- Как жить?!

- А мы как живём?  Хлеб жуём, землю топчем.

         Странник заказал водки и закуски, чтобы не на сухую обмозговать новый план.

         После ресторана он поехал не к Пятидесятнику, а поднялся в номер гостиницы, куда велел доставить Парикмахершу. Она на этот раз была свободна.

         Парикмахерша распила со Странником бутылку водки, по – серьёзному, без закуски, запивая соком, и после первой палки пошла выкладывать философию. Миром, по бабьему мнению, правит секс. Чего ещё? Живёшь, пока хочется. Что мужикам от женщин надо? Известно. Не во тьме прозябаем… Парикмахерша ходила по номеру с зажжённой сигаретой и голой грудью, стряхивая пепел в горлышко пустой бутылки. Периодически она останавливалась и разглядывала себя в большом зеркале. Ей близилось двадцать семь, и она искала морщинки. Миниатюрное телосложение сдерживало увядание.

         Странника развлекали девушкины рассужденья. Единственно, он просил не равнять его с мужиками. Он – вор. Другая масть. Мужики работают, воры – никогда. Парикмахерша быстро усвоила разницу. Повадка другая, хоть и шарики в залупу не вшиты. Странник был первый вор в её жизни, если не врала. И Парикмахерша запала на него. Сразу попросила забрать её из говённого Магадана в какой – нибудь престижный центр, Владик или Новосибирск…

         Особенно Странника забавляли пьяные шатания Парикмахерши по номеру и серьёзное лицо при рассуждениях. Домой-то дойдёшь? Доеду. Меня дота сынок ждёт. Сколько лет? Девять. Уже большой. Любимый… Странник обнял Парикмахершу сзади и поднял лицом к зеркалу, растопырив ноги, как в гинекологическом кресле. Ничего себе вагина. Удивительно, что при оплачиваемом блятстве, не раздолбана до размеров малой сковороды.

         Странник трахал Парикмахершу в ванне – джакузи, потом – на скрипучей двуспальной кровати. Поимел во все дырки. Парикмахерша забывала себя от кайфа, подкидывала до боли в лобке. Проказничала, отдавалась шутя. Парикмахерша растопырила ноги чуть не до шпагата и в экстазе сбила стопой один из настенных светильников. На пол полетело стекло.

         В номер осторожно постучали. Странник схватился за широконосый «магнум», подарок Койота. Коридорная напомнила: надо освободить номер к семи утра. Въедет большая московская шишка. Номер в гостинице был лучший, генеральский.

         Невыспавшийся, с набитым лобком Странник ушёл полвосьмого, втридорога уплатив за разбитый светильник. Коридорная уверила, больше не пустит. Шлёпнуть бы крысу, да недосуг.

         Внизу в едальне ожидал Степанов. Ему уготовано полдня, пока не проветрится, вдыхать испарения Парикмахерши и Странника. Смазка и молофья – ароматное сочетание.

         Странник увидел крепкого лысеющего мужчину с большой кружкой свежесмолотого кофе и остановился. Степанов сидел спиной и не заметил Странника. Тот же изучил его хорошо. Ещё в сауне ему показался знакомым голос. Теперь ошибки быть не могло.

                                                        18

                                      БАНКОВСКОЕ   ДЕЛО

         Центральное отделение Сберегательного банка находилось как раз напротив Областного Управления Внутренних дел. В перерыве совещания по факту массовых беспорядков и побега заключенных из Пятнадцатого ИТУ высшие милицейские чины стояли у окон туалета, курили. Старый Хозяин – Воронин был коммуникабельный человек и отличный служака, многие его знали, с ним неоднократно выпивали, но случилась такая напасть – бунт осуждённых. Пять – шесть беседовавших офицеров сходились на том, что Воронина переведут, и отнюдь не с повышением. А ведь он вот-вот Академию должен был закончить, на старости лет получить диплом о высшем образовании и звание подполковника. До пенсии оставалось недолго, вышел бы полковником. Но бывает и на старуху проруха, от случая не убежишь. Пятнадцатая – плохая зона. Чёрный беспредел. Но на Колыме нет лёгких зон.

