— Да, сэр, — ответил я. Не то, что он должен был требовать от меня. Второе, о чем я подумал, что если у нее были бы проблемы, я бы позвонил в скорую, затем я бы позвонил ему. Он вытащил оборудование для мониторинга, а я отдернул рубашку Харлоу вниз и помог ей сесть, но не прежде, чем поцеловать ее в нос. Я должен был поцеловать ее куда-нибудь. Она держала меня за руку мгновение, ее огромная, блестящая улыбка все еще была на месте.

— Мы слышали его, — сказала она, как будто заверяла меня, что мы услышали сердцебиение ребенка.

— Ага, мы слышали, — сказал я. Как я мог не хотеть этого? Как я мог выбрать кого-либо или что-либо кроме Харлоу? Я был в смятении. В спутанном смятении. Я полюбил этот звук, потому что он был наш. Нашего малыша. Он также сделал ее чертовски счастливой. Был ли я эгоистичным потому, что не хотел, чтобы у нее было это, потому что я мог потерять ее?

Доктор сказал Харлоу еще кое-что о ее новых лекарственных средствах, и сказал, что ей следует продолжить с умеренными физическими нагрузками так же, как и отдыхать часто. Она заверила его, что она будет, а потом нас уже снова вывели через задний вход.

Когда мы были в грузовике и направились обратно в Розмари Бич, Харлоу поспешно придвинулась ближе ко мне.

— Удивительно, — мягко сказала она. Я не хотел соглашаться с ней, но она была права. Это и было.

— Да, я знаю.

Она обернула руки вокруг моей и положила голову на мое плечо.

— Примерно через два месяца мы узнаем, это мальчик или девочка, и мы сможем увидеть, как он двигается.

Мальчик или девочка… увидим, как он двигается… Я хотел эти вещи. Я хотел их с нею. Только ее. Но я не мог забыть риск. Действительно ли это было способом, которым это, как предполагалось, было в жизни? Ты не мог иметь каждую мечту, но у тебя могла быть часть всего? У тебя мог только быть вкус чего-то, но никогда не целиком?

Мой драгоценный ребенок,

Сегодня мы услышали твое сердцебиение. Это был самый прекрасный звук в мире. Я никогда не чувствовала столько радости. До этого момента я не знала, что столько радости было возможно для одного человека. Мое сердце разрывалось от любви. Зная, что ты был там. Что ты в безопасности.

Твой папа сказал, что, когда я засмеялась, пульс ускорился, как если бы ты услышал меня. Я надеюсь, что ты слышал. Ты сделал меня такой счастливой. Ты даже и не здесь, а моя жизнь настолько полна.

Я никогда не видела твоего отца таким тронутым ранее. Он не говорил много, но удивление в его глазах, когда звук твоего бьющегося сердца наполнил комнату, было тем, что я никогда не забуду. Я унесу это с собой навсегда. Ты стал для него реальностью сегодня.

Не пойми меня неправильно. Он любил тебя прежде. Он просто не знал, насколько сильно до тех пор, пока он тебя не услышал. Он не имеет связи как у нас, потому что пока ты безопасно спрятан внутри меня. У вас будет связь с ним достаточно скоро. Ты будешь причиной, из-за которой он смеется и находит радость в жизни. Я просто надеюсь, что мне доведется увидеть это.

Но помни, что если нет, то я буду там духовно. Я обещаю заключить сделку с небесами, чтобы получить место в первом ряду в твоей жизни. Я хочу видеть двух людей, которых я люблю больше всего в мире, проживают эту жизнь вместе. Если я там с тобой прямо сейчас, то ты знаешь, как сильно я люблю тебя, потому что я буду плакать, пока ты читаешь это, просто, как я плачу слезами счастья прямо сейчас.

Твоя жизнь была благословенной, даже прежде чем ты появился. Неважно, как Бог определяет мою судьбу, ты не будешь одинок. Ты будешь делать большие вещи, а я буду наблюдать за тобой и болеть за тебя, либо прямо там с тобой рядом, либо в облаках.

Люблю тебя всегда,

Мама.

Блэр сидела за столом, пытаясь заставить Нейта съесть его ужин. Он не был заинтересован. Он был сосредоточен на двери, через которую вышли его папа и дядя Грант.

