Твой брат Перси”.

— Не могу поверить, что он может так говорить, — продолжил разоряться Рон, вскочив на ноги и начав нарезать круги вокруг стола.  — Как он только до такого додумался?

Гарри вернул письмо Рону и вздохнул. Да, если бы он не знал, что Перси работает под прикрытием, это письмо его бы глубоко задело. Но он знал об этом, как и о том, что все письма просматриваются. Нужно быть очень осторожным в том, что пишешь, особенно, если адресатами являются члены Ордена или их дети.

— Итак, он предупреждает нас о чём-то в завтрашнем номере “Пророка”, — заключила Гермиона. — Он также советует не влипать в неприятности. Как думаете, он в курсе, насколько ужасна эта Амбридж?

— Не сомневаюсь в этом, — произнес Гарри, встав и загородив Рону дорогу. — Рон, запомни, Перси вынужден притворяться, — тихо произнёс он. — Он лишь предупреждает нас, как бы не выглядело это письмо со стороны. Он вынужден был так отзываться обо мне, ведь такова позиция министерства. Не принимай это близко к сердцу. Бери пример с меня.

Рон резко выдохнул и посмотрел на Гарри. Злость в его глазах разожглась ещё сильнее.

— ЗНАЕШЬ, ЧТО?! — прокричал он. — МЕНЯ ДОСТАЛО ЭТО ТВОЕ НОВОЕ ОТНОШЕНИЕ КО ВСЕМ СОБЫТИЯМ! ТЫ ЧТО, УМРЁШЬ, ЕСЛИ БУДЕШЬ ЗЛИТЬСЯ ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ?! КАК ЛЮБОЙ НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК! ИЛИ ТЫ СЛИШКОМ ХОРОШ ДЛЯ ЭТОГО?!

— РОН! — зарычала Гермиона.

Уизли развернулся и унёсся вверх по лестнице в спальню. Гарри вздохнул и повернулся к Гермионе, которая смотрела на него с сочувствием. Неужели все думают так же? Неужели так думают его лучшие друзья? Неужели они полагают, что он считает себя лучше их, из-за того лишь, что он сдерживает свои эмоции?.. Эх, они не знают, что у меня нет выбора. Да и откуда бы им знать об этом.

— Гарри... я... не слушай его, — пробормотала Гермиона, подойдя к Гарри и положив свою мягкую ладонь на его руку. — Да, ты много держишь в себе, но это не твоя вина. Мы знаем, ты через многое прошёл. Дай Рону немного остыть. Он всё ещё расстроен выходкой Малфоя, но ты прав насчёт Перси. Ему приходиться писать подобное, чтобы обмануть министерство.

Гарри ничего не ответил, только кивнул. Такова была цена за те секреты, что он вынужден был иметь от своих друзей. Но это должно быть сделано. Он уже столько лет был уродом. Теперь приходиться изо всех сил хвататься за любой клочок нормальности, который у него есть. Со всем, что происходит сейчас, это единственная возможность сохранить здравый рассудок.

Делать было больше нечего, и через некоторое время Гарри тоже отправился спать. Полог на кровати Рона был задёрнут, так что Гарри тихо разделся, наложил несколько заглушающих чар на свою кровать и забрался в неё, задернув полог и на своей кровати. Он не знал, сколько времени он ворочался, прежде чем заснул. Да и появившаяся тупая боль в шраме не способствовала засыпанию.

* * *

Темнота сменилась тусклым светом, когда он открыл глаза. Спина болела, а конечности казались одеревеневшими. Медленно сев, он огляделся и обнаружил, что находится в скромно обставленной комнате. Тут были только кровать, прикроватный столик и шкаф. Он уже выбрался из кровати, когда дверь тихонько скрипнула. С высоты неожиданно увеличившегося роста, он наблюдал за низкой фигурой в тёмном балахоне, зашедшей в комнату.

— Червехвост, — прошипел он высоким голосом, заставив человечка подпрыгнуть от неожиданности. — Расскажи мне всё, сейчас же!

— Г-господин, в-вы очнулись! — проговорил, заикаясь, Петтигрю, остановившись в дверях, страшась подойти ближе. — Н-ну, сейчас сен-сентябрь. Вы б-были в коме п-почти два с половиной м-месяца. М-мы не знали, что П-потер сделал, так что м-мы не знали, как л-лечить вас.

— Мне окружают идиоты! — выплюнул он, внутри росла злость. — Что, никто из вас не смог справиться с тем, что сделал какой-то ребёнок?

Петтигрю рухнул на колени.

— П-простите, Господин! — взмолился он. — М-мы растерялись б-без вашего руководства. П-поттер сбежал в ту н-ночь и всё рассказал этому придурку-м-магглолюбцу. По слухам, П-поттер едва не умер т-тогда и д-до сих пор восстанавливается. М-министр не верит Д-дамблдору. Он не в-верит, что вы в-вернулись, милорд.

