Впрочем, сейчас с этим обстоит гораздо лучше, чем даже год или два назад.

   Не исключено, что и старение, и истерический тик Мункара вызваны не выявленным сразу по воплощении расстройством. В дополнение к предыдущим версиям я присовокупил и эту.

   Сусанна вернулась, еще более похорошев.

   - Прошу прощения, - сказал Накир, подавив приступ смешливости. - Но вы будто о чем-то своем перемигиваетесь. Словно из совместного трипа вернулись и делитесь впечатлениями прямо при нас. Причем, судя по всему, ваш вояж, товарищ ген... э-э-э... Геннадий Петрович, был не очень удачный.

   Мункар, казалось, не обратил на него внимания.

   - Ах, разве могут быть трипы совместные, - сказала Сусанна. Из носика чайника опять лилось. Теперь на пол.- Каждому открывается что-то своё.

   - Тебе что, ни разу не ассистировали? - спросил Накир.

   - Ассистировали. Но ассистент сразу куда-нибудь пропадал. И я оставалась одна, наедине с невыразимым нечто. Я вообще считаю, - продолжала Сусанна, - что так называемый загробный мир у каждого индивидуален. Я его называю Бубль-Гум.

   - Как? - переспросил Никир, оставив открытым рот и готовясь вновь покатиться со смеху.

   - Бубль-Гум, - не смущаясь его насмешливостью повторила Сусанна. - Душа выходит с последним дыханием, и этот последний выдох образует пространство будущего обитания души - так надувают жевательную резинку. И эта сфера включает всё, чем успел запастить при жизни - исключая недвижимость, разумеется, и прочее материальное вещество. Моё я, существуя как тело, подготавливает почву для существования в ином мире, ну и конечно фонд подсознания в этом участвует. Каждый при этой жизни сам творит свой будущий мир...Он у меня такой... такой... Жаль, что эта тема в этих стенах запретная, а то б я рассказала вам.

   - Ничего-ничего, говори, - поощрил ее Накир. - Можно и отпереть, пока чай пьём. Тем более, что тут консультант присутствует. Вот мне, например, избушка на курьих ножках часто встречается. Мол, захожу я в нее, а там... Там - в зависимости от обстоятельств, при которых на тот свет отправился.

   Я насторожился. Избушка и мне неоднократно являлась. Этот навязчивый архетип и в моих снах, и в трипах, да и в текстах присутствует. Кстати, мне не нравится термин "трип". Предпочитаю: прогулка, променад, выход.

   Но этот, Накир... Надо к нему присмотреться, решил я.

   - А мне, - сказала Сусанна, - полет - падение - взлет, и невесомые, неземные эротические ощущения. Нет, что вы, чувственное ни в какое сравнение с этим не идет. Словно не только тела, но и души сливаются. Кто такое испытал, тому до лампочки унылое земное соитие. Поэтому не дождетесь от меня никогда.

   Для многих расставание с телом сродни оргазму. И вообще, все это как-то связано: секс и смерть. Возможно, подумал я, она свою ауру оттуда заимствовала.

   - И кто же счастливчик? - спросил Накир.

   - Не знаю. Да и не важно. Я даже боюсь открыть глаза. Да и нет там ничего, чего или кого во мне раньше не было.

   - То есть, имя ему - Бубль-Гум. Или, как говорит мой друг Платон: всё вертится вокруг царя своего, - сказал Накир вполне серьезно.

   Мункар сказал:

   - Этот Бубль-Гум с его глюками - нечаянный и вовсе ненужный всплеск нейронной активности, спровоцированный смертью. Подобно тому, как последние судороги сотрясают тело, перед тем как ему обратиться в труп. Смерть последним касанием активирует группы нейронов, хранящих воспоминания, размещенные в разных отсеках и на разных уровнях памяти, выделяя видения, образуя прощальные мыслеформы, нарезая эгоцентрические круги вокруг вашего я, которые чип принимает и ретранслирует. - Употребив чай, он поубавил суровости, что нередко бывает даже с людьми, облеченными полномочиями, когда обстановка становится менее официальной. А произнося эту тираду, он даже из чашки плеснул, жестикулируя ею. - Угасающее сознание и есть субстрат для подобных видений. Это сродни гипнагогическим галлюцинациям, которые, бывает, и здравому уму являются в просоночном состоянии - перед засыпанием или сразу по пробуждении. И за пределом ничего, кроме этих бесов из бессознательного, нет. Ну скажите на милость, если это интерпретировать как прогулку по элизейским полям, то как может чип обнаружить, а база зафиксировать выход из тела? Она фиксирует деятельность мозга. Значит, ваши глюки, или, как вы их называете, визы - деятельность мозга. Коли есть процесс, значит, есть и процессор, в котором происходит этот процесс, - заключил он и взглядом потребовал от Сусанны еще чаю.

