- На ремонте!

— А кофеварка?

— На ремонте!

— А директор?

— В отпуск ушел!

Волосуев заказал пива, «какое есть в натуре». Официантка принесла две бутылки, откупорила одну из них и, уединившись за своим столиком, стала пудрить нос и подкрашивать губы. В этом странном заведении все и все были на ремонте!

Мы, давясь, пили отвратительно теплое пиво и вели разговор, который я здесь привожу почти дословно.

— Итак, куда же все-таки вы сами поедете отдыхать? — спросил меня Волосуев.

Я сказал, что, по-видимому, как всегда, на Минеральные Воды — Кисловодск, Пятигорск, Железноводск. Я люблю Кавказ и не изменяю ему, я в этом смысле однолюб.

— Вы — несчастный человек! — с пафосом сказал Волосуев.

— Почему?

— Потому что вы сами себя обкрадываете. Отдых должен быть активным, это вам все скажут. Туризм! И только туризм! Сейчас, когда появились туристские поезда, туристские самолетные рейсы, обрекать себя на сидение в каком-то санатории, на одном месте... боже мой, какая дремучая отсталость!

— Да, но если есть необходимость...

— Бросьте! — перебил меня Волосуев. — Активный отдых лучше всяких ванн и процедур укрепит ваше пошатнувшееся здоровье! Не слушайте врачей, слушайте меня! Отдых — это прежде всего восстановление в человеческом организме нервного равновесия. Согласны?

- Согласен, но...

— Никаких «но»! Мы с Сусанной решили: только туризм. Сколько соблазнительных маршрутов! Горный Алтай с его знаменитым Чуйским трактом! Тайга подступает прямо к асфальту. Вы катите в машине, и вдруг из леса выходит самый настоящий, всамделишний, живой медведь...

— Поднимает лапу и просит подвезти до ближайшего зоопарка! — не выдержал я.

— Оставьте ваши шуточки!.. А Кижи на севере — эта деревянная поэма, срубленная одним топориком...

— И никаких гвоздей! — вставил я.

— И никаких гвоздей! — на полном серьезе подтвердил Волосуев. — Азовское море с его лазурной гладью и огненной рыбацкой ухой на берегу. А Закарпатье?! Буйные горные реки и степенные гуцулы. В дубленках — заметьте!.. Костромские и Мещерские леса... Тебердинский заповедник на том же вашем Кавказе... Столько соблазнительных туристских возможностей - глаза разбегаются!

Я слушал соловьиные рулады Волосуева и с невольным уважением поглядывал на этого хилого энтузиаста активного отдыха. Вот это человек! Не то что мы, грешные, с нашей жалкой мечтой о путевочке в минералводский или черноморский санаторий.

Путевку мне достали в один из хороших пятигорских санаториев.

Утром, после завтрака, я шел по длинному коридору в свою комнату. В одном из его отсеков за низким столиком сидели и нещадно дымили сигаретами картежники. Знакомая картинка! Странные люди эти санаторные картежники! Они находят друг друга каким-то собачьим нюхом сразу же, как только сдадут дежурной сестре свои путевки. Сдадут — и тут же садятся играть. Они не лечатся, не отдыхают, не гуляют, не читают, не смотрят кинокартин — весь свой путевочный срок они играют в карты. С утра до обеда, после обеда — в мертвый час («Мы будем шепотом, сестрица, не беспокойтесь!») — и уж, конечно, после ужина, до кефира на ночь. Сидят и весь день гулко шлепают картами по столу, изредка обмениваясь желчными упреками по поводу неверного хода. Я поравнялся со столиком картежников и, к своему великому удивлению, в одном из них узнал... Волосуева! Я окликнул его. Энтузиаст активного отдыха посмотрел на меня пустыми глазами и безучастно спросил:

— Вы — без?

— Без - чего?

— Без жены?

— Без. А вы?

— Я тоже без жены. — Он заглянул в свой карточный веер. — И кажется, к тому же еще и без трех.

Волосуев обернулся к партнерам и ласково, с подхалимскими нотками в голосе, сказал:

— У меня три взятки, друзья, не стоит бить!

— Нет, стоит, милейший, у вас две взятки. Вы без четырех! — жестко бросил один из игроков — могучий, плечистый, угловатый, с диким мохом на лысой, шишкастой макушке, как утес из песни.

Волосуев стал ему визгливо возражать, я ушел к себе.