Улыбка расползлась на его изуродованном лице.

— Итак, этот имбицил-министр действует именно так, как нам нужно, а Поттер слаб, — с удовольствием констатировал он — это было лучшее, на что он мог рассчитывать. — Какие точно сведения у вас есть о состоянии Поттера?

Петтигрю нервно заёрзал на коленях.

— Н-ну,  два придурка из наших не у-усидели и ат-таковали поезд, в-вёзший детей в Х-хогвартс, — продолжал заикаться человечек. — Он-ни загнали П-роттера в угол и по-попытались выяснить, что о-он с вами с-сделал. П-поттер был ра-ранен.

А вот это было совсем не то, что он хотел. С его губ сорвалось рычание.

— Идиоты! — выплюнул он. — Где моя палочка? Сейчас я ими займусь!

— Э-эти и-идиоты м-мертвы, милорд, — совсем разнервничался Петтигрю. — М-мы п-почли за лучшее ли-ликвиди-дировать и-их, чтобы-бы за-защитить вас.

Ему оставалось только прошипеть.

— Дай мне руку, Червехвост, — приказал он. — Настало время слугам поплатиться за свою некомпетентность. Поттер заплатит за то, что сделал со мной. Чтобы это ни была за сила, которая есть у Поттера и которой боится этот идиот-магглолюбец, мне нужна она. Никто не будет сильнее меня... никто, и Гарри Поттер в особенности.

Петтигрю подполз к ногам своего господина и протянул ему дрожащую левую руку с Темной меткой. Он быстро схватил Петтигрю за руку и приложил палец к метке, и Петтигрю завопил от боли. К крику Петтигрю присоединился ещё один, картинка накренилась и рухнула — а Гарри Поттер сел на кровати, хватая ртом воздух и держась за шрам, который разрывался от боли.

Гарри нацепил очки и выбежал из спальни, даже не заметив, что продолжает дрожать. Стояла полночь, но ему было плевать. Он слетел с лестницы, пронесся по гостиной и выбежал наружу — портрет едва успел убраться с его дороги. Словно на автопилоте он летел по коридорам и вниз по лестницам, пока не врезался в каменную горгулью. Нужно было увидеть Дамблдора, он как он пройдёт внутрь, если не знает пароля?

“...мой... малыш... лимонные... дольки...”

Гарри круто развернулся, чтобы посмотреть на обладателя таинственного эха, но никого не обнаружил. Времени удивляться не было, он повернулся к горгулье и прошептал: “лимонные дольки”. Горгулья ожила и отошла в сторону. Стена повернулась, открыв спиральную лестницу, начавшую двигаться вверх. Когда движение остановилось, Гарри бросился наверх и замер перед деревянной дверью с латунным молотком в виде головы грифона. Изо всех сил надеясь, что профессор Дамблдор услышит его, Гарри три раза стукнул в дверь и стал ждать, чувствуя, как с каждой секундой терпение покидает его.

Но долго ждать не пришлось — дверь вскоре медленно открылась. Гарри осторожно зашёл в тускло освещенный всего несколькими свечами кабинет и осмотрелся в поисках директора. Все портреты прежних директоров и директрис по-прежнему спали. Дверь за спиной парня закрылась. Он развернулся, но заметил только Фоукса, спящего на своём насесте. Никто, казалось, и не обратил на него никакого внимания. Никто, казалось, даже не заметил, что он вошёл. Но если это так, то кто его тогда впустил?

Подойдя к столу Дамблдора, Гарри потёр продолжавший болеть шрам, раздумывая, стоит ли ему сесть и подождать Дамблдора или попытаться самому его  найти. Не успел он придти к какому-либо решению, как сокрушающая волна силы прошла сквозь его тело, заставив упасть на четвереньки. Такой силы он не ощущал с памятного третьего испытания. Немедленно пришла паника. Что же делать?

Тело парня начало дрожать, он не мог ничего с этим поделать, а кабинет стал наливаться светом. Вскоре он стал нестерпим, и Гарри пришлось закрыть глаза. В груди начала нарастать боль, а значит, он всё это время не дышал. Гарри попытался вдохнуть хотя бы глоток воздуха, но легкие отказывались повиноваться. А тело продолжало требовать кислород, руки подкосились, и он свалился на пол... Выброс стал потихоньку утихать, но парень не мог пошевелиться. Почувствовав что-то мягкое около своего лица, он приоткрыл глаза и увидел Фоукса. Феникс внимательно на него смотрел. Гарри смог лишь простонать и вновь закрыл глаза. На лицо упало что-то влажное — слезы Фоукса, — феникс положил свою голову на плечо парню. Удивительная птица была рядом, оберегала его.