Смерть. – Жизнь?
Минута. – Сто лет?
Европа. – Америка?
Марс. – Земля?
– Аплодируйте!
Извержение.
Падаем. Встаем.
Несемся. Стоим как вкопанные.
Сквозь землю, сквозь землю.
Аплодируем бешено.
Кряж разворочен.
Смрадный, закоптелый, прет железный скелет.
Дамбы. Эстакады. Трубы. Туннели-вокзалы.
Подземные вести.
Железные стосаженные обручи.
Жадные пасти.
Решил.
Дышит тяжко.
Тверже и тверже.
Тучи пара.
Сто паровозов наготове.
Топот на месте.
Насыпям не терпится.
Насыпи колышутся.
Веера рельс горят.
Притаились.
Разбеги, разбеги, разбеги.
Звонок.
Железный ураган вопьется в горизонт.
– Наши сто тысяч, подайтесь.
Железная пасть, раскрывайся шире.
Но там сокровища.
В глубинах звезды сигнальных фонарей.
Нажим.
Весь рельсовый веер в огнях, фонарях, колебаньях. Не кверху ли?
Или бешеным галопом обратно в землю?
Железо, мы гаркнем вместе все сто тысяч.
Наши сто тысяч еще вперед.
– Семафоры, мы ждем от вас команды.
– Семафоры, руки вверх.
Тысяча железных гвардейцев.
– И еще руки вверх.
Мы уже не в силах.
Мы должны бежать навстречу семафорам.
Галопом по насыпи.
И хоры, хоры.
Пусть все поет под ногами.
Настраивайтесь.
Рельса – камертон.
Сначала – стрелочники. Вы – настоящие поэты.
Стрелки – клавиши.
Вас сотни.
Сыгрались.
Не поприте от восторга.
Через вас всей кавалькадой.
Лягте.
Обнимайте шпалы.
Ласкайте рельсы.
Взовьемся всем веером.
В двести путей.
Сто тысяч, приготовьте нервы.
Моторы, вниманье.
Насыпи идут и растут кверху.
Подъем в сорок пять градусов.
– А дальше. А потом… – спрашивали трусы-зеваки.
Мост. Мост.
– Прямой, непреклонный. – Кричали сто тысяч.
– Через тундры и пропасти.
– Мост! Чего бы нам ни стоило.
Вы выстроились?
– Начинаем.
Праздничные погреба машин, арки, освященные смертью и победой, фантом железа.
Священный устой, начальная точка разбега, – стой, не шелохнись.
Подземная пасть с лабиринтами песен, горящие дыхания, буренье проходов, будьте нашим вдохновением.
Сто тысяч к подъему.
Запели блоки.
Полки, полки блоков. Рабочие зори. Жуткое пробуждение всему спящему.
Тройка железных богины Рубка, Чеканка и Клепка. Океаны рабочего стука на все небо.
Они прекрасны, жестоки и циничны, богини.
Чеканка надменно кричит высоким фальцетом и только зовет.
Рубка впивается бесстыдно и всему ржавому дает фиолетовое.
Страсть, превращающая грех в святыню.
Клепка творит исступленно.
Схватки в огне.
Клокот наготы.
Упоенье удара.
Счастье и распятие вместе.
Железные листы-площади.
Столбы-циклоны.
Плавучие краны-ярмарки.
Кессоны-черепахи.
И фермы, фермы, фермы.
Их поднимают в сумерки.
Тянутся в воздухе, как руки рока.
Ферма – наш стотысячный мускул. Налитый, заряженный, просящий.
Ферма, тебе вся судьба пролета и устоя. Мы выросли на целую ферму.
Страшный пролет, будь нашим жестом… миллионов синеблузых, строящих, бросающих весь мир в водоворот построек и великих проб.
Мы закачаем тебя над миром. Мы замахнемся.
Нам нужны шестерни. Всюду – в подвалах, на земле, вверху.
Шестерни в миллиметр. Шестерни в сажень. И одна в версту.
Махина-станок-карусель. Наш дядя токарный – триста резцов.
Народы. Классы. Племена.
Умирайте.
Или стройте вместе с нами…
И, во всяком случае, долой из-под моста.
Вы понастроили дач и засадили цветами… Извините, – здесь будет копоть, уголь, шлаки…
Долой же из-под моста.
Вы или предатели, или трусы.
