Прекрасно! Может, хоть здесь повезет?

— Ну и как? — воодушевленный первым успехом, поинтересовался Сол.

— Никак,— кок посмотрел на собеседника и впервые улыбнулся нормальной человеческой улыбкой.— Я испробовал все, что приходило в голову. Как вы, наверное, уже заметили, здесь достаточно много аппаратуры,— широким жестом он обвел окружающее пространство, и Аксель ограничился молчаливым кивком.— Можете мне поверить, мистер Хук, я прозондировал все околопланетное пространство… по крайней мере ту его часть, что доступна локатору,— поправил он сам себя.— Ничего,— в подтверждение слов радист отрицательно мотнул головой.— То же самое с котловиной. Мне было пришла в голову мысль: а одни ли мы здесь, на Яне? Оказалось, что одни. Больше идей у меня не возникло. Одно вам скажу определенно: ни дня лишнего я на базе не останусь. Как только за вами вернется «Неудержимый», первым взойду на борт. Вы ведь должны забрать нас с Яна? — вполне искренне поинтересовался он.

— Только тех, кто пожелает прервать контракт,— ответил Сол, ожидая, что сейчас последует обвинение в небрежении человеческими жизнями. По крайней мере такое заявление выглядело бы вполне обоснованным, но Спаркс, похоже, ни о чем подобном и не помышлял.

— Они все пожелают, можете не сомневаться,— вместо отповеди заявил он. Менее эмоционально, зато более практично. Что ж, вполне укладывается в характер молчуна.

— Я понимаю…— поразмыслив над ответом радиста, задумчиво промолвил Аксель.— Но это единственное, что я действительно понимаю в создавшейся ситуации.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Вот разве что…— после паузы неуверенно добавил Спаркс.

— Да? — насторожился Хук.

— Попробуйте поговорить с Анной.

Солу показалось, что совет прозвучал неохотно. А что, собственно, повар-радист может иметь против доктора? Помимо того, что он — мрачный, неразговорчивый субъект,— вряд ли пользовавшийся благосклонностью женщин. В особенности женщин хорошеньких, к когорте которых относилась Анна. С другой стороны, последняя причина, мягко говоря, сверхдостаточна.

— Я, знаете ли, нелюдим, а она красавица и по долгу службы постоянно встречается со всеми,— будто подтверждая справедливость размышлений Сола, добавил кок.— Быть может, кто-то высказывал ей свои подозрения?

— Это мысль! — Аксель встал. Кое-что он получил, хотя перед началом разговора вряд ли мог на это рассчитывать.— Ну что ж, спасибо за подсказку. Встретимся за ужином.

— Не думаю,— кисло усмехнулся Спаркс.

— Что так? — насторожился Хук. Быть может, ему повезет и он услышит еще что-то значимое?

— Мою стряпню здесь не жалуют, и каждый готовит сам для себя,— словно жалуясь, произнес кок.

— И тем не менее — до встречи.

— До встречи,— ровным голосом попрощался Спаркс и проводил Хука той же кривой усмешкой, которой час назад встретил.

Сол не пошел к Анне. Накануне вечером они встречались, и ничего для себя полезного он не услышал. Возможно, конечно, он просто не сумел добиться от девушки нужной степени откровенности, но едва ли что-то кардинально изменилось за ночь. Разве что смерть Альфредо невольно сблизила их, введя Акселя в мрачное сообщество гибнущих один за другим людей.

Нэш Леон сидел в своей каюте, являя собой пример отрешенной сосредоточенности. На столешнице перед ним лежала разложенная замысловатой картиной колода карт, по-видимому занимавшая все его внимание. Тем не менее он услышал, не мог не услышать, звук открывающейся двери и кивнул обозначившемуся на пороге Солу в сторону кресла, стоявшего по другую сторону стола.

— Присаживайтесь, мистер Хук,— с видимым сожалением оторвавшись от своего занятия, молвил экзобиолог.— Насколько я помню, вчера мы договорились обо всем.

— Быть может,— кивнул Сол,— хотя все зависит от точки зрения. Мне, к примеру, память подсказывает скорее иное: мы даже не начали разговора.

— Возможно, вы и правы,— в свою очередь не стал спорить экзобиолог,— и по здравом размышлении я не могу не согласиться с вами. Многое действительно зависит от точки зрения. Тем не менее мне было нечего добавить к сказанному остальными, а от вас ничего нового услышать я не надеялся и потому ушел. Вы же, судя по вашему замечанию, решили, что разговор даже не начинался. Так о чем вы хотите говорить?

