Заявления представителей правительства США о якобы причастности Ирана к передаче Ливии химического оружия, запасы которого по данным Переходного национального совета были обнаружены в этой стране, вновь свидетельствуют о лицемерной политике Вашингтона, который имеет долгую историю, связанную с разработкой и применением химических веществ с целью причинения смерти или вреда людям. Вкратце рассмотрим причастность военных и научных ведомств США к химвойне.

Документы Агентства по химическим материалам армии США показывают, что Соединенные Штаты начали запасать химическое оружие во время Первой мировой войны и использовали его против Германии. Рузвельт в августе 1943 г. заявил о политике «не применять первым» химическое оружие, но не исключал возможность его использования в качестве возмездия в случае любого применения химических веществ против США. Этот хитрый ход стоил многих жизней для самих американцев. Тогда в Италию было отправлено грузовое судно «Джон Харви», которое тайно везло груз с юо-фунтовыми бомбами горчичного газа М41-А1. Предполагалось использовать его против Гитлера, если он осмелится начать первым. По роковому стечению обстоятельств судно было подвергнуто обычной атаке в порту г. Бари в Южной Италии, в результате чего погибло 69 американцев. И этот факт многие годы после войны продолжал держаться в секрете.

Но разработка или запасы химического оружия не были приостановлены даже после конца Второй мировой войны. Согласно докладной записке, подготовленной для Комитета по делам ветеранов в Сенате США в 1994 г., тысячи американских солдат подвергались воздействию боевых химических веществ во время различных тестовых программ эпохи Холодной войны.

В течение 1960-ых и 1970-ых гг. США проводили эксперименты, направленные на разработку широкого диапазона химических веществ несмертельного психо-поведенческого действия, включая диэтиламид лизергиновой кислоты, предназначенный для эффективного управления сознанием. Эти химические агенты включали производные марихуаны, транквилизаторы, такие как кетамин или фентанил, а так же различные глюконаты антихолинергики. Агент 3-quinuclidinyl benzilate был одним из антихолинергических компонентов, который являлся военным агентом вывода из строя. Ему по классификации НАТО было дано кодовое название «BZ». BZ разрабатывался в качестве оружия в начале 1960-ых гг. для применения на поле битвы. Предполагалось, что американские войска использовали BZ в качестве оружия против партизан во время войны во Вьетнаме, хотя США утверждали, что он никогда не применялся (наиболее известный химический препарат, применявшийся во Вьетнаме — это «оранжевый агент»).

После объявления 25 ноября 1969 г. президентом Никсоном об одностороннем отказе от использования химического оружия в ноябре 1969 г. США начали затапливать в Атлантическом океане суда, загруженные химическим оружием, а позже приступили к более безопасному методу уничтожения. Хотя следующие президенты, включая Джорджа Буша, подтвердили свою приверженность программе уничтожения химического оружия, США на настоящий момент продолжают сильно отставать от заявленного графика, обосновывая это тем, что не смогут вовремя завершить все процедуры, не встретив экологических проблем.

Сейчас запасы химического оружия хранятся в Аматилле в Орегоне, Пуэбло в Колорадо, военной базе «Синяя трава» в Кентукки, Аннистоне в Алабаме, Пайн-Блаффе в Арканзасе, Туэле в Юте, Абердине в Мэриленде, Ньюпорте в Индиане и на расположенном за пределами континента атолле Джонстона[109].

Однако заверения о том, что разработка и эксперименты с химическими веществами полностью прекращены, не соответствуют действительности. И потенциальным объектом применения таких препаратов рассматривались не только вражеские войска.

Как указано в объединенной концепции по нелетальному оружию, военные начали разработку и испытание различных химических препаратов типа малдорантов (зловонных веществ) и средств их доставки с целью потенциального применения против вражеских вооруженных сил, «потенциально враждебных» гражданских лиц и подавления бунтов[110]. Поскольку количество летальных исходов от различных спецопераций США и НАТО довольно большое, не только среди комбатантов и террористов, но и среди мирного населения, можно сделать вывод, что данные малдоранты в первую очередь рассматривались для применения против гражданских лиц во время бунтов и беспорядков, либо в сложной обстановке.

Но поскольку США уже подписали Конвенцию по химическому оружию, необходимо было найти лазейки в законодательстве для оправдания применения психоактивных веществ самого различного воздействия — от сонного до вызывающих галлюцинации. Для этого нужна была видимость демократических дебатов в армии. Армия США еще в 1992 г. выпустила проект документа «Оперативные концепции нелетальных средств», который предполагал определенные ассигнования на разработку боеприпасов с побочным действием как для применения против живой силы противника, так и против военной техники. Она появилась в результате переосмысления способов ведения войны на основе опыта войны в Персидском заливе в 1991 г., когда Министерство обороны США одобрило идею разработки доктрины несмертельной войны — soft kill. Но на то время в Пентагоне победило другое лобби (частично из-за давления общественности с требованием сократить военные расходы), и проект отложили. Но потом эта тема снова начала подниматься в военных кругах США во время различных конференций и круглых столов. В документах по этому вопросу указано, что «средства, вызывающие успокаивающее воздействие и желудочнокишечные конвульсии, при классификации их как средства контроля за бунтом, могут быть приемлемыми.... и как только эти технологии будут модифицированы в фактическое оружие или вооруженные системы, военно-юридическая служба ВМС проанализирует их относительно ядовитых свойств и соответствия с международными правами, соглашениями и внутренними ограничениями перед заключительным одобрением для серийного производства или отказа»[111].

Как отмечают независимые исследователи[112], в США предпринимались попытки разработки малодорантов (вонючих бомб) для определенных этнических групп еще в 1966 г.. Небезызвестное Агентство перспективных исследований Минобороны (DARPA) в то время проводило исследование, «связаны ли межкультурные различия с обонянием, а если да, особенно в связи с неприятным запахом, и в какой степени это может быть использовано в психологической войне»[113]. Пентагон начал всерьез рассматривать возможность применения такого вида оружия после неудачной интервенции в Сомали в 1992 г. Необходимо отметить, что с появлением новых разработок в области ДНК, интерес к расовому оружию вспыхнул с новой силой. Как отмечал в 1992 г. директор шведского научно-исследовательского Национального Института обороны Бо Рибек, «если мы научимся определять различия ДНК расовых и этнических групп, то сможем определить различия между белыми и черными, евреями и монголоидами, между шведами и финнами, и разработать агент, убивающий лишь членов конкретной группы»[114]. Помимо самих биохимических агентов в США разрабатывались и средства их доставки. General Dynamics, основная фирма в США, специализирующаяся на производстве оружия, в рамках проекта «Overhead Chemical Agent Dispersal System» в конце 90-х гг. разработала 8і-мм миномет с диапазоном стрельбы 1,5 км и специальную 120 мм разрывную капсулу[115].

Между тем, в то время как США выступали с обвинениями в применении химического и биологического оружия в адрес различных стран, их собственные разработки и применение в вооруженных силах подобных реактивов могло серьезно подорвать контроль за химическим и биологическим оружием, что указано в исследованиях Школы социальных и международных исследований при Брэдфордском Университете (Великобритания), посвященных химическому и биологическому оружию, проводившихся в 1997-2006 гг.[116].