Народный депутат Б.Н. Ельцин.
17.10.89».
Не очень, правда, понятно, какие такие «соответствующие шаги» в отношении лиц, покушающихся на его честь и достоинство, мог тогда предпринять Ельцин, однако направленная против него травля на некоторое время вроде бы немного поутихла.
Так было все-таки покушение или нет? Из книги Ельцина «Исповедь на заданную тему» следует, что – было. Книга подписана в печать в мае 1990 года, так что это вроде бы – последнее слово. Читаем еще раз:
«…Я прошел несколько метров, вдруг сзади появилась другая машина. И… я оказался в реке».
Здесь опущены детали, которые Ельцин рассказал милиционерам – как его запихнули в машину, как надели на голову мешок, как остановились на мосту через реку и бросили его в воду. Но и без этих деталей все ясно: не по волшебству же какому-то он перелетел с дачной дороги в реку.
А теперь – почему он решил все это дело не предавать огласке, не допускать расследования, не выявлять и не наказывать виновных. Согласно объяснению Ельцина, – чтобы не будоражить народ, не поднимать волну народного гнева.
– В знак протеста, – пишет он во все той же «Исповеди на заданную тему», – мог остановиться Зеленоград, а там большинство оборонных, электронных и научных предприятий, остановился бы Свердловск, а там еще больше военных заводов, остановилось бы пол-Москвы… И после этого, в связи с забастовками на стратегических предприятиях, в стране вводится чрезвычайное положение. Начинается «вечный и идеальный порядок». Так, благодаря тому, что Ельцин поддался на провокацию, перестройка в стране могла бы «успешно завершиться».
Убедительное ли это объяснение? Не знаю… Сам Ельцин «честно признает», что провокация против него в тот момент удалась: его многочисленные сторонники в панике сообщали о падении его популярности. В ход была пущена сплетня, что он ехал на дачу к своей любовнице, которая почему-то облила его из ведра. Ельцин:
«Бред, чушь, конечно, но, видимо, чем невероятнее вымысел, тем легче в него верится. Да к тому же людям часто хочется услышать какие-нибудь пикантные истории, вот, мол, и он, перестройщик, влюбился и голову потерял…»
На прямой вопрос той же рижской газеты «Советская молодежь» (опубликовано 3 января 1990 года), так был ли он все же сброшен с моста, Ельцин ответил уклончиво: дескать, «люди сами во всем разберутся».
Лев Суханов, помощник Ельцина, в ту пору один из самых близких к нему сотрудников, пишет по поводу тогдашней антиельцинской травли:
«Конечно, если бы Ельцина захотели по-настоящему угробить, угробили бы элементарно. Технически это не представляло особого труда. Уже после поездки в США в библиотеке мне попалась на глаза книга английского журналиста Б. Фримантла «Шпионаж», в которой рассказывалось о том, как ЦРУ искало пути устранения Кастро. Сначала речь шла о подрыве его исключительной популярности, а отнюдь не физической ликвидации. В отделе технических служб ЦРУ обсуждалось предложение проникнуть в радиостудию за несколько минут до начала выступления Кастро и... опрыскать ее химикатом, сходным по своему действию с ЛСД. Замысел состоял в том, чтобы Кастро вдохнул пары этого препарата и, вместо того чтобы произнести «захватывающую речь», стал бы, как невменяемый, выкрикивать отдельные бессвязные фразы. Однако эта идея по настоянию ученых была отвергнута, поскольку они не были уверены, что этот препарат окажет желаемое действие. Затем появилась идея о дезориентации Кастро с помощью его любимых сигар, которые предварительно должны были быть пропитаны специальным веществом. Но и эта идея осталась не реализованной. Третье предложение было столь же комичным, сколь и бессмысленным: лишить Кастро его гордости – бороды. И сделать это собирались с помощью солей таллия, который можно нанести на обувь, оставленную в коридоре гостиницы, где он мог остановиться... КГБ в этом смысле вряд ли уступало ЦРУ. (Болгарского диссидента-писателя Маркова, не без помощи КГБ, убрали быстро и без шума, умертвив с помощью ядовитого укола зонтиком). Борис Николаевич был почти беззащитен, но при этом надо учитывать два обстоятельства. Во-первых, Ельцин везунчик и, во-вторых, физическое его устранение всколыхнуло бы всю Россию, что вызвало бы непредсказуемые последствия. Говорю это со всей ответственностью. Не те времена на дворе... Однако пересуды шли разные. Лично я слышал до полусотни различных версий «покушения»… в которых были замешаны не только его недоброжелатели, но и хорошенькие обольстительницы, ненавидящие его гэбисты и даже пришельцы с летающих тарелок... Иначе говоря, никто не опроверг версию Ельцина о покушении на него, как никто и не подтвердил ее на все сто процентов…
Чего же добился ВС, включив этот вопрос в свою повестку в качестве «срочного и важного»? Общественность успокоена? Да, пожалуй, наоборот. Новых вопросов возникло больше, чем получено ответов... А вот печальный список последних недель, начатый публикацией в «Репубблике», явно продолжался...»
