Но наряду с этим полезно обратить внимание на то обстоятельство, что с того момента, как начал работать первый ядерный реактор, следовало думать и о возможности катастроф, в результате которых всё содержимое активной зоны может оказаться в природной среде и, соответственно, о том, как преодолевать и компенсировать последствия такого рода катастроф. Об этом можно было не думать только в период реальной угрозы ядерной войны, когда для защиты страны от массированного ядерного нападения, надо было создавать своё ядерное оружие и для этого необходимы были реакторы-производители оружейных делящихся веществ: катастрофа на реакторе в таких условиях - меньшее зло, нежели поражение в ядерной войне вследствие своей собственной ядерной безоружности.

Но если речь заходит о ядерной энергетике не как о сопутствующем продукте в гонке вооружений нескольких стран, а как о норме мирной жизни человечества, то надо думать:

· О минимизации и преодолении последствий такого рода катастроф, поскольку они вероятностно-статистически неизбежны [71] и способны «присыпать» радиоактивной пылью и аэрозолями целый континент, сделав его не пригодным для жизни на многие десятилетия, обездолив тем самым десятки, а то и сотни миллионов человек в нескольких поколениях.

· О технологиях переработки и утилизации радиоактивных отходов и отслужившего свой срок ставшего радиоактивным оборудования АЭС. Причём главное требование к этим технологиям - прекращение нарастания массы отходов хотя бы после того, как будет достигнут некий экономически приемлемый уровень их накопления.

Если ответов на эти вопросы нет, то в мирной жизни ядерная энергетика как норма - запретна, поскольку неизбежно то, что стало одной из сюжетных линий бестселлера 1957 г. научно-фантастического романа И.А.Ефремова “Туманность Андромеды” - гибель цивилизации на планете, вследствие накопления отходов ядерной энергетики.

Однако пособники ядерной энергетики за последние 50 лет не написали ничего внятного по этим вопросам, и исторически реально, ни Министерство обороны СССР, ни АН СССР не были готовы к адекватным действиям по минимизации и преодолению последствий Чернобыльской катастрофы.

Это явное и неоспоримое выражение беззаботности, карьеризма и идиотизма всех, кто развивал «мирный атом» в СССР: Профессионалы физики-ядерщики и профессионалы техники-ядерщики не в силах были догадаться о том, о чём смог догадаться профессиональный геолог и палеонтолог - И.А.Ефремов? - могли, наверняка догадывались, но были у каждого из них дела по-важнее, нежели работать с этой проблематикой, не входящей в круг их интересов…

И не надо тешить себя иллюзией, что:

· соответствующие технологии и организационные мероприятия разработаны в период после Чернобыльской катастрофы, и теперь ядерная энергетика не представляет опасности в штатных режимах своего функционирования, а в случае катастроф на АЭС даже такого характера, как это имело место в Чернобыле, негативные последствия могут быть сведены к биологически и социально незначимому минимуму в течение нескольких недель,

· однако они являются государственным секретом особой важности, и потому о них невозможно ничего узнать из несекретных источников информации, но «компетентные» структуры всё знают и «бдят».

Угроза радиоактивного заражения как вследствие катастроф на АЭС, так и вследствие утечек утилизируемых отходов при их штатной эксплуатации носит глобальный характер и по своей сути такова, что всякое государство, чтобы обезопасить прежде всего себя, придало бы гласности такого рода информацию; а через структуры ООН и МАГАТЭ добивалось бы, чтобы эти технологии и организационные мероприятия стали бы всеобщим обязательным стандартом. Кроме того, это была бы исключительная по своему характеру «пиар-акция» кардинального улучшения имиджа любой страны на длительное время.

Т.е. дело не в засекреченности такого рода информации, а в том, что нечего ни засекречивать, ни оглашать.

И как можно понять из Бюллетеня № 1 “В защиту науки”, нет никаких оснований полагать, что в РАН, что-то изменилось с дочернобыльских времён… - та же безответственность и беззаботность, то же самодовольство.

Тем не менее, для решения проблем создания экологически допустимой первичной энергетике как основы для перевода всей производственно-потребительской системы на замкнутые жизненные циклы продукции и преодоления таким путём глобального экологического кризиса, придётся переосмыслить многое в исторически сложившемся естествознании. При этом специалистам-энергетикам и человечеству в целом придётся пересмотреть своё отношение к “священности” догматов С.Карно (1824 г.) и как минимум - к “священности” второго начала термодинамики.

Чтобы показать, что есть предмет для серьёзного разговора и переосмысления давно известного, мы не будем ссылаться на публикации в “жёлтой прессе” и на мнения пациентов психбольниц, а обратимся к рассмотрению достижений науки, которые признаются адекватными жизни, и к некоторым мнениям о них тех людей, чья научная состоятельность и добросовестность признаются РАН точно так же, как и в остальном мире.

Приведём основные формулировки второго начала термодинамики:

Невозможен переход теплоты от тела более холодного к телу, более нагретому, без каких-либо других изменений в системе или окружающей среде (Р.Клаузиус).

Невозможно создать периодически действующую (совершающую какой-либо термодинамический цикл) машину, вся деятельность которой сводилась бы к поднятию некоторого груза (механической работе) и соответствующему охлаждению теплового резервуара (У.Томсон, М.Планк).

Невозможно построить вечный двигатель второго рода (В.Оствальд).

В замкнутой, т.е. изолированной в тепловом или механическом отношении системе, энтропия либо остаётся неизменной (если в системе протекают обратные, равновесные процессы), либо возрастает (при неравновесных процессах) и в состоянии равновесия достигает максимума.

Это эквивалентные формулировки второго начала термодинамики, взятые из “Советского энциклопедического словаря” 1986 г. (В термодинамике энтропия определяется из следующего соотношения: dS=dQ/T, где dS - приращение энтропии; dQ - соответствующее приращение теплоты при абсолютной температуре Т, измеряемой в градусах Кельвина: 0^ОС = 273^ОК). В том же словаре читаем:

«Вечный двигатель второго рода - воображаемая тепловая машина, которая в результате совершения кругового процесса (цикла) (в пространстве параметров, описывающих её рабочее тело: - ВП СССР) полностью преобразует теплоту, получаемую от какого-либо одного “неисчерпаемого” источника (океана, атмосферы и т.п.) в работу (в частности, механическую: - ВП СССР). Действие вечного двигателя второго рода не противоречит закону сохранения и превращения энергии, но нарушает второе начало термодинамики и потому такой двигатель не осуществим».

К этому можно добавить, что теоретический КПД вечного двигателя второго рода на цикле преобразования «теплота - (механическая) работа» равен 1.

Академии наук, в том числе СССР и его республик, Госкомизобретений принципиально не рассматривали и не рассматривают работы, в которых предлагаются энергоустановки с теоретическим КПД = 1 и выше и соответствующие этому КПД циклы изменения вектора состояния рабочего тела. Эту традицию восприняла и РАН.

Академик Л.Д.Ландау, известный физик-теоретик, нобелевский лауреат (1962 г.), автор классического курса теоретической физики (совместно с Е.М.Лифшицем) по поводу второго начала термодинамики отмечал:

«В том, что изложенные простые формулировки соответствуют реальной действительности, нет никакого сомнения: они подтверждаются нашими ежедневными наблюдениями».

В той или иной формулировке этот взгляд на второе начало термодинамики господствует как автоматизм распознавания явлений и автоматизм отношения к ним в мировоззрении школьников, студентов, тягловых людей науки и техники, и научно-технической “элиты” мировых научных и околонаучных “авторитетов”.