— Неужели? Даже босс?

Психолог замолчал.

Я рассмеялся.

— Понятно, так я и знал.

— Твой начальник весьма осторожен в своих суждениях.

— Да, может, Вам стоит и у него в мозгах покопаться?

— Не думаю.

— Испугались? — поддразнил его я.

— Пожалуй, да. Немного.

Я встал.

— Вы ведь подтверждаете мой допуск к дальнейшей службе?

Он глубоко вздохнул.

— Да.

— Спасибо, — сказал я и направился к двери.

— Ты везунчик, маршал. Не растрачивай жизнь на всякие сомнения.

— На ком же Вы тогда будете практиковаться?

Не дожидаясь ответа, я ушел, пока он не передумал на мой счет.

***

ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ с психологом по дороге домой я заглянул в мясную лавку, и был поражен стоимостью говяжьей вырезки, которую мой постоянный мясник Эдди протянул через прилавок.

— Черт возьми, ты что, издеваешься?

Он пожал плечами.

— Это лучший кусок, Джонс. Что ты хочешь от меня услышать?

— Это вырезка единорога? Поэтому так дорого стоит?

Маленькая девочка, стоявшая рядом, ахнула. Ее мать бросила на меня такой взгляд, что я бы уже пал замертво, если б им можно было убить.

— Ой, я…

— Прекрасно, Джонс! — простонал Эдди, качая головой. — Тебе острую итальянскую колбасу или обычную?

Я сердито посмотрел на него.

— Понятно, лучше острую. А как насчет превосходного стейка рибай на кости?

— Да, давай два.

Отвернувшись, он усмехнулся.

— Пока не вернусь, держи рот на замке.

Я бы послал Эдди куда подальше, но маленькая девочка все еще стояла рядом и мне не хотелось злить ее мать.

Закончив в мясной лавке, я побрел закупаться на фермерский рынок, затем отправился домой. Проведав копов, дежуривших у дома, я поковылял внутрь и выгрузил продукты. Из-за травмы лодыжки мне было трудно выгуливать Цыпу, поэтому Ян забросил его с утра к Аруне и планировал забрать пса по дороге домой с задания. Я как раз разбирал продукты, когда он позвонил.

— Ты что-то готовишь?

— Да. Выбирай — спагетти или стейки?

— О-о.

Как-то странно прозвучало.

— Что?

— Я тоже собирался готовить.

— Ты разве готовишь? — Я был потрясен. — С каких пор?

— К чему эти вопросы?

— Не знаю, просто… я понятия не имел, что ты умеешь готовить.

— Я же готовил для тебя раньше.

— Правда?

— Да.

— Когда?

Он притих.

— Мне бы понравилось, если бы ты для меня готовил, — заверил его я.

— Ну еще бы, — сказал Ян самодовольно, а я улыбнулся, услышав, как он это сказал. Ян просто излучал высокомерие, ухмыляясь на другом конце провода, и это было самым прекрасным, что я только мог представить.

— Тогда я дождусь, когда ты вернешься домой и приготовишь.

— Какие еще варианты?

— Вечером, когда ты войдешь в дверь, дома уже будет пахнуть едой, я вручу тебе коктейль и подам ужин.

Он снова призадумался, размышляя над этим.

— Знаешь, тоже звучит неплохо.

Я тихо засмеялся.

— Во сколько планируешь быть дома?

— Думаю, в районе восьми. Мы писаниной сейчас занимаемся.

— О, так вы уже забрали Аронсона?

— Ага, — пробурчал он.

— Что?

— Угадай, кто связался с мафией?

Я не удержался от смешка.

— Ни хрена себе!

— Ни хрена себе. — проворчал он. — Младший Аронсон, Питер, тот, что раньше был информатором. Он еще работал с Кантреллом и его бандой угонщиков на юге штата. Так вот, он перебрался…

— Ну ты и зануда.

