- Да, так, - подтвердил Сахаров. - В первой половине дня у них действительно в окопах не густо, одни дежурные у пулеметов. Но от блиндажей, где отдыхают солдаты, всего несколько шагов до передовой траншеи, и по тревоге они через минуту будут на своих местах в окопах. Это раз…

- Погоди, - прервал его майор. - Значит, с момента подачи сигнала тревоги и до того, как гитлеровцы займут свои места в окопах, пройдет что-нибудь около минуты. Согласен?

- Согласен. Только что нам даст эта минута? Ведь пулеметчик будет на месте, сразу начнет стрелять. Днем разведчики будут перед ним как на ладони.

- Да, конечно, просто так к пулеметчику не подобраться. Надо его как-то отвлечь, пусть на короткое время, но отвлечь, - сказал Егоров, подвинул к себе лист бумаги и, набрасывая карандашом схему, продолжал развивать свою мысль: - Вот первая траншея фашистов. В этих кустах бузины у них пулемет. Здесь от наших позиций в «ничейную» полосу врезается небольшая осиновая роща. Кстати, мы сегодня там побывали, и гитлеровцы не заметили нас. Если взять эту рощу за исходный рубеж для поиска? Посмотрим, что встретится на пути нашим разведчикам. За осинником открытая местность, заминированный луг, посреди луга проволочные заграждения в четыре ряда кольев и, наконец, тот фашистский пулемет. От осинника до него метров сто двадцать - сто сорок. Сколько времени потребуется разведчикам, чтобы броском преодолеть это расстояние? Секунд двадцать пять - тридцать. Столько же обратно. Значит, в минуту с небольшим они уложатся.

- А пулеметчик? Не будет же он сидеть сложа руки, скосит разведчиков в упор на полдороге, - проговорил Сахаров.

- Есть у меня одна идея…

Продолжая чертить на бумаге схему поиска, Егоров рассказал о своем замысле.

- Пожалуй, может и получиться, - не очень уверенно проговорил Сахаров.

Они снова склонились над схемой. Потом майор Егоров тут же из землянки позвонил в штаб армии.

- Вершинин не возражает, - сказал он, переговорив по телефону. - Посоветовал еще раз все взвесить и доложить командиру дивизии.

…Вдвоем они пришли к генералу Саманину.

- Дерзко и смело, - резюмировал комдив, посмотрев схему поиска и пояснительную записку. - Однако… Поиск средь белого дня… Гм-м. Не слишком ли много риска?

Генерал вторично и еще внимательнее просмотрел предложенный офицерами план: задуман неплохо, построен на точном знании обстановки, с учетом психологии гитлеровского солдата. Но - риск, огромный риск!

Саманин отлично знал участок обороны своей дивизии, не раз бывал в той осиновой роще, помнил и зеленые кусты бузины, за которыми укрывается пулеметная точка противника, и почти зримо представил себе то, что там произойдет. Несколько наших разведчиков средь белого дня, во весь рост, по открытой местности, на глазах у гитлеровцев направятся к их окопам, прямо на фашистский пулемет… М-да… Ну, а если не все пойдет так, как задумано?… Тогда плохо, тогда разведчикам несдобровать и выручить их будет трудно. Так что же, опять попытаться ночью? Ночью, конечно, меньше риска. Но ведь пытались, сколько крови пролили - и все напрасно. А «язык» нужен, как воздух, сам командующий требует, значит, очень важно. Нет, все-таки днем… Такого еще не бывало. Так, может, в том-то и вся суть, что не бывало? Для гитлеровцев это будет полной неожиданностью, невиданной дерзостью…

- Добро! Приступайте к подготовке. Я отдам все нужные распоряжения, - заключил комдив. - Желаю успеха.

…Майор Егоров сосредоточенно рассматривал в бинокль лежавшую перед ним местность и еле заметную узкую полоску вражеской траншеи. Дощатый настил наблюдательной вышки, на котором он стоял, прогибался под ногами: кроме Егорова там еще и капитан Сахаров, и командир артиллерийского дивизиона, и телефонист со своими телефонными аппаратами. Они едва умещались, но с вышки очень хорошо был виден весь район предстоящего поиска и даже многое такое, чего с земли никак не увидишь.

Неподалеку от вышки в неглубоком свежевырытом окопчике сидят пятеро солдат-артиллеристов. Они молча покуривают самокрутки, поглядывают на свою сорокапятимиллиметровую пушку, которую ночью подтащили сюда на руках, поставили у самой кромки леса, тщательно замаскировав еловыми ветвями.