— Ешь, — сказала ему Блэр, когда он хлопнул его маленькими ручками по стульчику в отчаянии.

— Нет! Папа! — крикнул он.

Блэр закатила глаза. — Нет — это его новое слово недели. Если я слышала "нет" один раз на этой неделе, я слышала это миллион раз. Это и " папа", кажется его любимые слова. На прошлой неделе, это была "ма" и "папа", "ма" в значении машина, а значит он хочет ехать на машине. Малыш любит ездить.

Я улыбнулась и посмотрела, как он указал на дверь и потребовал “папа” снова. Он очень любил своего отца.

— Я сдаюсь, — сказала Блэр, ставя миску овсянки, которую она пыталась заставить его съесть. — Дай мне узнать, не возражает ли Раш взять его на улицу с ними.

Нейт наблюдал, как его мать шла к двери с полной концентрацией, пока он не понял, что я все еще сидела с другой стороны от него. Он помахал серебряными глазами в мою сторону и подарил мне беззубую усмешку.

Чем старше он становился, тем больше он был похож на своего папу. Это было хорошо для всех младенцев женского пола в мире. Однажды появиться другой доступный мужчина Финли.

Блэр вернулась внутрь, сопровождаемая Рашем. Его глаза направились прямо на Нейта.

— Ты хочешь меня, маленький мужчина? — сказал он, улыбаясь, как если бы он еще не знал ответ.

— Возьмите овсянку с собой, и посмотри, может ты сможешь заставить его поесть в то время, как вы водите вашу мужскую дружбу, — сказала Блер.

Раш отстегнул Нейта, который теперь радостно хлопал в ладоши, и взял тарелку, которую Блэр протягивала ему. Он наклонился и поцеловал Блэр. Я повернула голову, когда я увидела, как он кончиком языка проводит по ее нижней губе.

— Я возьму этого парня. Он поест для меня. Вы двое поговорите. Грант и я будем учить Нейта миру.

Блер засмеялась, когда она села обратно.

— О, Господи. Это не звучит хорошо.

Раш подмигнул и вышел из дома с ребенком и миской овсянки в его руках.

Он выглядел совсем не так, как папа, с его покрытыми татуировкой руками, но он был действительно хорошим. Он был таким, каким я представляла Гранта.

— Я хотела бы спросить тебя, не хочешь ли ты выпить кофе, но, это теперь "Запретная зона", — сказала Блер, откинувшись на спинку кресла со вздохом. — Как дела? У Гранта все в порядке?

Я не была уверена, как ответить на этот вопрос. Прошло две недели, как мы услышали сердцебиение, и он был намного спокойнее. Он даже называл его ребенком сейчас. Раньше он вел себя, как будто его не существует. Ребенок был реальным для него сейчас. Я видела это в его глазах. Но он по-прежнему был резким. И он был полон решимости убедиться, что обо мне хорошо заботятся.

— Услышать сердцебиение помогло ему. Я думаю, что он понимает сейчас, по крайней мере, немного. Он понимает, что я чувствую, что там есть жизнь, которую мы создали, и я не могу просто прервать ее. Я не думаю, что он будет драться со мной, если я решу прервать беременность завтра, но он действительно имеет какую-то связь с ребенком сейчас. Это начало.

Блер нахмурилась. Она не хмурилась, поэтому видеть ее такой было странно.

— Он боится потерять тебя. Я думаю, что сейчас, он бы пожертвовал кем-то другим, а не тобой. Он любит тебя. — Она перестала хмуриться и улыбнулась. — И я так счастлива, что он нашел тебя. Я всегда знала, что Грант был достоин гораздо большего, чем женщины, которых он выставлял из своей спальни.

Я старалась не вздрогнуть.

Блер плотно закрыла глаза. — Я так сожалею! Я не должна была говорить это. Я просто… Я знаю, на что походило прошлое Раша непосредственно. Я даже видела, как он занимался сексом с одной из его многих подружек-на-одну-ночь, прежде чем мы начали встречаться. И я видела его в большой степени разбирающегосяс другим. И я видела другую, покидающую его комнату однажды утром. Я предполагаю, что я неуязвима для прошлого Раша. Это было до меня и это не беспокоит меня. Но ты не видела всего этого с Грантом. Я должна следить за языком.