— Ну и прекрасно!

Эндрю пробормотал себе под нос какое-то ругательство и пригласил Джину сесть рядом с ним на переднее сиденье.

Чтобы как-то успокоить своего жениха, девушка снова положила ладонь на его руку и мягко сказала:

— Ничего страшного, Эндрю, Здесь ведь, насколько я себе представляю, не так уж далеко?

— Дело не в этом! Я плачу деньги шоферу не за то, чтобы самому сидеть за рулем.

Джина удивленно подняла брови и спросила с видимым раздражением:

— Но ты, наверное, сам одеваешься по утрам и зашнуровываешь себе ботинки? Или я ошибаюсь?

Эндрю недоуменно посмотрел на нее, потом через силу улыбнулся:

— Ты, наверное, считаешь меня инфантильным и капризным?

— В какой-то степени да.

Хэмфри глубоко вздохнул и тронул машину с места.

— Ты права, Джина! Прости меня.

Девушка понимала, что ей еще ко многому предстоит привыкнуть. Конечно, позже она постарается исправить кое-какие черты характера своего супруга и, вероятно, добьется успеха: по природе Эндрю не был злым. Он просто редко задумывался над тем, что делает.

В этот момент Хэмфри чуть притормозил машину, протянул руку на заднее сиденье и достал что-то завернутое в яркую оберточную бумагу.

— Это для тебя, — с улыбкой сказал он, передавая пакет невесте.

С момента их помолвки Джине стало трудно отказываться от подарков своего жениха. Они следовали один за другим, и порой она чувствовала некоторую неловкость. Но и на этот раз Джина изобразила благодарную улыбку.

— Ты меня портишь! — кокетливо запротестовала она.

В обертке оказалась небольшая квадратная коробочка. Джина открыла ее и лишилась дара речи, увидев инкрустированные драгоценными камнями ручные часы. Боже мой, подумала девушка, это же так подло: принимать роскошные подарки от человека, которого не любишь! Но ведь другие женщины так делают и не видят в этом ничего дурного. А если сейчас отказаться принять часы, Эндрю непременно обидится. Ему же нужна только моя счастливая улыбка — так пусть он ее получит!

Джина подняла на жениха свои голубые глаза, затуманенные фальшивым восторгом.

— Нравится? — спросил Эндрю.

— Они замечательные! Спасибо, дорогой!

Их губы слились в долгом поцелуе. Нога Хэмфри соскользнула с педали, и машина остановилась. Джина хотела было отстраниться, но Эндрю удержал ее и еще несколько мгновений страстно прижимал к себе.

— Мм! — простонал он в сладостном изнеможении. — Вот что мне было нужно больше всего на свете! Этот поцелуй… Джина, как ты думаешь, почему я все время делаю тебе подарки? — Боже, как ей хотелось, чтобы Эндрю вновь поставил ногу на педаль и машина тронулась с места! Но он продолжал — Щедрость здесь абсолютно ни при чем. Я покупаю их, потому что люблю видеть сияющую улыбку на твоем лице.

— Я знаю, Эндрю, что тебе нравится делать мне подарки, — ответила Джина и глубоко вздохнула. — Но все же больше не надо! Прошу тебя!

Эндрю посмотрел куда-то вдаль и сказал грустным тоном:

— Ты такая красивая, Джина, и такая холодная. Элегантная и равнодушная. Я все еще не могу поверить в свое счастье. Люблю тебя как безумец! И очень боюсь потерять…

— Эндрю, — очень серьезно сказала Джина. — Не надо стараться удержать меня подарками. Я уже дала слово стать твоей женой и свято сдержу его.

— И все же я успокоюсь только тогда, когда выйду под руку с тобой из церкви.

Хэмфри нажал на акселератор, и машина рванулась вперед. Джина откинулась на спинку сиденья, повернув голову так, чтобы он не заметил слез в ее глазах. Совсем другой образ стоял сейчас перед ней, и она задумчиво сказала, как бы уговаривая себя:

— Ты никогда не потеряешь меня, Эндрю. Теперь у меня никого нет, кроме тебя. Никого…

Миссис Хэмфри можно было смело назвать образцом главы семейства времен матриархата. Во всяком случае, именно такое впечатление произвела она на Джину, когда та под руку с Эндрю вошла в гостиную. Элегантная прическа и подобранная с безупречным вкусом одежда придавали ее облику почти царственное величие.

