— Доброе утро, дорогая. — голос несостоявшейся свекрови источал патоку… от приторности которой у меня свело скулы. — Милая ты поправилась?
Утро у меня выдалось на удивление паршивым… Я действительно поправилась — вернулась к своему нормальному весу, который благополучно испарился за время моего нахождения в коме, и немного увеличилась в груди… Размера так на два больше стала именно в этой части тела.
— Да, светлейшая, кажется мне придется заняться физическими упражнениями, что бы вернуться или хотя бы поддерживать себя в форме…
— Боюсь, дорогая, это тебе не поможет…
— Почему? Я вполне могу скинуть некоторый вес.
— У тебя это не получится. У богов, по крайней мере у тех с которыми я общалась, изменить себя не получалось…
В этот момент Светлейшая наслаждалась — это было видно и по довольной и немного язвительной улыбке и по тому как она растягивала фразу и как взяла многозначительную паузу, прежде чем продолжила свою мысль.
— Боги, моя дорогая, ВСЕГДА соответствуют своему описанию у верующих… Если ваши криовы решат, что ты корова, а уважаемый Атон — бык, вы ими и станете. А криовы ценят упитанность женщины и силу мужчины-воина… А еще в твоем случае и способность выкармливать детей… Подожди ты еще и шерстью покроешься, что бы соответствовать их стандартам красоты.
От подобной перспективы меня передернуло…
— Единственный выход в вашей ситуации это продолжить насаждать веру в вас у других рас и тогда вы приобретете более-менее постоянный облик, он уравновесится…
Светлейшая Княжна была довольна… Сегодняшний завтрак прошел так как она планировала: Эта ненормальная человечка с демоном помчалась приводить план по созданию религии в действие… Подрядила на это своего демона, ну а волшебник и сам получал массу удовольствия от происходящего. Эвелориэль радовалась, что все идет по ее плану, не зря ой не зря она оставила комнату порталов без охраны. Скоро у каждой расы кроме эльфов появится религия. При наличии такого замечательного инструмента легко можно управлять всеми этими недостойными расами и только она — Великая Княгиня будет знать о реальной истории мира… А затем… затем она сможет направить силу новых богов в нужную ей сторону. И волшебник… Михаил будет всегда слушать свою мать. Управлять же этой «клушей» будет легко… очень легко и просто… Такие возможности открывались перед Княгиней, что она с удовольствием потянулась в кресле и пританцовывая, пока никто не видит, поспешила в рабочий кабинет — составлять долгосрочные планы завоевания сопредельных земель.
Марево поднималось от земли, заставляя горизонт плыть и от того бескрайние просторы степи казались еще более обширными. Гюран подняла голову. Где-то вдали послышалось ржание лошадей, заплакал один из детей… и поскольку никто не бросился его успокаивать Гюран поняла, что это девочка, чья-то нежеланная дочь… Она сама была последней дочерью шамана этого стойбища. Молодая карвира поправила ребенка у себя за спиной и принялась выполнять опостылевшую работу. (Карвиры — обитатели степей, могучие воины и непревзойденные наездники. Обладают недюженной силой, ведут кочевой стиль жизни. Во многих мирах известны под названием орки.) Вот уже много восходов они оставались на месте, всего хватало, но жизнь и этот день повторялся вновь и вновь… Скоро жеребец ее мужа сорвется с привязи… и ей…ей… Карвира подавила судорожный стон… Наблюдающий за ней шаман и по совместительству ее отец вздрогнул, когда от дочери прошла волна боли. Он знал что будет дальше и знал, что исправить ничего не сможет. Ее боль была его болью… Гюран не знала, но именно она была его самым любимым ребенком, его продолжением, наследницей его магии. Волею судьбы Гюран была девочкой. «Жаль, как же жаль, что ты родилась девочкой». Уже седой шаман в который раз с момента рождения Гюран мысленно произносил эту фразу. «Ты могла стать великим шаманом, врачевать.» Старик вздохнул. Магии в его дочери было в несколько раз больше чем в нем. Его же сил хватало только что бы определить наличие воды, или приближающуюся грозу или смерч… Гюран же могла врачевать… Но, она была девочкой, младшей дочерью младшей жены шамана, а значит не могла обучаться и никогда не сможет занять его место. Он сделал все от него зависящее, что бы дочь была как можно лучше устроена и после его смерти ни в чем не нуждалась. Шаман оторвал взгляд от своей дочери, степь что-то говорила… Старый карвир закрыл глаза и открылся степи… Она пела. Уже много восходов она молчала, сейчас же степь сообщала своему сыну, что идут перемены: радостные или нет, но изменения близились.
