Грант не повернулся в сторону клуба, но вместо этого остановился у ворот жилища, который я всегда замечала издалека, но никогда не была внутри. Все дома были красивые на побережье, которые, как я полагаю, по большей части принадлежат приезжим, или арендаторам. Грант картой прошёлся по чёрной панели, и ворота медленно открылись. Стало интересно, не строил ли он тут что-то?

Мы сделали круг и завернули на подъездную дорожку, отделанную кирпичом, и это оказалось здорово. Потом он подъехал к голубому дому, который был как с обложки прибрежного журнала. К кому мы приехали?

— О чем ты думаешь? — спросил он. Нервозность, которая была в его голосе ранее, вернулась.

Что я думаю?

— О доме? — спросила я.

Он кивнул. Мне не нужно было смотреть на него ещё раз, чтобы понять, что это идеальный дом для семьи… Но ожидать, что…

Конечно, нет. Я пыталась скрыть волнение от мысли, что Грант рассматривает возможность покупки этого дома для нас, и я напомнила себе, что мы совершенно счастливы в своей квартире. Нам не нужен дом, даже такой прекрасный, как этот.

— Я думаю, что это красивое место, — сказала я осторожно. Я не хочу, чтобы он думал, что я имею какие-то надежды. Его может обидеть мысль, что я не счастлива сейчас, что я ожидаю чего-то большего от него.

— Ты думаешь? — спросил он, все ещё изучая выражение моего лица. Я кивнула. Он открыл дверь своего грузовика и вышел.

— Пойдём внутрь, — сказал он, прежде чем закрыть дверь и подойти, чтобы помочь, к моей двери.

Мы собираемся зайти внутрь? Это значит, что он хочет посмотреть дом изнутри, или там есть люди? Я хотела не казаться взволнованной, но очень боялась. Я не уверена, зачем мы приехали сюда. Грант достал ключ и открыл дверь. Они широко распахнулись, и он жестом пригласил меня внутрь. Я медленно шагнула вперед. Первое, что я заметила, это то, что там абсолютно пусто. В следующее мгновение у меня захватило дух от увиденного. Сводчатые потолки и мелкие детали просто фантастические.

— Пойдём со мной, — сказал он, взяв меня за руку, когда мы подошли к лестнице. Наверху мы прошли через большое открытое пространство, которое может стать зоной отдыха или игровой комнатой. Тогда Грант открыл одну из дверей, и мы вошли в большую спальню с бледно-розовыми стенами и люстрой. Из окна видно залив через улицу и задний двор, который не только очень большой, но ещё и огорожен.

Я обернулась и увидела, что Грант провёл рукой по волосам и нервно смотрит на меня.

— Это отличная комната, но я не понимаю, — сказала я, мне нужны некоторые объяснения, потому что моё волнение быстро растёт.

Он посмотрел на мой живот, потом снова на меня.

— Ты хочешь, чтобы это была ее комната?

Ее комната. Значит, мы будем жить здесь.

Слёзы подступили к глазам, и я сморгнула их и втянула воздух, чтобы не разрыдаться перед ним.

— Он продаётся? — спросила я, понимая, что не заметила знака продажи во дворе.

— Нет, — ответил он, и моё сердце упало.

— Уже нет. — Он поднял ключи, которыми открыл дом.

— Он уже наш.

У меня заняло всего две секунды, чтобы броситься на него, а потом расплакаться.

Мы не вернулись в квартиру этой ночью. Я позвонил Рашу и попросил его помочь мне перевезти кровать, чтобы мы могли заночевать в нашем новом доме. Харлоу была слишком радостной, а я был чертовски рад смотреть на неё такую. Я боялся, что она переутомится или что ей не понравится здесь.

Но я зря волновался. Я чувствовал себя гребаным царем мира.

На следующей неделе я пригласил грузчиков, потому что не хотел, чтобы Харлоу пришлось что-нибудь носить. Мы потихоньку перевозили наши вещи в новый дом. И он был тем, чем должен быть. У меня есть дом сейчас. Настоящий. Впервые в жизни у меня есть настоящий дом. Настоящая семья. Моя семья.

Еженедельные поездки к доктору вселили в меня надежду, и страх постепенно начал исчезать. Харлоу, конечно, верила, что сможет пройти через это, и она уже думала о том, какие качели выбрать для Лилы Кейт.