Аксель сдержанно кивнул. Ничего не скажешь — предельно ясно и откровенно. А главное — честно.

— Понимаю вас, но поймите и вы меня. Собственно, не меня даже. Я — всего лишь случайно оказавшийся в руках МЕБЛИПа инструмент. Согласитесь: если я рапортую о том, что все происшедшее — всего лишь фатальная цепочка нелепых случайностей, завтра сюда пришлют новый персонал, и лично я не сомневаюсь, что история повторится с удручающей точностью. Так что истина должна быть выяснена. Гибель людей должна прекратиться. Не важно, с вашей или моей помощью или без оной.

Некоторое время оба молчали. Хук посчитал, что высказался вполне определенно. Теперь Нэшу решать, как вести себя дальше. Экзобиолог переложил карту в сложной мозаике пасьянса и неожиданно серьезно посмотрел на гостя.

— Наверное, вы правы, мистер Сол, а я должен принести вам свои извинения,— несколько церемонно признался он.— Итак, что вас интересует?

Аксель сдержанно улыбнулся. Вопрос носил явно избыточный характер.

— Вы умный человек, мистер Леон. К чему нам играть друг с другом в вопросы-ответы? Просто расскажите мне о том, что здесь произошло. Меня интересуют ваши впечатления, ваши размышления — все, что поможет мне приблизиться к разгадке тайны. Одним словом, говорите! Если у меня все-таки возникнут вопросы, я их задам… У вас можно курить?

— Сделайте одолжение.

Любитель пасьянсов достал из-под стола пепельницу и, поставив ее перед гостем, начал молча следить за его ритуальным действом. Аксель извлек из пенала толстый коричневый цилиндр, не спеша освободил его от оболочки, аккуратно срубил миниатюрной золотой гильотинкой кончик сигары и тщательно ее раскурил. Когда благоуханное облако повисло над головой, он посмотрел на собеседника, показывая, что готов слушать.

— Собственно, существует всего одна вещь, не дающая мне покоя,— Нэш снял очки в роговой оправе и посмотрел на Сола странно умиротворенным взглядом.— Необъяснимая периодичность несчастных случаев. Пять суток отделяет каждую последующую смерть от предыдущей.

Голос Леона звучал неподобающе мягко. Интонации не вязались с темой разговора, и вместе с тем чувствовалось, что каждое произнесенное слово тщательно обдумано им.

— Ровно пять суток? — заинтересовался Аксель. Это уже что-то, пусть даже пока и непонятно что.

— Если принять за точку отсчета ночь, то да,— пояснил экзобиолог.— Вы же понимаете, точное время смерти ни в одном случае установить не удалось.

— А вы не пытались как-то воспрепятствовать происходящему? — спросил Аксель. Странно. Если практически известна точная дата гибели людей, отчего же не попытаться предотвратить ее?

— Пытались, как не пытаться,— экзобиолог невесело усмехнулся.— Да только все без толку. Хотя можно сказать и иначе: у нас не хватило времени.

На лице гостя явственно отразилось непонимание, и Леон поспешил с объяснениями.

— Не забывайте: изначально на базе находилось всего одиннадцать человек. Шестеро из них погибли до вашего прибытия, седьмой, Альфредо, прошлой ночью. Причем я не все вам сказал: люди гибли группами по три.

Аксель закусил кончик сигары и задумался, мелкими порциями всасывая в себя дым. Получалось так, что шестеро сорвавшихся со скалы составляли два полных цикла, а разбившийся в ночь после его прибытия испанец положил начало третьей тройке покойников.

— Я вижу, вы все поняли,— кивнул Нэш, из-под очков взглянув на Сола и переложив на новое место еще одну карту. Хук невольно подивился его спокойствию — смерть гуляет по их рядам, а он сидит себе и спокойненько перетасовывает колоду! — Когда произошла третья трагедия, кто-то из погибших чуть позже — сейчас уже и не припомню кто,— отметил показавшуюся ему странной периодичность несчастных случаев, хотя говорить о ней было еще рановато. Помнится, никто не обратил на его слова должного внимания, тем более что последовала двухнедельная пауза и люди начали понемногу успокаиваться.