Мы вывалились, в прямом смысле слова, из портала посреди бескрайней равнины. Меня обрядили в какие-то несусветные кожанные штаны, сапоги и коричневого цвета полотняную рубашку… В штанах было жарко, сапоги вообще добавляли второй слой на ногах, так что я вспотела и теперь в области подмышек растекались некрасивые пятна пота… Мише и Атону было не лучше… Они были одеты так же, только сверху им пришлось надевать еще и кожанные куртки… А то как мы делали отверстия под крылья — вообще отдельная история.
— Придется пройтись… Тут не очень далеко.
Мишка прибавил шагу, а я при поддержке Атона поковыляла за ним. Вскоре на горизонте показалось поселение. Прямо посреди равнины стояли то-ли юрты, то-ли вигвамы: легкие конструкции обтянутые шкурами и одеялами. Ввысь поднимались струйки дыма от костров, ржание лошадей и блеяние отары овец завершали картину. Мы направились к поселению внутренне приготовившись к трудному дню.
Шаман вышел навстречу трем незнакомцам пришедшим со стороны восхода. При взгляде на них у него перехватило дух. Маленький мальчик, что бежал впереди взрослых, источал такую силу, что старый и мудрый шаман инстинктивно попятился от него… Очень не хотелось вставать у мальчика на пути. Взрослые путники… На это стоило взглянуть, они наоборот поглощали… но не магию, а что? Шаман открылся степи… Эта пара притягивала от каждого, кого встречала маленькую ниточку, но вот назначение этой нити мудрый шаман не понял. Когда же пара догнала остановившегося на небольшом расстоянии мальчика и их стало возможно разглядеть, уже не только шаман, но и все стойбище поняли, что грядут перемены. Мужчина, что шел в переди обладал огромными красными крыльями и не менее впечатляющими рогами… А еще у него была сила, что как красное марево окутывало его, но ее смогла увидеть только Гюран. Женщина, женщина была противоположностью мужчины. Ее волосы были белы как облака летом и заплетены в толстую косу, кончик которой задевал ковыль. Глаза синие как небо на закате, когда последние лучи заходящего светила придают ему зеленоватое свечение, притягивали к себе, обещая… Что обещая? Каждый, кто в этот день посмел посмотреть в них увидил свое: кто-то — любовь, кто-то — надежду, кто-то — наслаждение.
Шаман поспешил на встречу путникам. Он в универсальном жесте приветствия протянул к ним обе руки ладонями вверх и пригласил в свой шатер. Они явно его не поняли и он поманил их за собой. Мальчишка что-то сказал и чужаки проследовали за шаманом. Он вел их в центр стойбища к своему шатру, когда как и много дней подряд, жеребец вождя сорвался и встал на дыбы… Крылатый воин мгновенно отреагировал прикрывая собой свою спутницу и мальчика, а увидив, что скакун понесся сквозь стойбище, расправил крылья и взлетел… Он приземлился на спине взбесившегося жеребца и повалил его на землю… Жеребец бил копытами в воздухе, ржал и пытался подняться, но красный воин удерживал его настолько крепко прижимая к земле, что вскоре животному не осталось другого выхода, как покориться… Беловолосая женщина не осталась в стороне и о чем-то переговариваясь на незнакомом шипящем языке со своими спутниками пошла к жеребьцу, осмотрела его и вытащила из крупа животного небольшую стрелку-дротик, которыми обычно развлекались старшие дети в стойбище… За много восходов стало понятно, почему взбесился жеребец, а так же впервые удалось избежать жертв среди жителей стойбища. Шаман только дивился, на то с какой скоростью воину удалось усмирить жеребца, что так и не поддался лучшим наездникам. Сейчас каурый красавец смирно шел за воином, периодически тыкаясь мордой в его спину и фыркая каждый раз как кто-то из карвиров пытался подойти к нему… Незнакомцы собрались возле шамана… Мальчишка с интересом разглядывал дротик и примеривал его к руке. Женщина, что-то возбужденно говорила воину, который на ее слова только сильнее хмурился… Вокруг них начала собираться толпа, одной из первых прибежала дочь шамана, младшая жена вождя — Гюран.