Инструктору политотдела совсем не обязательно ходить в атаку, но Гнидаш считал своим долгом быть там, где обстановка сложнее, где самое пекло сражения, где всего труднее солдатам и командирам. Не раз приходилось ему поднимать людей на штурм вражеских позиций, участвовать в рукопашной. Выйдя из госпиталя после второго ранения, он попал в резервный офицерский полк. В этом полку никто не задерживался подолгу. Каждый день десятки офицеров уходили оттуда с новым назначением в боевые части. Не задержался и политрук Гнидаш. Однажды вызвали его в штаб полка, где произошел у него разговор с глазу на глаз с одним офицером из разведки.

Разговор был долгим. Сначала о второстепенном, потом о главном: в разведку нужны люди с крепкими нервами, отважные, надежные, которые не спасуют ни перед какими трудностями, невзгодами и опасностями. Что мог ответить политрук Гнидаш тому офицеру из разведки? Для него, воспитанника Ленинского комсомола, члена Коммунистической партии, существовал непреложный закон: быть там, где нужно. Все остальное: трудности, невзгоды и опасности - не в счет. Надо, так надо.

Потом была подготовка, ежедневные занятия с раннего утра до позднего вечера. И вот получен боевой приказ: с группой разведчиков высадиться парашютным десантом в районе леса, что юго-западнее города Остер, вести разведку в тылу врага, организовать партизанские отряды из местных жителей для беспощадной борьбы с немецкими оккупантами, всеми доступными средствами разрушать коммуникации противника, связывающие его с фронтом.

…Равномерно гудели моторы самолета. Гнидаш ободряюще поглядывал на притихших разведчиков. Время от времени из пилотской кабины выходил второй пилот майор Мирошников, сообщал: «Проходим над линией фронта!» или «До цели двадцать пять минут!»

Вот он появился снова:

- Приготовиться, ребята, подходим!

Разведчики встали. Первым у люка - командир группы Гнидаш. Самолет стал сбавлять высоту. Мирошников осмотрел парашютные укладки разведчиков, каждого хлопнул по плечу: в порядке, мол.

Под потолком замигала красная лампочка. Мирошников открыл люк, взмахнул рукой: пошел! Гнидаш глубоко вздохнул, шагнул через борт. Когда раскрылся парашют, он посмотрел вниз. Темнота. Где-то очень далеко, на горизонте, чуть мерцает огонек. Кругом тишина, слышен только рокот уходящего на восток самолета. Взглянул вверх: еле белеют два парашюта, остальных не видно. Приготовился к приземлению. Ухватился за стропы, стараясь так держать руки, чтобы они защищали лицо от веток и сучьев: ведь их должны были сбросить на лес. В последнее мгновение увидел, что опускается действительно на верхушки деревьев. Треск ломающихся веток, сильные удары по телу - и он на земле.

Встав на ноги, Гнидаш несколько минут прислушивался. Тихо. Собрал зацепившийся за деревья парашют, пользуясь кинжалом, зарыл в землю. Затем подал сигнал свистком. Все разведчики имели свистки, чтобы опознавать друг друга в условиях плохой видимости, а у командира был свисток особого тона, который отличался от других. На свистки командира откликнулся один разведчик, потом второй, третий.

С рассветом вся группа собралась в одном месте. Пухов и Санин [2] доложили, что не смогли собрать свои парашюты: обрезав стропы, они бросили их на деревьях. Гнидаш не хотел оставлять следов и поэтому, после того как были найдены мешки с грузом, назначил в помощь Пухову и Санину по одному разведчику и приказал им замаскировать парашюты.

Наступило утро, в лесу стало совсем светло. Защебетали птицы. Разведчики были в хорошем боевом настроении. Первый этап - высадка в тылу противника - благополучно завершен. Если не считать ушибов и царапин, то высадка на лес прошла вполне удачно: все разводчики были вместе, и никто не получил серьезных травм. Теперь следовало как можно быстрее уходить отсюда. Перед тем как начать движение, командир группы с помощью топографической карты и компаса попытался определить свое местонахождение и установить, насколько точно высадили их в заданном районе. Однако сделать это не удалось. Кругом густой лес и никаких предметов, которые позволяли бы ориентироваться. «Если предположить, что мы приземлились в намеченном районе, - подумал Гнидаш, - то в десяти - двенадцати километрах к северу должны быть опушка леса, населенный пункт и речка». Он решил двигаться на север до этой опушки, там уточнить свое местоположение и наметить план дальнейших действий.