После ужина мы встретились в том же коридоре.

— Почему вы здесь, Волосуев? — строго спросил я. — По моим расчетам вы должны были катитъ по Чуйскому тракту. Или хлебать огненную уху на берегу Азовского моря. В крайнем случае — примерять гуцульскую дубленку в Закарпатье. А вместо этого вы активно отдыхаете за преферансом с утра и до вечера. В чем дело, объясните, пожалуйста.

Волосуев безнадежно махнул рукой.

- Глупая история! Наш местком получил горящую путевку в этот санаторий... На нее претендовали Проскуревич, Шпунтикова и Колесовский. Меня обуяла жадность. Я расшвырял всех. Даже такую востроногую даму, как наша Шпунтикова, и ту на козе объехал. В общем, путевку отдали мне.

— А как же Сусанна?

— Сусанна уехала одна на Азовское море. — Волосуев печально вздохнул. — Пишет мне, что устроилась замечательно, гуляет, загорает, наслаждается огненной ухой и рыбацкими песнями. А я вот тут... ремизюсь!.. Вы обратили внимание на этого здоровенного, с пухом на лысой макушке?

— Обратил!

— Это он меня... вовлек. Бухгалтер из Ферганы. По-моему, он просто шулер. Всех обыграл, собака!..

Волосуев вздохнул еще печальнее.

— Вы сможете одолжить мне немножко денег? Я проиграл свои дорожные.

Я обещал его выручить.

Через неделю он уехал вместе со своими партнерами. Последнюю пульку они доигрывали в автобусе. На этом активный отдых Волосуева окончился. Суждены нам благие порывы, как сказал поэт!..

К моему приятелю врачу-невропатологу обратился в поликлинику за помощью некто Кушкин Максим Савельевич.

— На что жалуетесь? — спросил врач.

— Я, доктор, очень много разговариваю! — сказал Максим Савельевич Кушкин.

— Если ваши собеседники ничего против не имеют, — усмехнулся мой приятель, — продолжайте в том же духе!

- Дело в том, что я сам с собой разговариваю! — смущенно признался Максим Савельевич. — Вот сегодня утром пришел в ванную, стал чистить зубы, ну, и разговорился...

— О чем?

— Натурально о зубах. Эге, говорю, пломба-то, оказывается, выпала, а я и не заметил. Потом про щетку сказал: дескать, надо бы новую купить, пожестче. Потом стал руки мыть и на тему мыла высказался. Но тут жена в дверь забарабанила и закричала, чтобы я прекратил, а то у нее от этих моих бесед уши вянут.

— Так, так, так! — сказал заинтригованный врач. — Значит, жене не нравятся ваши... несколько односторонние беседы?

— Не нравятся!

— Знаете что, Максим Савельевич, попросите вашу супругу зайти ко мне! — сказал врач. — Прежде чем давать вам свои советы, я бы хотел кое-что выяснить для себя.

Супруга Максима Савельевича Тамара Павловна оказалась женщиной еще молодой и довольно привлекательной. Работает лаборанткой в каком-то институте. Говорит многословно, очень убежденно и очень быстро — сто слов в минуту.

Про странности мужа она сказала врачу так:

— Я не думаю, доктор, что у Макса базис не в порядке, просто мы с ним разные люди по культурному горизонту. Мне, например, говорить с ним буквально не о чем! Вот он и стал разговаривать сам с собой!

— Неужели у вас совсем нет общих тем для разговора с мужем?

— Какие-то житейские, мелкие, очень ограниченные есть, а так... в смысле общей интеллектуальной координации — нет! Он же невежественный человек, доктор. Кроме «козла» и пивных посиделок с приятелями, его ничего больше не интересует.

Врач подумал: «Зачем же ты, матушка, за такого замуж шла?» — но сказал другое:

— Тамара Павловна, вы должны мне помочь как врачу. Пока ничего опасного в состоянии психики вашего супруга я не вижу, но... лиха беда начало. Приучайте его читать хорошие книги, смотреть интересные телевизионные программы, а потом вовлекайте его в разговоры на эти темы, будьте их зачинщицей. Так постепенно он избавится от своей дурной привычки. Имейте в виду, пока это только привычка, но со временем она может перерасти в нечто худшее. Придите ко мне... ну, скажем, через месяц, посмотрим, какие у нас с вами будут достижения.