Дверь открыл улыбающийся доктор Роландс.

— Ори, — радостно сказал он, пропуская Гарри внутрь. — Спасибо, что пришёл так быстро. — Доктор Роландс закрыл за ним дверь и снова повернулся к родителям. — Джульетта Свенсон, мистер и миссис Свенсон, это Орион Эванс. Сегодня он будет помогать мне. Клянусь, мы сним не потеряли ещё ни одного пациента.

Гарри посмотрел на доктора Роландса, приподняв брови. Порой парень просто не понимал его странное чувство юмора.

— Вы очень странный, — серьёзным тоном сказал Гарри. — Вы же знаете это, да, доктор?

Доктор Роландс посмотрел на него и улыбнулся.

— Я не странный, Орион, — сказал он таким тоном, словно мягко напоминал Гарри о чём-то, что они уже обсуждали раньше. — Я уникальный. Так, почему бы тебе не заняться Джульеттой, а я пока пойду поищу её рентгеновские снимки.

Гарри кивнул и подошёл к смотровому столу, а доктор Роландс вышел из комнаты. Парень немного изменил положение стола, на котором сидела Джульетта, чтобы ей было немного удобнее, зная, что семейство Свенсонов следит за каждым его движением. Он чувствовал, что их любопытство берёт верх над другими эмоциями. Посмотрев на них, Гарри выдавил терпеливую улыбку и сказал:

— Вы можете задать свои вопросы. Я не против.

— Как вы узнали? — удивлённо спросила миссис Свенсон.

Гарри пожал плечами.

— Потому что они у всех бывают, — просто ответил он. — Их становится больше, когда меня зовут сюда вниз. Наверху же все обычно приходят к мысли, что я волонтёр. Но я не врач — просто санитар. Доктор Роландс часто просит меня о помощи, потому что я единственный здесь, кто выносит его странное чувство юмора.

— Без обид, но на вид вы маловаты даже для санитара, — сказал мистер Свенсон со скепсисом. — Я бы не дал вам больше шестнадцати.

Гарри улыбнулся про себя. По крайней мере, он наконец стал выглядеть на свой возраст. Годами все думали, что он выглядит года на два младше, чем было на самом деле, пока в прошлом году его не настиг долгожданный скачок роста. Парень наконец достиг среднего роста для своей возрастной группы, а мускулы, которые появились в результате тренировок за последние пару лет, не оставили никаких напоминаний о тощем маленьком ребёнке, который жил в доме своих тети и дяди в чулане под лестницей.

— Вообще-то, мне семнадцать, — не моргнув глазом соврал Гарри, пододвигая стул и садясь на него. — Мне говорили, что, когда мне стукнет тридцать, я буду даже рад, что выгляжу моложе своего возраста.

Миссис Свенсон сочувственно улыбнулась.

— Но сейчас это наверняка вас очень раздражает, — сказала она. — Итак, Орион... это довольно необычное имя. Ваши родители, должно быть, очень любили астрономию.

Гарри неопределённо пожал плечами.

— Орион — это моё второе имя, — ответил он. — Так-то меня зовут Джоном. Но в этой больнице работает слишком много Джонов, поэтому все взяли за привычку звать меня Орионом.

Краем глаза Гарри заметил, что Джульетта отчаянно пыталась не смотреть в его сторону. Он подмигнул ей и увидел, как девочка покраснела и быстро отвернулась.

Миссис Свенсон заметила это и засмеялась.

— Орион, пожалуйста, простите нашу дочь, — сказала женщина. — Она у нас немного стеснительная.

Дверь открылась, и вошёл доктор Роландс, несся рентгеновские снимки. Быстро выяснилось, что у Джульетты был обычный вывих. Гарри помог доктору Роландсу перевязать повреждённую лодыжку, а затем сходил за креслом-коляской, пока доктор Роландс давал Свенсонам последние указания, прежде чем отпустить их. Когда Гарри вернулся, он осторожно перенёс Джульетту в кресло, чем рассмешил её родителей, которые заметили, как она при этом покраснела. А затем они увезли её.

Гарри помогал доктору Роландсу с другими пострадавшими вплоть до семи часов, после чего был вынужден уйти, чтобы совершить свой ежевечерний визит в детское отделение. Он быстро проскочил три лестничных пролёта, а потом пробежал по коридору до места назначения. Проскользнув в палату, Гарри услышал, как дети радостно загалдели. Он занял своё обычное место в центре и терпеливо подождал, пока все успокоятся, что, как ни странно, случилось довольно быстро.

