Я кивнула.

— Я уверяю тебя, что ты проснулась. Иногда люди меняются, когда сталкиваются с ситуациями, угрожающими жизни. Ты и твоя сестра не можете поладить, но она не хотела, чтобы ты умерла. Она была готова помочь.

Мне удалось перестать плакать и позволить ему проверить меня. Когда он открыл дверь и сказал мне, что подумывает о том, чтобы перевести меня в нормальную палату, ввалился мой отец, выглядя, как Киро-рок-звезда-Меннинг.

— Моя девочка не в порядке. Я хочу лучшее. Чертовски лучшее. Вы поняли? Она нуждается в палате, чтобы отдохнуть и поправиться, — рявкнулКиро на врача. Доктор поднял брови, а затем кивнул головой, прежде чем выйти из комнаты.

Обычно, я бы смутилась, но я была так счастлива, что вижу его. Что я была жива, чтобы увидеть его.

— Привет, папа, — сказала я, и он оказался рядом со мной немедленно.

— Я отбил у Мейса право быть здесь первым. Я не мог ждать. Его мама может порвать меня, когда я вернусь туда, но я не боюсь Мэриэнн. Я должен был увидеть тебя. Ты напугала меня до чертиков, девочка. У меня осталось в запасе чертовскимало лет, а ты просто сбрила, по крайней мере, десять из них. Я думаю, что умер тысячью разных смертей с того момента, когда я получил звонок по поводу тебя. Черт возьми, я почти убил Гранта Картера, — сказал, когда мягко гладил мою голову.

Мой дикий, безумный, страстный папа. — Я люблю тебя, — сказала я ему.

Его лицо сморщилось, и он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Я тоже люблю тебя, девочка.

— У меня теперь есть девочка, — сказала я ему. — Ты видел ее?

Огорченный взгляд появился на его лице, и он покачал головой.

— Нет. Я не мог. Я просто не мог, Харлоу. Я думал, что потерял тебя.

Я была его ребенком. Не Лила Кейт. Я поняла это. — Грант сказал, что она прекрасна, — сказала я ему.

— Она твой ребенок. Я не думаю, что она могла быть чем-то меньшим, чем прекрасной.

Я сжала его руку и провела моим пальцем по моим инициалам, вытатуированным на его суставах, рядом с инициалами моей мамы. Он сделал их на следующий день после того, как я родилась. Он любил рассказывать мне историю о том, что он был так рад быть рядом со своими девочками, что должен был заклеймить нас на теле.

— Они сказали, что Нан дала мне кровь, — я сказала, наблюдая за его лицом.

Он нахмурился, и я могла сказать, это очень смутило его.

— Да, дала. Не могу это осознать. Никто из нас не мог, но потом Раш охранял ее, как чертов сторожевой пес, поэтому я не разговаривал с ней. Но она сделала тебя цельной. Может быть, там есть что-то, что не полностью испорчено и зло под всем этим, после всего. Я улыбнулась. Я действительно надеялась, что так и было.

Я открыл дверь в палату Лилы Кейт и увидел Блер, сидящую в кресле-качалке и напевающую песню. Ее глаза встретились с моими, и она кивнула в сторону бокса.

— Они заставили меня уложить её обратно около тридцати минут назад. Им нужно было поменять её одежду и покормить. Я сидела здесь, мурлыча, чтобы помочь ей уснуть.

— Харлоу пришла в себя. Она разговаривает, — сказал я, всё ещё обожая то, как это звучало. Блер мигом встала с качалки и кинулась в мои объятия. Её счастливый плач заставил меня рассмеяться.

— Она пришла в себя! О, слава Богу! Она пришла в сознание! Она поправится, Грант! — Она вытирала свои слёзы.

— Все те письма… я не читала их, но я знала, для чего они предназначались, и я сидела в комнате Лилы Кейт и плакала, как ребёнок. Мне разбило сердце то, что она даже задумалась о необходимости сделать это. Но она в порядке. Ей не придётся знакомиться со своей девочкой через письма.

— С ней сейчас Киро. На самом деле он отпихнул Мейса с дороги и побежал мимо него, чтобы попасть к ней первым, когда я вышел к ним. Я собирался посмотреть, что смогу сделать, чтобы отнести Лилу Кейт к Харлоу. Она хочет увидеть нашу малютку.

Блер всё ещё шмыгала носом и вытирала лицо. — Ей нужно увидеть ребёнка. Иди поговори с ними. Если хочешь, я могу остаться и приглядеть за ней.

— Нет. Нейт в приёмной с Рашем. Иди к своему сыну. Ты была здесь со мной с самого начала. Вы с Рашем езжайте домой и отдохните.