Подальше, на нейтральной полосе, между нашими и неприятельскими траншеями в небольшой осиновой рощице притаились разведчики. Они лежат под деревьями на еще не просохшей от утренней росы траве и не сводят глаз с низкорослых кустиков бузины, за которыми прячется фашистский пулеметчик. Зеленый луг со звездной россыпью белых ромашек отделяет разведчиков от вражеского пулемета. Всего сто тридцать метров. Однако этот зеленый и веселый луг с нежными полевыми цветами таит в себе страшную опасность, и не только потому, что каждый его метр заранее пристрелян вражеским пулеметчиком, но и потому, что усеян он не одними ромашками, а еще и смертоносными немецкими минами. Посередине луг перехвачен четырьмя рядами проволочных заграждений. Поржавелая стальная колючка густо оплетает деревянные колья, расставленные в шахматном порядке, очень ровно, с чисто немецкой аккуратностью.

Лежат разведчики в траве с автоматами в руках, набив карманы маскировочных комбинезонов гранатами, слушают последние указания своего командира старшего сержанта Ярового, а вокруг сияет яркий летний день, из хвойного леса доносится печальное посвистывание иволги, в осиннике заливается звонкой трелью серый зяблик, присевший на ветку по соседству с разведчиками.

Не замечают разведчики красоты сияющего дня, не слышат многоголосого пения лесных птиц. Не до того им сейчас. До начала поиска осталось несколько минут, предстоит жестокая и беспощадная схватка с врагом. Вполне может случиться, что кто-то из них уже никогда больше не увидит леса, не услышит пения птиц, не встретится с матерью, с любимой девушкой. Понимают разведчики: может такое случиться, но стараются не думать об опасности.

Старший сержант Максим Яровой хорошо знает своих солдат. Разные они люди, разные у них характеры. Одни сдержанны, малоразговорчивы, всегда серьезны, как Флорентьев, Осадчий, Бабанин, а вот Чеканов и Зинченко весельчаки, балагуры. Юратов вспыльчив, не любит, когда над ним подшучивают. Но в бою они одинаковы: бесстрашные, настойчивые, дружные, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Как и Яровой, они пришли в разведроту добровольно из разных частей и подразделений: «Хотим служить в разведке, доверьте нам любое опасное дело». Им доверили, зачислили в разве дроту. Максим Яровой уверен в своих помощниках - они не подведут.

Яровой также молод, одет в такой же маскировочный комбинезон и внешне ничем не отличается от подчиненных, разве что глубоким шрамом на щеке, оставшимся на всю жизнь после одной рукопашной схватки с фашистским гренадером. Лежит Яровой рядом с разведчиками, покусывает травинку, думает о предстоящем поиске, и представляется он ему во всех деталях, во всех подробностях. В назначенное время подадут сигнал с вышки, артиллеристы выскочат из своего окопчика, мигом разбросают еловые ветки, наведут ствол пушки чуть-чуть повыше фашистской пулеметной точки и откроют беглый огонь. После второго или третьего выстрела Яровой подаст команду, и группа прикрытия - Зинченко с тремя разведчиками - бросится через луг. Разведчики побегут гуськом, в затылок друг другу, по узкой ленточке - всего два метра шириной - разминированного саперами минного поля. За ними шагах в десяти пойдет группа захвата: сам Яровой с Юратовым и Бабаниным. Зинченко со своими достигнет проволочных заграждений, разбросает колючую проволоку, что ночью была срезана саперами и аккуратно поставлена на место, и займет там боевую позицию на случай, если потребуется прикрыть огнем группу захвата. А Яровой с Юратовым и Бабаниным, не останавливаясь, устремятся через проделанный проход прямо к пулеметной точке врага.

Самое главное в этом поиске - как поведет себя фашистский пулеметчик, когда над его головой полетят снаряды нашей пушки. По расчетам офицеров инстинкт самосохранения заставит его пригнуться. Это произойдет помимо его воли, помимо его желания, в первые секунды по крайней мере. Пригнувшись, он перестанет видеть свой сектор, и тех секунд должно хватить разведчикам, чтобы перебежать луг, ворваться в траншею и схватить пулеметчика. Все решают секунды. Вчера Яровой под руководством майора Егорова и капитана Сахарова трижды водил разведчиков «в поиск». Все было, как и здесь: луг, проволочные заграждения и макет немецкой пулеметной точки. Все получилось как надо, должно и теперь получиться. «Обязательно получится, - думает Яровой. - Ну, а если что и пойдет не так, как задумано, то ведь за нами будут наблюдать майор Егоров и капитан Сахаров, они не оставят в беде, помогут. Недаром же целый артиллерийский дивизион стоит на временных огневых позициях в готовности немедленно открыть ураганный огонь, прикрыть нас».