Смерть

Умершего осматривали все желающие. Президент заведывал книгами, где записывались обстоятельства смерти: болезнь, лечение, годы и т. д.

Фотографии и другие данные о каждой личности имелись в каждом селении. Хоронили, как и теперь, – но среди полей или садов. Могилы находились на значительном друг от друга расстоянии и вдали от домов. Трат на похороны не делали. Могилу рыли назначенные президентом ещё не отбывшие 8 часовую трудовую повинность. Провожали все желающие родственники и свободные от труда. Охотник иногда произносил на могиле речь, примерно, в таком роде:

«Умирая, он в то же время родился, чтобы жить вечно в жизни более совершенной и более прекрасной, чем наша. Пройдут сотни тысяч лет, прежде чем наш друг воплотится. Если бы мы жили эти сотни тысяч лет, то долгонько нам пришлось бы дожидаться. Мы бы потеряли терпение: выбросили бы самую мысль об ожидании. Но для умершего те же длинные времена пройдут, как сон, как минута. Он в своем небытие их не заметит, и покажется ему, при воскресении, что он только проснулся. Умирал сейчас, но неожиданно, вместо смерти получил радость новой жизни – чудного возникновения, особого рождения. Впрочем, не будут тогда так прозаично родиться, как родимся мы, а скорее как цветы или плоды.

Покойник всех опередил. Для нас ещё не пришло то отдалённое прекрасное время. Мы должны ждать ещё целую жизнь, может быть краткую, а может быть и длинную, но никак не сотни тысяч лет, потому что и для нас время после смерти промелькнёт, как миг. Мы должны благодарить ПЕРВОПРИЧИНУ, что наша несовершенная жизнь так кратка и скоро приводит нас к лучшей.

Всякий умерший, значит и наш покойник, уже её достигнул. Субъективно, т. е. для него самого, он уже там, он уже возник, блажен и пьёт из чудной чаши новой жизни. Для этого воображаемому бессмертному существу нужны чуть не миллионы лет, а для умирающего – мгновение. Вот почему он опередил нас всех, как и мы опередим наших детей или внуков в достижении блаженства. Покойники в разное время возникают к жизни, но время ожидания можно считать только до кажущейся смерти. Субъективно, нашим детям приходится дожидаться больше, чем нам, так как они умирают позднее нас. Абсолютные же времена бесконечно разнообразны, но в счет нейдут»…

Дитя не совсем понимало эти речи, но они его сладко волновали, и не страшила его после них смерть, а казалась каким то праздником, торжеством и завидовал он слегка покойнику. «но и я умру, и я то же получу», думал он, – «и мама и папа и все». Зависть к покойнику гасла.

«Но, дорогие братья», продолжал оратор, «в виду того, что мы на некоторое время связаны с Землей, лучшая жизнь наступит только тогда, когда мы и наши потомки её создадут. Не будем забывать, что мы кузнецы своего счастья. Наша настоящая жизнь подготовляет будущую. Я уверен, что мы не заблудимся, не пойдём по неправому пути, по дороге лжи и насилия, и думаю, даже уверен, что наша судьба, а вместе с тем и судьба покойника обеспечена: и он получит то, чему мы сейчас благожелательно завидуем: его смерть собьётся с новой лучшей жизнью. Всё это вы уже слышали от наших наставников, когда ещё учились в школах и я вам только напоминаю известное.

Космическая жизнь, которой мы со временем будем участниками, создается также отчасти нами, так как и Земля частица Вселенной. Итак, мы создаём не только лучшую земную жизнь, но и лучшую космическую».

Мальчик же ещё не дошёл до этой премудрости и слышал её в первый раз при таких наглядных условиях. Желание учиться и увериться получше, потвёрже в обещанных после смерти благах загорелось в нём с особенной силой. Но дитя легковерно: слышанное, ему показалось, и без доказательств, несомненным. Утешенный и счастливый ушёл он с похорон. Да и все разошлись с бодрыми, хотя и серьёзными, даже задумчивыми лицами.

