― Так–так, ― протянул в своей обычной ленивой манере Малфой. ― Неужели это Потти, двое Уизли и грязнокровка?.. Что такое, Поттер? Так напуган, что тебе понадобилась нянька?

Гарри закатил глаза, пока сдерживаясь, чтобы не пустить в Малфоя заклинанием.

― Это ты что ли нянька, Малфой? ― раздраженно спросил Гарри. ― Непохож.

― Малфой? ― с любопытством начал Люпин, но тут же вспомнил. ― Ах да, Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя. Я вижу, отец привил вам свои идеалы. Однако, думаю, вы воздержитесь от дальнейших подобных высказываний и из уважения к присутствующим вернетесь в свое купе?

Малфой презрительно ухмыльнулся и спросил:

― А кто вы такой, чтобы мне приказывать?

Рон улыбнулся.

― Это профессор Люпин, ― гордо произнес он. ― Новый преподаватель Защиты. Позволь поздравить тебя, Малфой. Ты успел оставить плохое впечатление о себе еще до Праздничного пира. Такое еще не удавалось даже Фреду и Джорджу.

Щеки Малфоя порозовели. Не зная, как выкрутиться из сложившейся ситуации, он не нашел ничего лучше, как вместе со своими «телохранителями» молча убраться из купе. Едва дверь захлопнулась, как Рон, Гермиона и Джинни разразились хохотом. Но Гарри не было весело. Парень снова стал смотреть в окно. Мальчик наконец‑то принял решение: он не станет рассказывать друзьям о случившемся этим летом. Иначе Малфой может про это узнать, и, значит, у него будет еще одна причина высмеивать его. А ему хватит и профессора Снейпа.

Поезд по–прежнему ехал на север, но теперь все притихли. Дождь всё барабанил в окно, а ставшее черным от туч небо делало атмосферу за окном жуткой. Ветер вдруг стал резким и громко завыл, заставив присутствующих подпрыгнуть. Все подумали об одном и том же: скорей бы приехать в Хогвартс и оказаться в тепле и уюте.

Но, как всегда, все их мечты пошли прахом, потому что поезд стал замедлять ход и вскоре остановился. Ученики посмотрели на профессора Люпина, который медленно поднялся и достал палочку.

― Оставайтесь на местах, ― тихо произнес он и посмотрел прямо на Гарри. ― Ничего и никого сюда не впускай.

Гарри хотел кивнуть, но тут знакомое чувство сильнейшего холода заполнило все его тело. Он обхватил руками грудь и попытался вздохнуть. «Нет, о, пожалуйста, нет! Они не могут здесь быть!» Его начало трясти, и профессор Люпин мгновенно оказался рядом. Рон, Гермиона и Джинни с удивлением смотрели на них. Они никогда не видели, чтобы с Гарри было что‑то подобное.

Быстро сообразив, Люпин достал плитку шоколада и положил кусочек в рот Гарри.

― Просто дай ему растаять, ― спокойным голосом обратился он к Гарри. ― Не думай о холоде.

Вспомнив, что они не одни в купе, профессор Люпин быстро раздал шоколад остальным гриффиндорцам.

― Съешьте его, должно помочь.

Тут дверь купе медленно отъехала в сторону, и в проеме появилась высокая фигура в капюшоне, который надежно скрывал лицо. Профессор Люпин быстро распрямился и направил палочку на существо. Все тепло от шоколада мгновенно испарилось. Гарри снова не мог вздохнуть. И вновь знакомый крик наполнил уши, но в этот раз он различил слова: «Пожалуйста, только не Гарри! Возьми меня, убей меня вместо него…»

На лоб ему легла чья‑то горячая рука, в то время как другая ловко засунула ему в рот еще один кусочек шоколада. Холод тут же отступил. Гарри открыл глаза. Все присутствующие обеспокоено смотрели на него. И вдруг первая слеза скользнула по его правой щеке. Он наконец понял, чей голос слышал. «Мама», — тихо вырвалось у него.

Люпин схватил Гарри за левое плечо.

― Что, что ты сказал?

Гарри поднял на друга своих родителей глаза, полные слез.

― Я слышал маму, ― ответил он дрожащим голосом. ― Она умоляла Волдеморта убить ее вместо меня.

Тут раздался свисток, и поезд снова стал набирать ход. Рон, Гермиона и Джинни сели напротив Гарри. Профессор Люпин сел рядом с подростком и обнял его за плечи. Гарри был все еще напряжен, но знал, что вскоре должно придти облегчение. Так вот какое его худшее воспоминание. Теперь он знал, что это та самая ночь Хеллоуина, когда Волдеморт убил его маму и папу.

