— Да, я знаю о вас и мисс Трессиан. — Микман улыбнулся, словно не замечая последний комментарий Дэйна. — И я знаю, как вы побили герра Стоктона. И я знаю о ковбое Кросса, которого вы арестовали за нарушение порядка. И я знаю о выстрелах, которыми вы остановили людей Кросса. Не дали им убить себя.

Дэйн не был уверен, куда он клонит, но на всякий случай кивнул.

— Герр Кросс — могущественный человек. — Микман потер свою внушительную бороду, затем положил руки на подтяжки и слегка оттянул их. — Он делает Торсмиллу много хорошего — и плохого.

Мэр продолжил развивать тему, затронутую Дэйном, о том, что Кросс собирается взять под контроль весь округ. Когда мэр закончил свою мысль, Дэйн переменил тему и назвал причину, по которой пришел: Мусорная Тэсс. Город должен взять на себя заботу о ней, объяснил он, поскольку слабоумная женщина не может сама о себе позаботиться. Ей нужно место, где она сможет жить и спать.

Дэйн добавил, что знает — Микман дал Картеру деньги на еду для Тэсс. Теперь неплохо было бы починить для нее тюремный сарай. Это не самое замечательное место, но все же лучше, чем спать на улице, или в конюшне, или еще где придется. В сарае уже есть койка. Там нужно только прибраться и принести кое-какие предметы обихода, которые с радостью пожертвуют жители города.

Микман выслушал, никак не реагируя на слова Дэйна, затем спросил:

— А где у нас будет тюрьма? Вполне возможно, что ковбои еще не раз наведаются в город, принося с собой проблемы. А постройка новой тюрьмы — дело небыстрое.

— За моей мастерской есть большое дерево, — ответил Дэйн. — Я могу привязывать арестованных к нему. Это наверняка удержит их от дальнейших беспорядков.

— А что, если пойдет дождь?

Дэйн улыбнулся, точнее, попытался улыбнуться.

— Что ж, тогда заключенный промокнет. Это еще сильнее отобьет у людей охоту плохо себя вести.

— Мне нравится ваша мысль, герр инспектор. Мне она очень сильно нравится. — Микман взмахнул рукой и добавил, что созовет встречу городского совета и заручится его одобрением сегодня же.

— Спасибо, мистер Микман, я очень признателен вам.

— Герр инспектор, возможно, совет захочет взять человека… на должность инспектора на полную ставку. — Микман облокотился на прилавок и посмотрел Дэйну прямо в глаза. — Об этом уже идут разговоры. Торсмилл растет. Мы не хотим, чтобы проблемы с герром Кроссом повредили городу.

— Да, и я не хочу. Меня бы устроило, если бы городской совет назначил инспектора на полную ставку. В последнее время я зарабатываю более чем достаточно в своей кузнице.

— А что вы скажете, если они попросят вас работать инспектором полный день?

— Я скажу — нет уж, спасибо. — Дэйн повернулся и направился к двери. — Я кузнец, а не блюститель закона.

— Подождите, герр инспектор, я хочу кое-что дать вам.

Не дожидаясь ответа, Микман направился к стойке у стены, снял с подставки двуствольное ружье и протянул его Дэйну.

— Я хочу, чтобы вы взяли вот это, — объявил он, толкая оружие по прилавку в сторону Дэйна. — Я считаю, что инспектор должен быть хорошо вооружен. Особенно с учетом таких проблем. Вокруг нас.

— Давайте я заплачу за него, Фред, — сказал Дэйн, принимая ружье.

— Нет, это подарок. — Микман принес две коробки с патронами. — Вам также понадобится и это. — Он помедлил и добавил: — Думаю, ружье предотвратит появление проблем. Если эти ковбои увидят вас с ружьем, они будут… вести себя мирно.

Когда огонь в кузнице приобрел цвет тусклого золота, Дэйн уже закончил подковывать длинноногую гнедую лошадь. Поодаль, в нескольких футах от наковальни, в воде охлаждались четыре починенных колеса. Дружелюбная белка с удовольствием поглощала маленькие кусочки хлеба, которые кузнец принес из ресторана и положил на землю.

У Дэйна болело лицо и тело, но он чувствовал, что ему нужно работать. Его голова была заполнена мыслями о Мэри: он бормотал себе под нос адресованные ей фразы и время от времени крякал, ударяя по раскалившемуся докрасна железу. Воспоминание об улыбке девушки помогало забыть о боли. Рядом на стуле стояла нетронутой вторая послеобеденная чашка кофе.

