— Раз сын погиб, уже легче, мстить не будет, — сказал Толик, — Но расслабляться все равно не стоит, кто его знает, сколько у этого Кинарга еще родственничков.

Разговор, конечно, мог продолжаться еще очень долго, но нам было пора отправляться в лагерь и мы начали собираться. Я спустился к реке сполоснуть лицо и вымыть руки. Пологий берег был усыпан темной крупной галькой. На обратном пути, я решил приколоться над Лехой. Выбрав из гальки черный камушек покрупнее, я подойдя к машине, кинул его Леше.

— Леха, лови.

— Что это? — крутя в руках круглый камень, спросил он.

— Как что? Это тебе черная жемчужина, теперь осталось разгадать загадку принцессы, и можешь жениться, — заржал я.

— Ну, все! Ты меня достал, — закричал Леша и хотел запустить камнем в меня, но его руку перехватил Оз.

— А ну покажи, — брови Оза поползли вверх, когда он взял из Лешиной ладони камушек. — Да это же настоящая черная жемчужина!

Обретя способность говорить, я перевел ребятам возгласы Оза, и все с интересом стали рассматривать жемчужину, кидая на меня косые взгляды.

— Поразительно, — с неподдельным удивлением комментировал Оз. — Такая должна стоить не меньше тысячи золотых.

— Ты где ее взял, чудовище? — строго взглянул на меня Толик.

— Руки ходил мыть, там весь берег усыпан галькой, решил над Лехой подшутить и взял один из камушков.

Как бы в свое оправдание, показывая руки, я в очередной раз потерял дар речи: на правой ладони медленно исчезало изображение зеленого листика клевера.

Вернув жемчужину, Оз вскочил на коня и попросил следовать за ним, а я, немного придя в себя, вслед за друзьями забрался в машину, и мы поехали в лагерь.

Когда мы добрались до лагеря, в нем кипела работа и он напоминал растревоженный муравейник. Разгром войска Ваалкха был уже завершен, и большая часть солдат Этлании уже успела вернуться в свое расположение. Лишь несколько сотен конных рыцарей, разбившись на отряды, вылавливали небольшие группы отступающих варваров.

У обоза часть воинов устанавливали большие котлы, а возле палаток из подручных средств сооружались столы. В ход шли даже небольшие круглые трофейные щиты варваров. Чувствовалось приближение грандиозной попойки.

Если там, на поле, сверкая латами, стояли хмурые воины, то сейчас складывалось ощущение, что мы попали в лагерь отдыхающих на природе ролевиков.

Многие из воинов, сняв латы, просто улеглись на траву. Кто‑то оттирал с доспехов еще не успевшую совсем засохнуть кровь. Кому‑то оказывалась первая медицинская помощь.

Особенно повеселил молодой воин, наверное, первый раз участвовавший в битве. Стоя в одних шароварах, он оживленно жестикулируя руками, что‑то рассказывал молодой санитарке, которая пыталась перевязать его.

Несмотря на наличие котлов полевой кухни, практически возле каждой группы палаток стояли собственные котелки, в которых варились блюда по своим эксклюзивным рецептам. Шум, гомон и смех царили повсеместно.

— Кажется, мы здесь уже знамениты, — сказал Толик, провожая взглядом очередную группу солдат, которые приветливо кивнули нам.

— Ага, а на праздничном ужине нам вручат ордена и медали с закруткой на спине, — улыбнулся Леха, вспомнив бородатую шутку.

Доехав до одной из палаток, Оз остановился.

— Вы будете отдыхать здесь. Располагайтесь, — сказал он, все еще сидя на лошади. — А я пока поеду распоряжусь на счет бани.

Мы решили долго не возиться и, достав из машины только самое необходимое, направились в палатку. Она была просторной. Даже Толик мог стоять в ней не нагибаясь. Материал палатки был похож на брезент черного цвета, а закрывалась палатка с помощью шнурка, продетого в петли. Перетащив внутрь наши нехитрые пожитки, мы положили на пол, устеленный соломой, спальники и удобно устроились на них.

— Нам нужна информация, — сказал Андрей, поправляя поудобнее рюкзак, который использовал вместо подушки. — Попробуй разговорить Оза, он вроде не против ею поделиться.