Дверь купе снова открылась, и в проеме появилась голова профессора Флитвика.

― С вами все в порядке? ― спросил он и тут же заметил Гарри.

Выдохнув, он спросил:

― Как близко они были в этот раз?

Рон, Гермиона и Джинни удивлённо посмотрели на Гарри, и их глаза опять расширились, но в этот раз они ничего не спросили. А Гарри и не смотрел на них. Он все еще дрожал, хотя уже и не так сильно, как раньше. Гарри чувствовал, что тепло медленно разливается по венам, но мыслями он все еще был около маминого голоса. Да, теперь у нее был голос.

― Он был примерно там, где вы стоите, ― ответил профессор Люпин. ― Вы уже говорили с проводником?

Флитвик кивнул.

― Да, и сейчас я проверяю купе, ― произнес он. ― Несколько учеников получили шок, хотя все они более или менее в порядке.

Он подошел к Гарри и положил свою мягкую ладонь ему на руку.

― Не думай о воспоминании, Гарри. Постарайся думать о чем‑нибудь счастливом, о настоящем.

― Так, а вы почему еще здесь, ― обратился профессор Люпин к трём зрителям. ― Вам уже, вероятно, пора переодеваться в мантии.

Гермиона первой вскочила, но замерла на пороге в нерешительности. Было ясно: у нее скопились вопросы, но она боится их задавать.

― Профессора, что это было? ― все же нервно выдавила она.

― Это был дементор, ― ответил профессор Флитвик. ― Стражник тюрьмы Азкабан, он искал здесь Сириуса Блэка.

Гарри перестал дрожать, но все еще чувствовал слабость. Он заметил, что профессор Люпин отломил еще шоколада, и с благодарностью взял кусочек. Шоколад тут же подействовал, едва Гарри положил его в рот. Он почувствовал себя лучше настолько, насколько можно себя чувствовать после того, как ты слышал, что твоя мама умоляет сохранить тебе жизнь.

Рон, Гермиона и Джинни вышли, чтоб переодеться. Профессор Флитвик тоже вышел: ему еще нужно было проверить оставшиеся купе. И Гарри с профессором Люпином оставшуюся часть пути провели молча. Никто не знал, что сказать, да и нечего было говорить. Как бы сами вы успокоили кого‑нибудь в такой ситуации? Нет, вы бы не смогли. Все, что возможно, ― это быть рядом с теми, кто в вас нуждается.

Когда поезд подошел к станции, Гарри заметил, что на платформе непривычно много волшебников. Ему уже говорили, что предпримут меры предосторожности, но увиденное несколько задело его. Профессор Люпин все время держался рядом с Гарри, пока они вместе с Роном, Гермионой и Джинни слезали с поезда. Шепот на платформе сразу стих, едва ученики заметили Мальчика–Который–Выжил. Гарри почувствовал себя чрезвычайно неуютно под взглядом сотен глаз, хоть и старался изо всех сил не замечать их.

Рядом со змейкой из, по крайней мере, ста карет к ним присоединился и профессор Флитвик. Гарри подошел к одной из карет и забрался внутрь, вслед за ним залезли и сами профессора Флитвик и Люпин. Рону, Гермионе и Джинни пришлось сесть в следующую карету, оставив Гарри наедине с преподавателями.

Сильный запах плесени и соломы ударил Гарри в нос, но он не обратил на это особого внимание. Кареты в это время тронулись в путь к замку. Когда они достигли ворот, Гарри вновь окатила волна холода. Он откинулся назад, прижался к профессору Люпину, закрыл глаза и обхватил себя руками, не заметив, как профессор нежно переложил его поудобнее. Кареты въехали внутрь, промчались по двору и резко остановились.

Профессор Флитвик первый вышел наружу. Профессор Люпин тоже собирался выйти, но заметил, что Гарри не двигается. Мальчик как будто окаменел.

― Гарри, все в порядке, ― мягко произнес Люпин. ― Ты в безопасности, мы уже в Хогвартсе.

Гарри медленно поднял голову и кивнул в знак того, что понимает. Он уже начинал ненавидеть то воздействие, которое на него оказывают дементоры. Он уже не хотел слышать мольбы мамы к Волдеморту. Страх в ее голосе заставлял сжиматься сердце. Идя за профессорами Флитвиком и Люпином, Гарри старался, как и советовал первый, думать о настоящем, но это оказалось трудным. Он шел, не задумываясь куда идет, ― так и миновал громадные дубовые входные двери.