками которых недавно были. Но теперь рассматривали их не в масштабе карты ротного или полкового командира, а в масштабе фронтов и армий, анализировали замыслы и решения их командующих, успехи и неудачи операций.

Мы словно заново осмысливали пережитое. И помогали нам в этом не только лекции и академические разработки по истории (теперь уже - истории) войны.

Как- то мой сокурсник, полковник, прошедший, как и я, всю войну, спросил:

- Ты на Курской дуге воевал?

- Воевал.

- На каком направлении?

- Южный фас, под Белгородом.

- Тогда прочитай эту книгу. Здесь о тех боях хорошо написано!

Я взял в руки недавно вышедший роман Михаила Алексеева «Солдаты». Фамилия автора мне ни о чем не говорила. В то первое послевоенное десятилетие появилось немало писателей, которые еще только делали заявку на имя в литературе. Но мы жадно набрасывались на каждую художественную новинку о войне. И, как правило, почти в каждой книге находили живейшие картины пережитого.

Имена К.Симонова, Б.Полевого, А.Твардовского мы знали уже давно. Но Алексеев? Что ж, посмотрим, о чем и как он пишет.

Уже первые страницы книги чем-то глубоко затронули меня. Вслед за рядовыми разведчиками появились решительный и строгий командир дивизии генерал-майор Сизов, заботливый и опытный начальник политотдела полковник Демин, беспредельно преданный своему делу начальник артиллерии полковник Павлов… Было что-то, удивительно знакомое в их характерах и событиях, в которых они участвовали. Я узнавал не только людей, но и места, где сражались герои романа: река Северский Донец, село Маслова Пристань, Шебекинский лес… Рассказывалось обо всем этом с такой глубокой достоверностью, с таким проникновением, что я то и дело откладывал книгу и предавался воспоминаниям. Вот Гунько, отважный артиллерист. Как он похож на Николая Савченко, прикрывшего огнем своей батареи пехоту под Абганерово! А разведчик Шахаев? Кого он больше напоминает? Сержанта Али Керимова или полкового разведчика Степана Лугового? Ну, Сизов - это, конечно, командир дивизии Лосев. В Демине легко узнать нашего начальника политотдела Г.И.Денисова. А вот командир стрелкового полка майор Баталин совсем меня смутил.

Закончив читать роман, я позвонил одному из боевых друзей:

- Читал «Солдаты» Алексеева?

- Читал,- в голосе друга я уловил интригующую нотку.- Как по-твоему? Интересная книга?

- Не то слово. Не знаешь, кто такой Алексеев? Не служил ли он в нашей дивизии?

- Конечно, служил! Да ты должен его помнить. Это же заместитель редактора нашей дивизионки «Советский богатырь». А под Сталинградом он командовал минометной батареей в одном из полков нашей дивизии.

Теперь и я вспомнил. В мой стрелковый полк частенько наведывался из газеты молодой капитан. Дотошно расспрашивал о людях полка, о том, как ведет себя человек в бою, в трудной обстановке, затем в дивизионке появлялись интересные корреспонденции. Были они небольшие (объем газеты не позволял размахнуться на очерк), но емкие, содержательные, с яркими человеческими характерами. Уже тогда можно было заметить: автор пристально всматривается в войну, старается многое запомнить.

О том, когда и как родился замысел книги «Солдаты», достоверно рассказать может лишь сам Михаил Алексеев. Но мне кажется, случилось у автора это еще до Северского Донца, хотя события начинают развиваться именно здесь. Замысел романа мог родиться под Сталинградом, когда война сделала поворот и мы погнали врага от Волги. В книге чувствовался дух Сталинграда,

- А фамилия командира полка Баталина ни о чем тебе не говорит? - между тем спрашивал меня друг.

- На мою вроде похожа,- отвечаю.- Но в книге Баталии погиб на Южном Буге.

После этого разговора решил я вторично прочитать роман. Правда, времени было в обрез, ведь академическая учеба не из легких. Пришлось читать ночами. И снова я «нырнул» в пучину былых сражений.

«…На левом фланге, на участке полка Баталина, сложилась тяжелая обстановка. Неприятель бросил туда танки и два полка пехоты.

- Ничего… ничего, Баталин! Держись!

- Товарищ генерал, разрешите выбросить к Баталину резервный противотанковый дивизион! - обратился к комдиву встревоженный работник штаба, Его просьбу поддержал полковник Павлов.

- Мои артиллеристы несут большие потери на участке обороны Баталина, товарищ генерал. У Гунько осталось два орудия. На других батареях положение не лучше,- говорил, встряхивая контуженным плечом, Павлов.

Сизов молчал.

Тревожно зазуммерил телефон. Генерал поднял трубку. Снова докладывал Баталин.

- Окружен, говоришь? Вижу! - спокойно отвечал комдив.- Отстаивай свои рубежи! Помощи пока не жди!»

…Да, почти так все и было. Весь долгий июльский день шел один большой непрерывный бой. Фашистам не удалось прорвать оборону полка у села Маслова Пристань. Дивизия выстояла. К исходу дня в полку осталось меньше половины списочного состава. Ночью пришло пополнение. А с утра снова бой. И так ежедневно, с 5 до 12 июля.

Я поражался умению писателя глубоко проникнуть в душу, в мысли командира дивизии и рядового воина, артиллериста и пехотинца. Для этого надо было глубоко прочувствовать все то, чем жил человек на войне: как он отражал атаку, о чем думал, когда шел на смертный риск, как любил и как ненавидел. Об этом, конечно, не сказано ни в одной из разработок боевых операций, которые мы осуществляли, а потом изучали в академических аудиториях. Но это учитывали наши полководцы. А рассказать по-настоящему о войне мог только талантливый писатель, сам переживший все тяготы войны. Михаил Николаевич Алексеев как раз и оказался таким. Одно только меня смущало в романе «Солдаты». Кого имел в виду автор, рассказывая о командире полка Баталине? В дивизии было несколько командиров стрелковых полков - Попов, Уласовец и другие, воевавшие славно и отважно. А созвучие в фамилии Баталов - Баталин еще мало о чем говорило.

Тогда мне не удалось встретиться с М.Н.Алексеевым. А после окончания академии служба увела меня далеко от Москвы. Прошли годы. Уже став генералом, оказался по делам в столице нашей Родины и навестил московского друга. Зашел разговор о новой книге Алексеева. Друг сообщил:

- Я встретился с Алексеевым. Шел разговор о тебе. Михаил Николаевич сказал мне, с кого писал командира полка Баталина. Вот тебе телефон. Автор «Солдат» будет рад твоему звонку.