Блер улыбнулась и кивнула. — Ладно. Но я только приму ванну и вздремну недолго, затем вернусь, чтобы увидеть Харлоу. Я готова планировать вашу свадьбу.

— Спасибо, Блер. Спасибо за то, что ты её друг. У неё никогда не было кого-то вроде тебя. Спасибо, что любишь её.

Блер положила руки себе на бёдра. — Перестань, Грант Картер, не заставляй меня плакать, — сказала она.

— Прости. Но я говорил серьёзно.

Блер вздохнула и снова шмыгнула носом. — Я знаю. Поэтому-то я опять на грани слёз.

— Иди и найди свою семью, и все вместе поезжайте домой, отдохните. Я позвоню, когда она будет готова принять посетителей.

Блер кивнула и снова обняла меня перед тем, как покинуть палату. Я подошёл к инкубатору и посмотрел на Лилу Кейт. Я никогда не знал, что хочу ребёнка. Не задумывался об этом до того, как встретил Харлоу. Но теперь, когда она была у меня, я и не мог представить жизнь без неё.

— Она проснулась. Твоя мамочка очнулась и ждёт тебя. Она очнулась ради нас, и у нас целая жизнь для воспоминаний.

Спустя час, мы уложили Лилу Кейт в коляску и отправились к палате Харлоу. Так как лёгкие Лилы Кейт были полностью развиты, и она не показывала никаких признаков других проблем, они решили, что будет безопасно позволить ей провести время со своей матерью. Сегодня был первый день, когда она начала действительно хорошо питаться. Харлоу собиралась покормить её. Они принесли её бутылочку.

Я открыл дверь и проверил, чтобы убедиться, что она бодрствовала, а Киро с Мейсом ушли. Харлоу сидела и пила воду. Она была одна, не считая медсестры. Я не мог дождаться её улыбки, когда занёс в комнату нашу дочку.

— У меня есть кто-то действительно важный, кто ждёт встречи с тобой. Она была терпелива, как ожидалось, и теперь готова, — сказал я.

Я придержал дверь, когда медсестра занесла Лилу Кейт в палату. Глаза Харлоу расширились от удивления, когда её взгляд пал на нашу малютку. Лила Кейт спала всю дорогу сюда, так что всё ещё не имела понятия, что происходило, и насколько это было важно.

— Могу я её подержать? Ей будет больно? Я хочу подержать её, но не хочу сделать ей больно, — сказала Харлоу, всё ещё слабым голосом.

Медсестра поставила подушки на обе стороны от Харлоу.

— Самое лучшее для неё сейчас — быть на руках своей матери. Она соскучилась по вашему голосу и вашему сердцебиению. Могу заверить вас, она ждала этого.

Харлоу смотрела на нашу дочку, а я смотрел на неё. Медсестра взяла Лилу Кейт и осторожно поместила на руки Харлоу. Я стоял к ним так близко, как мог, поглощая зрелище, которое боялся никогда не увидеть.

— Она красива, — выдохнула Харлоу, с поклонением на лице.

— Говорил же, — напомнил я ей.

— Она такая маленькая. Это нормально, что она такая маленькая? — спросила она, переводя взгляд с меня на медсестру.

— Она родилась на два месяца раньше. Она весит 4 фунта, что является действительно хорошим весом для тридцати двухнедельного новорождённого. У неё здоровые лёгкие и сердце. Она даже питается из бутылочки без проблем.

Харлоу дотронулась до её маленьких ручек и пробежалась пальцем по хрупкому носику, изучая её.

— Я увижу, как она растёт, — прошептала Харлоу. — Я смогу быть её матерью.

— Самой лучшей матерью на свете, — сказал я, впервые глядя на своих девочек вместе.

Харлоу провела следующие несколько минут проверяя пальчики на руках и на ножка Лилы Кейт и даже её животик. Она осматривала всё. Пока я помогал ей натянуть носочки на маленькие ножки Лилы Кейт, глазки малышки распахнулись, и она нахмурилась.

— Привет, моё сокровище. Это мама. Я здесь, — сказала Харлоу. Хмурое выражение сразу же улетучилось, и Лила Кейт посмотрела на Харлоу.

Я достал свой мобильный из кармана и увековечил этот момент фотографией. Они были затеряны в глазах друг друга, и я не был уверен, кто кем был изумлён. Это был один из тех моментов, когда не находилось слов для удовлетворительного выражения. Ничего не было достаточно хорошо. Лила Кейт засунула свой большой пальчик в ротик, и продолжила смотреть на свою маму.