Выслав в дозор Туранова и Черепова, Гнидаш с остальными разведчиками двинулся следом, на расстоянии зрительной связи.

Через несколько часов пути лес стал редеть, появились просветы. Гнидаш остановил группу, а сам с двумя разведчиками осторожно направился к опушке. Перед ними предстала освещенная солнцем долина. Впереди, в полутора-двух километрах, на отлогой возвышенности раскинулось большое село, справа протекала речка - она угадывалась по извилистой ленточке высокого густого кустарника, перемежающегося с ивами. Левее села - хлебное поле, которое пересекал ровный строй телеграфных столбов, проходящий вдоль шоссе. На горизонте виднелось еще одно селение.

Сверив карту с местностью, определив, наконец, место своего нахождения, Гнидаш, Черепов и Туранов часа два вели наблюдение. Село казалось безлюдным, лишь кое-где на огородах мелькали кофточки работавших женщин. По шоссе прошли несколько крытых автомашин. Так как задача на этот раз заключалась в том, чтобы сориентироваться и ознакомиться с обстановкой, Гиидаш прекратил наблюдение и присоединился к ожидавшим в лесу разведчикам. Он показал на карте, где находится группа, и рассказал о результатах наблюдения.

Теперь нужно было подыскать место для временного базирования группы. Гнидаш по карте наметил район для базы, и разведчики снова тронулись в путь, углубляясь в чащу леса. К вечеру они вышли в намеченный район. Выбор оказался удачным: кругом - густой лес, с двух сторон подходы к базе прикрыты болотами, поблизости протекает ручеек - значит, есть питьевая вода.

Вырыли землянки, замаскировали их валежником, уложили свое походное имущество. Немиров развернул радиостанцию, передал в штаб донесение о благополучной высадке группы и ее местонахождении. Выставив охранение из двух человек, Гнидаш разрешил разведчикам отдыхать. Первый день в тылу врага закончился.

ПЕРВЫЕ УСПЕХИ И НЕУДАЧИ

Прошло несколько суток. Ежедневно разведчики по одному и по два расходились в различных направлениях. Маршруты были дальние: тридцать - сорок километров. Это нужно было, во-первых, для того, чтобы изучить условия местности, обследовать лес, узнать, где имеются проходы, где можно организовать засаду, а где, в случае необходимости, - оборону, куда уходить от преследования; во-вторых, для того, чтобы выяснить обстановку в прилегающих к лесу районах. Проходя по лесу каждый раз новыми маршрутами, разведчики запоминали места, удобные для тех или иных действий, и вели наблюдение, отмечая, в каких населенных пунктах располагаются немецкие гарнизоны, на каких дорогах наиболее интенсивное движение. На базе оставался только радист Немиров, а иногда и отдыхающая смена разведчиков.

Группа пока не выходила за пределы леса и ограничивалась наблюдением. И это было правильно. Конечно, очень хотелось как можно быстрее приступить к делу - уничтожать врага, однако к этому следовало хорошо подготовиться.

Когда обстановка была достаточно хорошо изучена, Гнидаш выслал разведчиков в ближайшие села для установления связи с местным населением. Разведчики должны были также подобрать людей для партизанских отрядов. Гнидаш решил приступить к разрушению коммуникаций противника, полагая, что взрывы на дорогах явятся для местного населения одновременно сигналом к началу активной борьбы с гитлеровскими захватчиками. Советские люди поймут, что в районе действуют организованные силы, и сами потянутся к ним.

Ранним июньским утром разведчики вышли на выполнение первых боевых заданий: Гнидаш, Пухов и Черепов - в район станции Бровары под Киевом, Туранов и Дубов - в направлении Чернигова. Обеим группам предстояло подорвать железнодорожное полотно. Кочубей и Санин направились на разведку в села, каждый своим маршрутом.