   - А еще говорят - но это, конечно, вранье, и эти слухи пущены разработчиками - что визы внедрены в чипы, то есть видения изначально запрограммированы, - сказал Накир. - Вы верите? ("Чепуха. А главное - зачем?" - пробормотал Мункар). А еще совсем наоборот говорят, что делают чипы с фильтрами, но блокировать визы полностью не получается. Они тоньше и юрче любой защиты, и легче проникают в мозг, а затем в базу, чем даже реальность. А еще - могут быть помехи при трафике, они-то и создают иллюзию трипа по воплощении.

   - Система трафика, конечно, всё еще не так совершенна, чтобы полностью исключить помехи и потери, - сказал Мункар. - И не только при трансляции и фиксации в базе, но и при инсталляции обратно в мозг. Это еще один аргумент против твоей деятельности, Торопецкий. Против трипов вообще. Не стоит уходить из жизни без крайней необходимости. Прежде нужно строго подумать: ту дай ор нот ту дай?

   С английским у него было примерно то же, что у таксиста с немецким. Интересно, дождется ли он меня? Или меня отсюда прямо в подвал уведут?

   - Один фантаст написал, - сказал Накир, при этом взглянув на меня, - что тот свет - искусная симуляция, покруче потемкинских деревень. Которая подхватывает ваше издыхающее Я с целью дальнейшего воздаяния. То есть рай, ад - и вправду есть, но искусственно созданные. И попадают туда по заслугам. Подхваченное симуляцией умирающее сознание отправляется по назначению.

   Такой рассказ в моей творческой биографии действительно был.

   - Однако неотвратимость воздаяния матрицы "Тот свет" не так уж неотвратима, - продолжал Накир. - Есть лазейки в программе, которыми вы, каюры, искусно пользуетесь, чтоб отмазать ваших клиентов.

   - А вы им вообще не даете на тот свет попасть, - сказал я. - Укрываете от правосудия.

   - Да, воскрешение этому препятствует, вырывая его обратно сюда. Как вы считаете, патрон, это справедливо?

   - Моя интуиция мне подсказывает, что мир сложнее, или если хотите, проще, чем все эти байки о матрицах. Если и есть потустороннее - то это нечто другое. - Он замер и даже закрыл глаза, чтобы полнее представить потустороннее. Чашку поставил на стол. - Небытие - небытие - небытие, - забормотал он, водя руками параллельно столу, - всплеск памяти, - соответствующий всплеск рук, - потом что-нибудь случайное и незначительное: фраза из состоявшегося или подслушанного некогда разговора, или квадрат аккордов из "Сатисфэкшн" Роллинг Стоунз, или скрежет металла, взвизг пилы и опять: небытие - небытие - всплеск: визуальный фрагмент из детства, или фильма - небытие - небытие - опять всплеск и так далее. Если бы я был кинематографистом, я бы изобразил это как черный квадрат экрана, на фоне которого с промежутками в вечность и происходят подобные вспышки. И все это я бы аранжировал тиканьем часиков. И паузы между всплесками все дольше. И однажды остается только черный квадрат и тиканье. А потом и тиканье прекращается. А потом и квадрат исчезает. И уже нет ничего - ни тебя, ни вселенной, ни ее Творца. Вот так, скучая каждый на свой лад, мы и проводим вечность, - резюмировал он.

   Этот человек, как оказалось, обладал незаурядным воображением. И артистизмом, я это принял к сведению. Впечатление ему удалось произвести. Мы приуныли перед созданной им перспективой, отметив ее минутой молчания. Особенно меня впечатлил Мик Джаггер с его голосом рассерженного козла. Роллинг Стоунз я с предалекой юности терпеть не могу. Да, это была бы отвратительная вечность.