— Хорошо, попытаюсь, — ответил я, удобно устроившись на спальнике.

В это время Толик пытался развязать шнурок, закрывающий маленькое окошко, чтобы впустить внутрь больше солнечного света.

— Кстати, для того, чтобы вернутся домой нам нужен маг. Он должен помочь разобраться в нашем кинжале. А где его взять? — спросил Леша и передал Толику свой швейцарский нож, чтобы тому легче было развязать узелок на запутавшемся шнурке.

— Давайте не будем торопиться, друзья. Мне кажется, многое станет ясным после ужина, — чертыхаясь, сказал Толик, возясь с неподдающимся узлом.

— А где, кстати, кинжал? — спросил я, наблюдая над потугами друга.

— Не отдам, Рома, теперь тем более не отдам. Сейчас, когда от него зависит наше возвращение домой, он будет у меня, так надежней, — ответил Толик наконец‑то распутавший узелок. В открытое им окошко кроме света хлынул поток свежего воздуха.

— Ладно, Толик, договорились, — нехотя ответил я

.

Пролежав в палатке минут двадцать, я решил немного разведать обстановку. Выйдя наружу, я огляделся. Неподалеку располагались несколько групп таких же палаток. Мы находились как бы рядом с ними, но все же отдельно от остальных. Мимо проходили воины, спешащие по своим делам, а для того, чтобы завязать разговор, нужен был повод. Я вспомнил про собранные нами грибы. Нырнув обратно в палатку, я попросил Андрея достать их из машины.

— Так нас вроде покормить обещали, да и зачем тебе все? — удивился Толик.

— Готовить я ничего не собираюсь, буду с местными контакт налаживать. А грибы — так пропадут ведь, когда нам ими заниматься теперь? А так для дела пригодятся.

Ребята согласились, и Андрей пошел доставать грибы из багажника. Я же направился к соседней группе палаток, возле которых на костре грелся котелок, а над ним 'колдовал' немолодой воин. Подойдя поближе и дождавшись, когда тот обратит на меня внимание, я поздоровался:

— День добрый.

— Добрый, — ответил воин, все еще помешивая что‑то в котелке. — О! А вы чай не из команды тартага будете?

— Да, это наша машина. Так вы меня понимаете? — удивился я.

Я, конечно, понимал, что для разговора с воинами мне понадобится помощь жемчужины и планировал использовать подарок принцессы, передавая ее собеседнику, чтобы тот смог понять меня. Но нарваться на обладателя собственной жемчужины среди солдат я не ожидал.

— Конечно, — ответил воин, обратив внимание на прицепленную у меня за воротник сережку. — Ах это. Так я еще в битве при Анеке слух потерял. Вражеский маг в меня не попал, но все же пущенный им огненный шар слишком близко рванул. После этого пришлось на жемчужину потратиться, — и он показал на ухо, в котором в крепежной пластинке находилась небольшая жемчужина. А я для себя отметил, что жемчужина посылает сигналы прямо в мозг, обходя слуховые органы.

— Ну ребята вы даете, ну сорвиголовы, сейчас в лагере только и разговоры про вас. Как вы лихо их, — продолжил воин, не прекращая помешивать кашу.

— Кого их? — не поняв, что именно имеет в виду старый воин, спросил я.

— Так магов этих, раз и все. Я уж утром с жизнью прощался, не думал, что такую бойню пережить смогу, а оно вот как обернулось. Звать‑то как тебя, молодец?

— Роман, — ответил я, чихнув в этот момент.

— А меня Кор. Ежели не побрезгуете, прошу чуть погодя, как каша изготовится, к нашему столу, — доброжелательно сказал воин, и кинул еще щепотку какой‑то приправы в кашу.

— Извини, Кор, мы бы с радостью, но нас к вашему принцу пригласили, — сказал я и отошел немного в сторону, чтобы ветер не нес на меня пыльцу приправ, которыми Кор щедро одаривал кашу.

— А ну тогда конечно, разве ж можно Его высочеству отказать? — сказал Кор и сам громко чихнул, — эх хороша каша будет, забористая.

— Послушай, Кор, тут такое дело, мы грибов насобирали, а теперь за ратными делами готовить их некогда. Возьмешь? — решил я наладить с гурманом дружеский контакт.