Фабрики и обмен продуктов

Сельские президенты обоего пола старались изучить свою маленькую Землю в 33 кв. километра и её население. Они составляли планы и профили, записывали свойства почвы, метеорологические условия, минеральные богатства в глубине им доступной, исследовали воздух и его движение, воду, её падение, её потоки, ключи, отмечали достигнутую обработку, успехи, недостатки земли, населения, растительности, изучали животный мир, смотрели за успехами и неудачами маленьких несложных сельских работ, отмечали потребности в машинах, производительность работ и т. д.

Эти сведения они получали не только самостоятельно, но и собирали их с помощью всего населения, которое охотно делилось с избранными своими знаниями и наблюдениями.

Так как половину времени 16 президентов обоего пола проводили в уездном посёлке, то они могли доставить материал о своих маленьких областях президентам уездным, которые таким образом собирали сведения о целом уезде, также заносили их на планы и в книги и также, при очередном пребывании в губернском посёлке, делились своими знаниями с губернскими президентами обоего пола. Губернский президент, значит, мог получить представление о своей губернии. Он также заносил это представление в книги. Далее знание распространялось между окружными и доходило до верховных президентов последнего высшего посёлка. Это знание касалось уже всего земного шара. Разумеется, подво – дились только итоги, велась всему статистика.

Высочайший знал обо всех потребностях Земли, о его производительности, о каменноугольных копях, о минеральных богатствах, о водопадах, реках, ветрах и их способности к работе, о климате, лесах, землях, почве и их производительности. Он знал об удобных местах для фабрик, заводов, промыслов, о числе потребных рабочих, мастеров, инженеров, заведующих и людей с такими то и такими знаниями и способностями. По крайней мере, он мог всё это знать благодаря имеющимся записям, планам, картинам, диаграммам, таблицам и т. д. Память могла дать только общее представление о мире. Книги были дополнением ума президента.

Дело верховного распределить числа соответствующих людей и продуктов между округами, Дело окружных тоже сделать в округах между губерниями, губернских президентов – между уездами, уездных между селами.

Так что в наше село должно было доставить несколько человек для фабрик и заводов.

Был обмен не только продуктов, но и людей с разными качествами, способностями и знаниями.

Наше село производило хлеб, овощи, фрукты, сыр, масло, шерсть. Имело очень несложные приспособления для приготовления простой одежды, обуви, для исправления незначительных повреждений орудий и машин. Избытки были большие, и село их отдавало в уезд. Но оно не могло производить ткани, сахар, произведения жарких стран и множество других вещей и продуктов. Не могло делать орудия, вроде земледельческих, строительных и швейных машин. Не могло печатать книги. Многое оно получало из уезда, взамен чего давало хлеб и другие продукты от своих трудов и доставляло работников на ближайшие фабрики, копи и рудники, где находились минеральные богатства, там происходило их добывание и обработка.

Руды отделялись от примесей, металлы восстановлялись и перерабатывались в изделия. Большею частью это было в холодных странах или в горах, где земля не была богата растительностью. Но находились руды и в жарких странах, удобных для земледелия. Там дешёвая руда только восстановлялась, обработка же её, превращение в машины и орудия нередко производились в странах холодных, куда и увозили металлы, а иногда и руды для дальнейшей обработки. Там места было много, и холод способствовал или облегчал огненные работы. Драгоценные и редкие руды всегда целиком отвозились в подходящие для обработки места. Оттуда, согласно расписанию верховного президента, они распределялись по округам. Окружные распределяли их по губерниям, губернские отправляли в уездные склады, из уездных поселений, они, по расчету, доставались сёлам. Был обмен продуктов ещё и такой: сельские президенты оставляли, что нужно для своего населения, а избыток шёл в уезд. Уездный склад оставлял, что недоставало некоторым сельским обществам, а остальное отправлял в губернский посёлок. Этот рассылал, чего недоставало уездам, избыток же отправлялся в окружные склады и т. д. В складе верховных президентов оставалось очень мало, после того, как распределяли полученные товары по округам. При точных расчётах ничего бы и не оставалось. Но с одной стороны – они невозможны, с другой некоторый избыток не мешает для непредвиденных случаев нужды: именно, при понижении общей производительности земного шара, работоспособности населения. Также при каких либо метеорологических или космических катастрофах. Склады оборудованы были чудесно, так что продукты не портились десятки и сотни лет и были совершенно недоступны вредителям.