В Верховном Совете Ельцина избрали председателем Комитета по строительству и архитектуре. Как бы по специальности. Он просил Горбачева не рекомендовать его на этот пост, считая, во-первых, что вообще комитеты и комиссии парламента должны формироваться не по отраслевому принципу, а по проблемам, а во-вторых, сам он уже втянулся в политику, ее считал главным своим делом… Но Горбачев не посчитался с его просьбой. Ельцин был уверен, что план у председателя ВС простой – «утопить» его вместе с его комитетом «в ворохе бумаг, запросов, растерзать жалобами и т.д.», чтобы времени на политику у него уже не оставалось.
– Вот и пошли люди к нам со всей страны, – рассказывал Ельцин в том же интервью газете «Советская молодежь», – как будто мы не комитет Верховного Совета, а какая-то заштатная снабженческая контора. Дайте, просят, цемент, выделите башенный кран… Наверху как раз на это и рассчитывали. В жуткой текучке, в коловращении проблем, когда уж тут Ельцину заниматься политикой.
Но «оттереть» его от политики не удалось. Он для себя решил, что основная его работа, работа «народного парламентария», должна проходить на заседаниях Президиума ВС, членом которого он являлся как председатель одного из комитетов. А поскольку в Президиуме он был единственным представителем демократической фракции – Межрегиональной депутатской группы (он стал одним из ее сопредседателей), то ему и пришлось брать весь огонь на себя.
По его словам, схватки там шли очень жаркие. Ельцин не стеснялся по многу раз выходить на трибуну. На одном из заседаний выступил двенадцать (!) раз. Дело дошло до того, что Горбачев попытался его осадить: мол, вы, товарищ Ельцин, успокойтесь…
– Нет, это вы, товарищ Горбачев, успокойтесь, – не очень вежливо ответил ему Ельцин. – Или вам все позволительно?
Впрочем, критикуя Горбачева, Ельцин отдавал себе отчет: пока что Горбачеву как лидеру замены нет, и если «правые» попытаются его сместить, он, Ельцин, встанет на его защиту. А слухи о том, что такие попытки вполне возможны, возникали регулярно. Читаем в «Исповеди на заданную тему»:
«По Москве бродят слухи, что на ближайшем (сентябрьском 1989 года) Пленуме намечается переворот. Хотят снять Горбачева с поста Генерального секретаря ЦК КПСС и оставить ему руководство народными депутатами. Я не верю этим слухам, но уж если это действительно произойдет, я буду драться на Пленуме за Горбачева. Именно за него – своего вечного оппонента, любителя полушагов и полумер. Эта тактика его в конце концов и погубит, если, конечно, он не осознает своей главной ошибки сам. Но сейчас, по крайней мере, до ближайшего съезда, на котором, может быть, появятся новые лидеры, он единственный человек, который может удержать партию от окончательного развала».