Пообедав у Картера, Дэйн вместе с судьей Рикером отнес горячей еды арестованному ковбою. Дэйн сообщил парню, что его освободят завтра утром и что в конюшне его ждет лошадь Кросса, а ее пребывание там оплачено самим владельцем ранчо. Ковбой выслушал новость с видимым облегчением. Официант в ресторане сказал Дэйну, что Тэсс уже приходила и пообедала. Куда женщина направилась дальше, он не знал.

Вбив пятью ударами последний гвоздь в заднюю правую подкову, Дэйн услышал стук в дверь. Он улыбнулся. Единственный человек во всем городе будет стучать, прежде чем войти.

— Входите, мэр… и добро пожаловать!

Однако, взглянув в лицо гостя, кузнец понял, что тот принес плохие новости.

— Я уже закончил, — сказал Дэйн, отпуская ногу лошади, которую он держал, сидя на корточках, и поднялся. — У вас расстроенный вид, Фред.

— Да, я расстроен. — Микман потер руки, словно пытаясь избавиться от невидимой грязи. — Даже не знаю, как и сказать…

Дэйн похлопал лошадь по спине.

— Мы ведь друзья. Говорите как есть.

— Ну, городской совет… э-э-э… они решили взять другого инспектора, — расстроенно произнес Микман, глядя на свои ноги.

Он объяснил, что, по мнению совета, драка Дэйна с людьми Кросса может принести городу проблемы. Чтобы уладить ситуацию, они уволили Дэйна и назначили на его место Ксавьера Энтони. Первым его распоряжением было отпустить арестованного ковбоя Кросса обратно на ранчо и объявить, что город крайне заинтересован сохранить хорошие отношения с Рудольфом Кроссом и его подчиненными. Совет захотел, чтобы новый инспектор встретился с окружным шерифом и удостоверился, что он тоже не в обиде на Торсмилл.

Положив молоток на кузницу, Дэйн довольно долго молчал, прежде чем ответить. Этого следовало ожидать, сказал он себе. Городские советы любят мир — и отрицательно реагируют на угрозу своему благосостоянию. Но Ксавьер Энтони?..

— Разве у Ксавьера есть время, чтобы работать инспектором? — спросил он наконец, удивившись собственному спокойствию. — Учитывая его портновские дела…

— Он говорит, что есть, — сказал Микман. — Сказал, что занят не больше, чем вы. Честно говоря, он был на встрече совета. Точнее, ожидал, чтобы его приняли. Встреча проходила в гостинице.

— Когда он начинает работать?

— Сейчас. — Микман посмотрел на Дэйна, затем снова на свои ноги.

Дэйн пожал плечами. Отчасти он испытывал облегчение, избавившись от такой ответственности; с другой стороны, переживал о том, что будет дальше. Кросс воспримет этот поступок города не иначе как проявление слабости. Самой настоящей слабости. Кузнец знал, что и Кросс, и Стоктон являются постоянными клиентами портного, будучи любителями отлично сшитых костюмов. Впрочем, признался он себе, это не было справедливым замечанием; он и сам выполнял для Кросса кое-какую работу. Правда, это было очень давно.

Дэйн направился к стене, где висело его пальто и другие вещи.

— Возьмите мой значок. Я выковал его сам, но он принадлежит городу.

Лицо Микмана мучительно передернулось.

— Я не предвидел, что такое произойдет, герр инспектор Дэйн! А следовало бы. Мне так жаль. Очень жаль! Герр Рингли, и герр Линдсэй, и герр Мак-Кормик уже договорились с герром Энтони заранее. За вас проголосовало только двое. Я и Лестер Уилсон.

— Не извиняйтесь, Фред. Правда, все нормально. Зато теперь я полностью отдамся работе в кузнице, — сказал Дэйн, вручая ему значок.

Он вспомнил о ружье и повернулся, намереваясь снять его со стены.

— Я отдам ружье и патроны. Мне они больше не нужны.

— Нет. Нет! — Микман тряхнул головой и замахал руками. — Я хочу, чтобы вы оставили его себе. Это подарок. Я люблю вас, я никогда не оказывался в такой ситуации… Городской совет очень ошибается. Вы являетесь гарантией спокойствия в городе. Герр Кросс придет с оружием, я знаю.