– Вообще-то нет, – сказал он – В смысле… это можно устроить. Ты и я, мы отлично ладили в школе. Я имею ввиду, что мы никогда хорошо друг друга не знали, но… – никто, на самом деле, не знал Майкла хорошо, за единственным исключением, которое составлял его приятель Шейн Коллинз, но Шейн уехал из Морганвилля вместе с родителями, после гибели своей сестры. Все хотели познакомиться с Майклом поближе, но он никому не был доступен. Стеснительный, должно быть. – Это очень большой дом. Четыре спальни, две ванных комнаты. Как-то неудобно здесь одному.

Это предложение? В натуре? Я сглотнула и подалась вперёд. Моя рубашка опять распахнулась, но я оставила всё, как есть. Мне нужны

все

мои преимущества.

– Клянусь, что буду исправно платить ренту. Найду работу где-нибудь на «нейтралке». И ещё буду заниматься уборкой. Я

обожаю

убираться.

– Готовка? – с надеждой осведомился он, но я вынуждена была признаться:

– Блин. А вот это уже не совсем моё.

– Ну, ты всё равно должна быть в этом лучше меня. Я могу загубить даже кипячение воды.

Он улыбнулся. Той улыбкой, которой, ну вы знаете, можно запросто сразить девчонку наповал. Я не помню, что бы он улыбался хоть когда-нибудь в старших классах. Ему, вероятно, было известно о том, что его улыбка может привести девушку к счастливому обмороку, или заставить выпрыгнуть из трусов, или ещё что-нибудь.

– Подумай об этом до завтрашнего вечера, – сказал он – Бери любую комнату, кроме первой. Это – моя. Простыни в шкафу, полотенца – в ванной.

– Мой чемодан…

– Это подождёт до рассвета, – он вновь наклонил голову и стал наигрывать тихую успокаивающую мелодию – Я должен буду уйти кое-куда, но ты здесь будешь в полной безопасности. Просто быстро выйдешь, заберёшь его и мигом обратно. Я не думаю, что озлобленность Брендона поможет ему вынести прямой солнечный свет.

К счастью. Однако некоторые вампиры могли бодрствовать днём, мы все это знали, и как же всё-таки хорошо, что Брендон был не один из них.

– Э… а когда вернёшься?

– До наступления темноты, – пообещал он – Тогда и поговорим. Сейчас тебе бы… – он посмотрел вверх. Его взгляд достиг уровня моей груди, задержался на нём и опять уставился в пол. На сей раз, эта улыбка предназначалась гитаре. – Переодеться во что-нибудь другое.

– Ну, я бы с радостью, но все мои пожитки остались снаружи, и теперь претерпевают домогательства Брендона и его подручных, – я ткнула пальцем прямо в окно, на случай, если они подглядывают.

– Возьми что-нибудь из моих вещей, – мне начало казаться, что теперь он наигрывает что-то нежное из репертуара «Coldplay» – Извини, за то, что пялился. Знаю, у тебя была тяжёлая ночь.

В этих словах было что-то такое потрясающе милое, что мне снова захотелось расплакаться. Упаси, Боже. Я проглотила этот порыв.

– Ты и половины не знаешь из того, что сегодня произошло.

А вот теперь, когда он поднял взгляд, его глаза сосредоточились на моём лице. Без каких бы то ни было отклонений.

– Я так понимаю, что-то плохое.

– Натурально.

– Ты бы рассказала, если б я был бы тебе другом? Не просто парнем, который открыл тебе дверь, даже не смотря на то, что постучалась ты в неё среди ночи.

Я подумала о Джейн. Бедной, несчастной Джейн, которая была моим единственным настоящим другом. О Тренте и Гае, которые, по всей вероятности не играли какой-то важной роли в этой жизни, и, тем не менее, они жили, и были моими друзьями.

– Я повела себя отвратительно в отношении моих друзей, – ответила я – Возможно, они бы назвали тебя и в самом деле неплохим парнем, – вздох – Сегодня я потеряла всех моих друзей, и это была моя ошибка.

Он продолжал на меня смотреть. Пристально. Это было приятно, но сбивало с толку.

– Что ж, может тебе как раз нужно поговорить об этом с кем-то малознакомым, но достаточно хорошим? Сор… – он глянул на часы – Сорок минут? Я должен уйти до рассвета, но я должен убедиться, что всё в порядке до того, как оставлю тебя.

Моя «Повесть временных лет» заняла всего около тридцати минут. Майкл был немногословен. После исповеди я чувствовала себя очень усталой, а он скрылся на кухне. Должно быть, меня ненадолго сморило, потому что, когда я открыла глаза, он сидел на корточках рядом со мной и держал порцию шоколадных брауни. На вершине были полу-расплавленные розовые свечи.

– Это остатки, – предупредил он – Двухнедельные. Поэтому я не знаю, съедобны ли они ещё. Но всё равно: с Днём Рождения. Обещаю, что всё наладится. Поверь, мне уже намного лучше…