– Плавучие краны, наши грузовые. Дюжину баржей с булыжником немедленно на фермы.
И… грох на клумбы и беседки.
Пусть заказывают попам молебны.
Двадцать цистерн нефти… бух. В реку. Река запылает, как змей на втором пришествии.
Они завопят.
Запросят возврата.
Им бы сломать все две тысячи лет…
Только бы жить…
– Два часа на выход из-под моста.
Последний сигнал.
Иначе… горячим паром.
Сто тысяч на моторы.
Вниманье.
Подъем небывалый – 45 градусов.
Выпрямитесь и пронзитесь:
– Эпоха моста.
Риск тысячей.
Опасность миллионов.
Решение умерших.
Отвага рожденных.
Мост. Мост.
Достигнуть.
Или погибнуть на стройках.
На моторы.
По зубчатым рельсам и балкам.
Разгон из подземелья.
Включаем до последнего.
Завыли…
Железные псы, окутанные нашей любовью.
Рев стомоторного хора.
Полмиллиона пудов тронулись…
Включаем еще.
Завыли выше моторы. Пышут железной верой.
Наступают черным наступленьем.
Включаем. Включаем. Включаем.
Басов сменяют баритоны.
Разбег… и еще включаем.
Отчаянный, бушующий тенор,
Еще, еще и еще.
Крылатый, летающий дискант.
Но в гору все, в гору…
Стомоторный хор спускает.
Долой улыбки.
– Суровости!
Тяжко – неслыханно.
Моторы октавой ниже…
Мучатся.
Еще октава… Голод…
Моторы хрипят.
Рельсы горят.
Шестерни крошатся.
Отчаянно. Пытки…
Подшипники дымят.
Моторы в агонии.
Кожуха лопнут.
Казни… Казни… Казни…
Сто тысяч, держись.
Света, света.
Лампы всюду, фонари.
Топки – максимум.
Шуруйте топки.
Доводите пар.
Стройся: динамо, трансформаторы, турбины, блоки.
Грейтесь… Ломает…
Меняйте на ходу.
Горит… Взрывает…
Ввергайте масло, нефть, стружки, крошите дерево.
Доски с манометрами – на осадном!
Сто тысяч, вы мокры от пота.
Пусть тлеют блузы…
Все для любимых псов-моторов.
У нас гнется.
Вы торжествуете.
«Чем выше заберетесь, тем беспощаднее падение».
– Сорок барж с булыжником… грох.
– Тормоза, тормоза.
Тот берег… он виден.
Стоп.
К нам идут, к нам идут.
С горизонта ломятся устои к нам.
Фермы. Божественные фермы.
Полрадуги железного моста.
Да здравствует!
Стой.
Ни дюйма вперед.
Мы должны сговориться.
Сто тысяч, стройся на салют.
И завтра же мы подадим друг другу железные лапы…
Изящные богини:
Рубка,
Чеканка,
Клепка,
Ваш танец,
Ваш манифест,
Ваш вопль торжественный,
Победные рыдания.
Огонь, аплодисменты, прожектор.
– Грохаемся…
– Валимся…
Да здравствует мост.
Тысячи… Тысячи…
Падаем…
Приговор.
Смерть.
Да здравствует…
204
Погибель… Погибель…
Новые сто тысяч, да здравствуют.
Пепел до звезд…
Траур до сердца земли…
Тысячи две…
Тысячи две живых…
Заложники новой постройки…
Башни. Три прекрасных.
– Песню железным руинам…
Скорбную песню железным останкам.
Железной радуге тех берегов.
Две тысячи живых на похороны.
Раненые – встаньте на минуту с коек.
И трупы… трупы, трупы, выстройтесь рядами.
Локомотивы, встаньте на дыбы.
Вагоны – вверх колесами…
Доски, щебень, лом, пыль.
Песню железным руинам.
Блоки, хоть один из вас жив. – Ударьте.
Так-так… пусть с хрипом…
Еще блоки… Горизонт мигает.
Еще… колышется.
Хоругви. Знамена.
Лапа, лапа на горизонте.
Она.
Две тысячи, за руки.
Трупы, теплые, родные…
Будьте нам шпалами.
Сделайте руки, еще рельсы…
Ура, две тысячи в поезд.
Три прекрасных на крыши.
Что будет, что будет.
К подъему.
Мы мчимся по вас, благословенные шпалы.
Арка в Европе*
Все вместе.