— О чем ты? — Ян был озадачен. — Я пытаюсь рассказать тебе об Аронсоне. И то, что мы должны засунуть этот кусок дерьма в WITSEC, а ты…

— На юге штата, — фыркнул я. — Серьезно, Дойл? Все в Иллинойсе, кроме Чикаго, — это что?

— Отстой, — поддразнил он меня, — и ты сам это знаешь.

— Тебе стоит преподать уроки уважения.

— И кто же мне их преподаст? — В голосе Яна появились хрипловатые нотки, которые выдавали игривое настроение. Ему очень хотелось домой. — Ты?

— Ты ужасно болтлив по телефону, — сказал я и повернулся к входной двери. Надо бы по-быстрому сходить в его любимую пекарню и купить ежевичный пирог. Его любимый пирог. — Возвращайся домой и раздели со мной свои печали.

— О, я поделюсь с тобой еще кое-чем.

— Обещания, обещания, — подколол я.

Тишина.

— Ян?

Он прочистил горло.

— А если я… если бы я захотел…

Я так долго этого ждал. Надеялся.

— Да?

— Я мог бы… — он сделал глубокий вдох, — … потому что с тех пор, как ты вернулся домой, я хочу… и это глупо, но…

— Нет, это не глупо.

— Ты даже не знаешь, о чем я говорю.

— Конечно же, знаю.

— В смысле?

Я улыбнулся в телефон.

— Ты хочешь взять меня.

Ответа не последовало.

— Тогда ты будешь знать, что я на самом деле здесь, с тобой.

— Нет.

— Да.

— Когда мы… — он закашлялся. — Две недели назад, впервые после похищения, я понял, что все вышло из-под контроля.

— Что?

— Мне показалось, ты ускользаешь от меня. Как будто считал, что я не смогу тебя защитить.

— Я сам могу себя защитить. В том, что меня похитили, нет твоей вины. Это целиком на мне.

— Да, но я твой напарник, твое прикрытие. Ты должен знать, что если не можешь что-то сделать, то я сделаю это за тебя.

— Мы это уже проходили.

Я не был слаб. Ян не мог защитить меня от всего мира, да я и не хотел этого. Если я позволю ему все взвалить на себя, ничем хорошим для нас это не закончится. Он не сможет полностью доверять мне и его будет съедать чувство, что он всегда должен присматривать за мной на заданиях. Мы были напарниками, но он не был моим щитом.

— Знаю, и не хочу ничего ворошить, потому что все стало лучше.

— После того, как мы начали заниматься сексом.

— Да.

— А теперь?

— А теперь все в порядке.

— Ян?

— Ты не должен считать, что позиция в сексе имеет для меня значение.

— Я не считаю, но иногда кажется, что ты меня хочешь, но сам себя останавливаешь.

— Да, и что, если это так?

— Зачем? — я вздохнул. Господи, пока добьюсь полного доверия от этого человека, точно сдохну.

— Потому что, может, ты не…

— Что я сказал? — требовательно спросил я, но в моем голосе улавливалось, что я расстроен. С какой стати мне было говорить ему то, что я не имел в виду? Меня бесило, что он не мог мне рассказать, о чем думает и что чувствует.

— Миро…

— Ян, — сурово произнес я. — Что я сказал?

— Я не хочу переходить…

— Ян!

— Боже! Что ты прицепился ко мне, как банный лист? — вспылил он. — Ты сказал, что чего бы я не захотел — это хорошо.

— Получается, ты не веришь мне на слово? Я что, лжец?

— Нет, но…

— Господи, Ян, считаешь, я не думал об этом?

— Что? — У него перехватило дыхание.

— Ты не подумал, что я представлял, как ты прижимаешь меня к стене или заваливаешь на кровать и просто берешь то, что хочешь?

— Прекрати.

— Чувствую на себе тепло твоей кожи, — со стоном мечтательно произнес я.

— Я на работе, дебил.