Мы провели целую неделю в интернете, в поисках имени ребёнку, прежде чем сошлись на одном мнении. Даже если бы мне не понравилось это имя, то я полюбил бы его после того, как услышал, что Харлоу так называла свой, теперь круглый, живот. Он по-прежнему была не очень большой, но по нему можно точно сказать, что она беременна.

Я ожидал, что она будет беспокоиться о том, что прибавила в весе, или станет застенчивой, но она не думала об этом. Она стояла перед зеркалом и смотрела на себя, а потом улыбнулась мне так, как будто это лучший вид в мире. Она будет замечательной матерью.

Когда в один прекрасный день, когда я собирал кроватку для ребёнка в спальне, я услышал голос Харлоу, зовущей из ванной: — Грант! Быстрее! — миллион ужасных мыслей пробежал у меня в голове, и я ожидал худшего, когда обнаружил улыбающуюся Харлоу в джакузи. Я сделал глубокий вдох и сказал себе успокоиться. Я не мог предполагать самое худшее каждый раз, когда она зовёт меня.

— Она шевелится, — прошептала Харлоу так, будто громкий разговор может заставить ее остановиться.

— Подойди и попробуй.

Я ждал этого. Харлоу каждый день чувствовала ее, но я до сих пор не мог этого ощутить. Я опустился на колени рядом с ванной, и она взяла мою руку и положила ее к себе на живот.

— Нажми немного пониже, чтобы она смогла ответить тебе, — тихо сказала она.

Я сделал так, как она мне сказала, и, конечно, почувствовал нежный маленький удар в ответ. Ухмылка, которая появилась на моём лице, была настолько сильной, что моим щекам стало больно. Я не был борцом. Она была такой же сильной, как мама.

— Разве это не удивительно? — спросила Харлоу, когда моя рука на ее животе снова почувствовала, как двигается Лила Кейт. Похоже, я раздражаю ее, потому что сейчас она слишком активна.

— Она вспыльчивая, — сказал я, а Харлоу откинула голову назад и рассмеялась. Лила Кейт снова толкнула меня. Это было похоже на то, что она хотела присоединиться к нам. Может быть, она услышала смех Харлоу, и тоже захотела быть частью этого момента.

— Поговори с ней, — сказала Харлоу.

В последнее время я часто видел, как Харлоу разговаривала со своим животом. Но я не был уверен, что смогу это сделать. Я видел ее на УЗИ и мог почувствовать ее. Она реальна для меня сейчас, но мне трудно заговорить с ней. Я понимал, что там находится ещё один мой любимый человек, которого я могу потерять.

— Я не знаю, что сказать, — сказал я ей, надеясь, что она не расстроится.

— Просто поздоровайся и скажи, что любишь ее. Не нужно долгого разговора. Она узнаёт твой голос сейчас. Потом, я уверена, она будет узнавать твой голос, когда ты будешь с ней разговаривать.

Харлоу так сильно верила в этого крошечного ребенка внутри нее. Я решил, что она так реагирует на смех Харлоу, и я не уверен, что она так отреагировала именно на мой голос. Скорее всего, в ней он звучит очень тихо.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — попросила Харлоу, и я не собирался отказываться. Она хочет, чтобы я поговорил с нашей дочерью, и я не могу сказать ей нет.

Я откашлялся и наклонился ближе к животу Харлоу.

— Ну как тебе там? — спросил я, потом поднял голову и увидел очень веселое лицо Харлоу.

— Мне кажется, что тебе нужно вести себя активнее, чтобы получить побольше пространства. — Харлоу все еще выжидающе смотрела на меня.

Она хочет, чтобы я сказал ребенку, что люблю ее. Если я скажу это вслух, то это станет реальным. Все дело в том, что если это станет реальным, то я в очередной раз стану уязвимым. Как я тогда смогу обезопасить и ее тоже? Что, если мне придется сделать это в одиночку? Закрыв глаза, я оттолкнул от себя эту мысль. Я не буду думать об этом. Я отказываюсь.

— Я люблю тебя, Лила Кейт. Я не могу дождаться момента, когда смогу увидеть тебя спящей в объятиях матери. Если тебе повезет, то ты будешь выглядеть также, как она.

Я сказал это. Именно то, что думаю. То, что чувствую. Я полностью раскрылся перед ней.