Оглядевшись по сторонам, Гарри заметил, что в палате было несколько родителей, сидевших в стороне с улыбками на лицах. В этом не было ничего необычного, так как дети частенько рассказывали своим мамам и папам об историях Ори. Кашлянув, Гарри вновь обратил всё своё внимание к детям.

— Так на чём мы остановились? — с любопытством спросил он.

— Ты сегодня хотел рассказать нам о заколдованном озере, Ори, — радостно ответил маленький шестилетний мальчик.

— Ах да, припоминаю, — кивнув, ответил Гарри. — Спасибо, Дэвид. Заколдованное озеро расположено перед замком и таит в себе множество секретов, которые известны лишь тем, кому хватило храбрости заглянуть в его тёмные глубины. Все знают, что в нём живёт огромный кальмар, который любит погреться на солнышке, а порой даже играет, ловя камни, которые люди бросают с берега. Также все знают о гриндилоу и о том, что лучше держаться от них подальше.

— А кто такие гриндилоу, Ори? — спросил девятилетний мальчик с короткими чёрными волосами.

Гарри повернулся к нему и улыбнулся.

— Гриндилоу, Джек, это очень маленькие водяные создания, — сказал он шёпотом, и все дети радостно подались вперёд, словно он рассказывал им какую-то очень важную тайну. — Они очень маленькие по сравнению с людьми, но не дайте их размеру обмануть вас. — Гарри медленно подошёл к Джеку и осторожно обхватил пальцами его запястья. — Они очень злые и атакуют любого, кто заплывает в их воды, своими длинными и сильными щупальцами. — Джек ахнул, и Гарри отпустил его и повернулся к остальным. — Если вы когда-нибудь соберётесь наведаться к ним, то не забудьте взять рыбу. Её они точно любят больше людей.

Послышались вздохи облегчения и смешки некоторых родителей.

— Но, как я сказал, о них знают все, — продолжил Гарри, двинувшись обратно в центр помещения и жестом призывая всех к тишине. — О чём никто не знает и даже не смеет предположить, так это о тайной деревне на самом дне озера, в самом его глубоком месте. У жителей этой деревни собственный язык, который над поверхностью воды никто не понимает. Если они разговаривают с людьми над водой, то звуки их языка походят на скрежет, от которого ваша голова быстро начинает раскалываться. — Гарри задумался на мгновение, а потом поднял руку и опустил её вниз, словно проводя по невидимой стене. — Представьте себе, как ногти скребут по школьной доске. — Многие вздрогнули от такого описания. — Однако под водой их голоса приобретают мелодичность, недоступную обычным людям. У них серая кожа и длинные спутанные тёмно-зелёные волосы. Глаза у них жёлтые и никогда не закрываются. Это воители воды, благородные создания, прекрасные пловцы с сильными серебристыми хвостами...

— Русалочки! — взвизгнула от возбуждения пятилетняя девочка с рыжими волосами.

Гарри повернулся к маленькой девочке и улыбнулся.

— Русалочий народ, Эмма, — мягко поправил он. — Вы все хотите про них послушать?

Когда все кивнули, Гарри продолжил свой рассказ о русалочьем народе и загадках хогвартского озера. Конечно, он никогда не называл имя «замка у озера» или настоящей причины, по которой тот там стоял, так как это бы вызвало массу проблем, узнай министерство когда-нибудь об этих детях, которые даже не подозревали о том, что «выдуманный мир» Гарри существовал на самом деле. Ещё он чувствовал, что каждый вечер на два часа эти дети переставали думать о своих болезнях, и был рад, что хоть так помогал им преодолеть это трудное для них время.

Когда его рассказ подошёл к концу, Гарри помог уложить детей, а потом покинул отделение. Дети улыбались, засыпая. Видя их в этих кроватях, Гарри вспоминал о бесчисленном количестве раз, когда он сам попадал в Больничное крыло Хогвартса. Он вспоминал, как просыпался и видел Сириуса и Ремуса, которые ждали его пробуждения. Они всегда его ждали. Они так много для меня сделали, а я так и не смог их отблагодарить за это.