Девушку она тут же придирчиво и даже бесцеремонно осмотрела с ног до головы. По-видимому, темный строгий костюм с юбкой чуть ниже колеи и манера Джины держаться скромно, но с достоинством вполне удовлетворили гранд-даму. Она тепло улыбнулась девушке, после чего раскрыла объятия своему сыну.

— Эндрю! Наконец-то!

В этом восклицании было что-то до того домашнее, что Джина почувствовала, как сковывавшее ее внутреннее напряжение стало быстро спадать. Эндрю взял ее за руку.

— Позволь, дорогая, представить тебя моей маме.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, миссис Хэмфри, — произнесла Джина, делая чуть заметный реверанс. В ответ она получила еще одну добрую улыбку.

— Итак, вы и есть та самая молодая дама, на которой, как утверждает мой сын, он собирается жениться. Простите мой удивленный тон, но ведь мы узнали о вашем существовании только вчера, после телефонного звонка Эндрю. Он объявил, что приезжает вместе с вами.

Они подали друг другу руки. Девушка ободряюще улыбнулась жениху и обратилась к его матери:

— Прошу вас, миссис Хэмфри, называйте меня просто Джиной. Надеюсь, что некоторая естественная неловкость первых минут знакомства скоро пройдет и мы станем друзьями.

— О, я в этом не сомневаюсь, Джина. А сейчас забудьте про все церемонии и чувствуйте себя как дома.

Эндрю, выглядевший в высшей степени импозантно в вечернем костюме, очень ему шедшем, с облегчением вздохнул и с гордостью произнес:

— Я же говорил тебе, мама, что она очень красива!

Миссис Хэмфри ласково потрепала сына по щеке и улыбнулась.

— Она очаровательна, Эндрю. Знаешь что, мой мальчик, налей-ка нам всем по бокалу вина. Думаю, есть прекрасный повод выпить! Разве нет?

Пока Эндрю выполнял этот приказ, миссис Хэмфри повернулась к Джине.

— Кроме того, я и вообще не прочь пропустить стаканчик перед обедом. Надеюсь, вы меня не осудите! А еще это редкий случай для нас двоих потолковать по душам! Боюсь, что больше такой возможности не будет: мой сын просто не сводит с вас глаз. И все же, милая, не поймите меня превратно, но я надеюсь, что вы оба не намерены уж очень спешить с завершением своих матримониальных дел. По-моему, идея предоставления молодым людям некоторого времени от официальной помолвки до свадьбы — замечательна! Это дает им шанс осознать возможность ошибочности своего выбора до того, как станет уже поздно. Поверьте, вступить в брак куда легче, нежели от него отделаться!

Джина понимала опасения миссис Хэмфри. Наверное, и сама она будет вести себя так же, когда станет матерью.

— Ваши слова справедливы и полны здравого смысла, — ответила она. — Они продиктованы вашим доброжелательным отношением ко мне и не могут быть истолкованы превратно.

Миссис Хэмфри облегченно вздохнула.

— Вы трезво мыслите, Джина. Это хорошо! Кстати, как давно вы знаете моего сына?

— Несколько месяцев. Думаю, это достаточный срок, чтобы понять, будет ли нам хорошо вдвоем.

— А что думают ваши родители?

— Отец мой умер, когда я была еще совсем маленькой, — ответила она. — Мама же очень волнуется за меня. Она хочет, чтобы я была счастлива!

Эти слова отозвались в сердце девушки такой болью, которую она с трудом смогла пересилить. Да, быть счастливой — ее долг! Долг перед матерью.

— Эндрю и я — взрослые люди, миссис Хэмфри, — с достоинством добавила Джина. — Если мы не считаем нужным далее откладывать наш брак, значит, все серьезно обдумали и прочувствовали.

Миссис Хэмфри одобрительно закивала головой.

— Милая, я все это понимаю. В конце концов, я и сама когда-то была молодой! А, вот и Бриджит! Джина, познакомьтесь с моей дочерью. Вряд ли вы раньше встречались.

Эти слова относились к молодой женщине, только что вошедшей в гостиную. Бриджит Хэмфри была на несколько лет моложе своего брата и очень красива. Но Джине показалось, что ее улыбка ограничивается губами и никак не отражается в глазах — холодных и настороженных. Сухо, почти официально Бриджит протянула руку.