— Твоя рука в моих волосах, а другая на моем члене, — продолжил я низким соблазнительным голосом, прекрасно осознавая, как это действует на него, но мне нравилась сама мысль о том, что я свожу его с ума. — Ласкает, пока я не изольюсь в твою ладонь…

— Боже, я же сейчас и шагу ступить не смогу.

Я разразился хохотом, ощущая себя озорным и в то же время всесильным.

— Знаешь, я иногда представляю, а что бы почувствовал Ян, если бы вошел в меня?

Из телефона донесся лишь невнятный звук.

— И я тебя отлично знаю и понимаю, что ты переживаешь, потому что не хочешь быть эгоистичным придурком в постели, но подумай об этом.

— Это единственное, о чем я сейчас думаю, — отрывисто произнес Ян.

— Ты же любишь меня.

— Да, в самом начале разговора так и было.

— О нет, детка, мне лучше знать, — усмехнувшись, промурлыкал я. — Ты очень сильно меня любишь. Тебя распирает от любви, поэтому знаю, что, когда окажусь под тобой в постели, ты будешь очень осторожен.

Услышав судорожный вдох, я расплылся в идиотской улыбке.

— Так что, Ян, возвращайся домой. Я накормлю тебя, а потом ты сможешь вытворять со мной все пошлости, какие захочешь.

— Я не хочу сделать тебе больно.

— Я знаю.

— Но я представляю, как буду ощущать твои упругие мышцы вокруг своего члена… во всех подробностях… постоянно.

Внутри все перевернулось, а член в джинсах болезненно быстро затвердел.

— Домой! Живо!

— Клянусь богом, приеду, как только смогу.

— Жду с нетерпением, маршал.

— И не звони мне…

— Я умею подчиняться приказам.

— Господи, Миро, отключись уже, а то мне придется объяснять Кону, почему я стою посреди офиса со стояком.

Рассмеявшись, я сбросил звонок.

***

ПОСКОЛЬКУ ПО ДОРОГЕ Я РЕШИЛ, что пирог уже не вписывается в наши планы, то сел в свой пикап и поехал на Уэбстер-Авеню. Мне захотелось купить что-нибудь в пекарне Sweet Mandy B’s, если честно, там выпекались потрясающие гигантские капкейки, которые мы могли бы съесть в постели. Да, все мои мысли были об одном.

Забрав десерт, я направился в бутик The Silver Spoon неподалеку от улиц Уэст Армитидж и Норт Холстед, чтобы забрать брелок, который заказал для Аруны. Это был круглый серебряный брелок с выгравированными именами ее дочери и мужа. Аруна так хорошо заботилась о Цыпе, что мне захотелось показать, как сильно я ее ценю, а этот бутик был одним из ее любимых.

Машину я припарковал позади одного из зданий, и когда, сняв с сигнализации, забрался внутрь, в окно постучали.

Меня тряхнуло от паники, я повернулся и увидел потрясающую женщину. Она будто сошла с обложки модного журнала, который давал советы, как составить законченный образ многослойности осенью.

На ее левой руке красовалось обручальное кольцо с бриллиантом размером с ледяную глыбу. Я тут же опустил стекло.

— Чем могу помочь? — спросил я, стараясь дышать через нос и успокаивая бешено стучащее сердце. После всего, что со мной произошло немудрено стать пугливым.

— Маршал Джонс?

Я мгновенно почувствовал опасность. Откуда, черт возьми, она знала мое имя?

— Да.

Женщина глубоко вдохнула и ее глаза наполнились слезами.

— У меня есть дочь, ее зовут Саксон. Боже, о чем я только думала, когда давала ей это имя? Мальчишки будут называть ее Сакс, а когда она подрастет — Секси Сакси, а потом вместо Сакс — просто Секс. Но я думала, что у нее еще полно времени, чтобы наорать на меня из-за этого. Так ведь? У нее еще вся жизнь впереди…

Женщина была до смерти напугана, и ее бессвязная речь только подтверждала это. У нее тряслись руки, периодически пропадал голос, и через пару минут она вовсе стала задыхаться.