Однако далеко не во всех гуманитарных дисциплинах традиции научных школ сложились на основе обеспеченной метрологической состоятельности, а большинство (и не только гуманитариев) этой проблемы не понимают.

——————

Кроме того, социология и история в адекватной Жизни культуре научной деятельности должны быть взаимосвязаны, поскольку только историческая наука способна предоставлять социологии фактологию; и только социология, выявив разного рода причинно-следственные обусловленности в жизни общества, позволяет преобразовать хронологически упорядоченный перечень исторических фактов в концепцию течения глобального и региональных исторических процессов.

Примером метрологически несостоятельной социологии является марксизм. В его политэкономии употребляются фиктивные категории, которые невозможно измерить в жизни ни инструментально, ни выявить «органолептически» (т.е. посредством чувственных способностей человека). Такими метрологически несостоятельными категориями марксизма являются следующие категории его политэкономии: «необходимое» и «прибавочное» рабочее время, «необходимый» и «прибавочный» продукт.

Нет таких хронометров, которые могли бы разграничить в технологическом процессе «необходимое» и «прибавочное» рабочее время; на складе готовой продукции ни одного предприятия невозможно разграничить «необходимый» и «прибавочный» продукты. Эти категории — не абстракции, которых много в науке, но которые могут быть весьма продуктивно соотнесены с реальностью, а иллюзорные фикции, от которых кроме вреда ничего получить невозможно. Вследствие их наличия политэкономия марксизма не может быть соотнесена ни с бухгалтерским учётом, сопровождающим хозяйственную деятельность, ни со статистическими данными, характеризующими экономические аспекты жизни общества.

Кроме того, в общем случае метрологически несостоятельна и трудовая теория стоимости, которой привержен марксизм. В частности, результаты научно-исследовательской, проектно-конструкторской и управленческой деятельности обусловлены прежде всего прочего личностным фактором, и получение результата в нестандартных ситуациях в этих видах деятельности не гарантировано ни затратами так называемого «рабочего времени», ни выделением тех или иных ресурсов: то решение научной, конструкторской или управленческой проблемы, до которого один додумается мимоходом за несколько секунд, — другой до него не додумается и за всю жизнь.

В метрологической несостоятельности политэкономии марксизма и его социологии в целом — одна из причин краха СССР (см. Приложение 2 в настоящем курсе).

В этой связи надо отметить, что И.В. Сталин — единственный публичный деятель (вне зависимости от того, относить его к политикам или к учёным социологам), который ещё в 1952 г. в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР» предложил науке отказаться от упомянутых выше и некоторых других понятийных категорий марксизма, чем по существу вынес смертный приговор марксизму и политике на его основе.

«Экономические проблемы социализма в СССР» — выраженное в марксистской лексике, и потому не всем понятное, свидетельство И.В. Сталина о том, что он осознавал несостоятельность марксизма в качестве социологической теории (об этом так же см. Приложение 2).

Но наряду с этим есть и прямые подтверждения этому. По свидетельству Ричарда Косолапова[20] Дмитрию Ивановичу Чеснокову[21] И.В. Сталин за день-два до своей кончины сказал по телефону: “Вы должны в ближайшее время заняться вопросами дальнейшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но так или иначе мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим всё дело. Без теории нам смерть, смерть, смерть!..” (приводится по публикации интервью с Р. Косолаповым «Без теории нам смерть!» в газете «Завтра» № 50 (211), декабрь 1997 г.).

Т.е. И.В. Сталин понимал, что обществу для обеспечения свободы людей и благоденствия необходима адекватная жизни социология.

А все порицающие И.В. Сталина и его эпоху «борцы за свободу и права человека» обходят молчанием эту проблематику и не замечают метрологической несостоятельности и, как следствие, — неадекватности жизни тех социологических теорий, приверженцами которых осознанно или бессознательно являются они сами. Неадекватность же социологической науки в целом и её отраслей жизни порождает политику, которая обрекает множество людей на несчастья и способна привести общество к катастрофе.

Поэтому вопросам метрологической состоятельности, будь она обеспечена инструментально на основе эталонной базы, либо органолептически на основе генетики биологического вида «Человек разумный», при рассмотрении проблематики социологии и всех её отраслей надо уделять особое внимание.

«Социология — наука — наиболее общая из наук человечества (шире только этика[22]), и она имеет одну особенность, отличающую её от всех частных наук. Социолог — часть общества; дитя, выросшее в нём, несущее печать семьи, «малой и большой» Родины, социальной группы и т.п. Находясь внутри общества, социолог — уникален, как всякая личность. Он излагает своё субъективное мнение об объективных по отношению к обществу причинно-следственных обусловленностях в процессе общественного развития. Всякого исследователя интересует получение ранее неизвестного знания. По отношению к обществу это ранее неизвестное знание появляется как личное мнение исследователя, отличное от господствующих в обществе представлений или даже противное им. Субъективизм исследователя в социологической науке — единственный источник нового знания в ней; но тот же субъективизм — главный из многих источников всех ошибок во всех науках.

Поэтому единственная методологическая проблема социологии-науки: как воспитать и организовать субъективизм исследователей, чтобы он позволял получить новое знание, но в то же время гарантировал устранение общественно опасных ошибок социологии(других в ней не бывает!!!) до того, как рекомендации социологов начнут приносить вред в практике самоуправления общества.

Поскольку все люди имеют хотя бы самое примитивное мнение о причинно-следственных обусловленностях в жизни общества, то это вызывает к жизни второй лик той же проблемы: убедить остальных в достоверности нового знания, не отвечающего их традиционным представлениям. Содержательную сторону этого аспекта проблемы Ф.И. Тютчев (в послании А.М. Горчакову «Да, Вы сдержали Ваше слово…») описал так: 

Только после разрешения этой двуликой проблемы социология из благонамеренной болтовни становится наукой, на основе которой можно выявить различные возможные варианты будущего, выбрать из них наиболее предпочтительный и организовать в обществе процесс управления воплощением в жизнь избранного варианта» («Мёртвая вода», т. 1, «Введение», с некоторыми сокращениями и стилистическими изменениями).

И проблема действительно существует, поскольку в обществе весьма активно агрессивное невежество «умников», оспаривающее правомочность научно-исследовательской деятельности и просвещения в области социологии. Эту позицию агрессивного невежества наиболее ёмко и кратко выразил А. Галич — популярный в 1960‑е — 1980‑е гг. в кругах отечественной интеллигенции бард и литератор (автор ряда киносценариев):

«Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, не бойтесь мора и глада, а бойтесь единственно только того, кто скажет: “Я знаю, как надо!” Кто скажет: “Идите, люди, за мной, я вас научу, как надо!” Гоните его! не верьте ему! Он врёт! Он не знает, как надо!»