         Через несколько минут предстояло вернуться в кабинет генерала, чтобы обсудить возможные кандидатуры на должность начальника Пятнадцатой, вместо отстранявшегося Воронина. Предлагались Опер и Зам, но уже поднимался вопрос и о их неполном служебном соответствии. Скорей всего, случится обычная чехарда. Нынешнее руководство Пятнадцатой перекинут в другую колонию, из другой – назначат в Пятнадцатую.

         Степанов, становившийся с возрастом дальнозорким и, будучи не местным, принимавший скромное участие в обсуждении кандидатур, рассеяно смотрел на здание через дорогу. Он заметил вереницу людей в штатском, скользивших там по переходу второго этажа. Люди спускались во двор и поспешно забрасывали серые мешки в раскрытые багажники подержанного «лексуса» цвета металлик и чёрного джипа «Лэнд – крузер» с сильно забрызганными грязью номерами. Во дворе стояли ешё девятка с затемнёнными на

максимум стёклами и машина, марку которой трудно было разобрать. Последняя стояла, перекрытая воротами, виднелся лишь светло – зелёный капот.

- Господа, что-то не нравится мне, что напротив в банке происходит, - сказал

Степанов, бросая окурок.

         Офицеры замолчали, переглянулись и посмотрели в окно.

         Койот предоставил преступному сообществу целый арсенал. Оружием за неплохую мзду некогда поделился один из чинов тылового обеспечения Дальневосточного военного округа. Осматривающие днища судов водолазы  и по сей день могут на его изглоданный рыбами труп, болтающийся в водах Магаданского порта. Аппетит пришёл во время еды. Чин пожелал большего, чем договорились, угрожал сдать, если не досыпят. Пришлось пацанам наказать интенданта за алчность. И поделом, нет веры сдающему за бабки. Труп на берег извлечь водолазы не решатся, сходка постановила – западло…

   «Танки» Койота были вооружены десантными АКС-ами со складывающимися прикладами. Для подрыва хранилища с деньгами они использовали противотанковую войсковую мину с дистанционным управлением.

         Когда дым, наполнивший хранилище, рассеялся, и «танки» вошли внутрь, многие не сдержали возглас восторга. Давненько Койот не водил на стоящее дело. Новенький колымский гастролёр во время подлил масла в огонь. На полках, как в шикарной библиотеке, лежали полотняные мешки с деньгами. На каждом  аккуратненькая бирочка, указывающая сумму. Неуместившиеся пачки ассигнаций – рядом, другие – в сейфах, где вдобавок и россыпь золотых, серебряных и платиновых юбилейных монет, слитки ценных металлов, которые усердно предлагал гражданам банк, и акции займов и серьёзных акционерных обществ, в первую очередь – самого Сбера, лотерейные билеты. Короче, Клондайк. Дверцы сейфов взламывали ломиками. В фойе банка стоял банкомат. Его единственно не сумели вскрыть и в ввосьмером с трудом затащили на задник пикапа «мазды». Машина под весом села на обода.

         Странник и Кощей сдержанно участвовали в общем восторге. Первый подкреплялся деньгами, но имел в доле лишь двадцать процентов, до второго дошло – теперь на оставшуюся жизнь в розыске. Кощей, банковский электрик, и впустил братву в банк. Вместе с инкассаторской машиной за банк ему светит десять – пятнадцать лет усиленного. Забыть придётся увидеть маму, обманувшуюся в деликатном Страннике. Лечь бы на дно, да новый дружок в покое не оставит, скоро и на третье дело потащит.

         Странник хватал пачки ассигнаций с полок, жадно вдыхал запах денег. Они пахли типографской краской и ещё чем-то едва уловимым: тёплыми морями, дорогими отелями, шикарными автомобилями, длинноногими девчонками и, наконец, свободой. На инкассации он уже подрубил капусты, но нужно миллионов шесть, лучше – десять, заокеанской или европейской валюты, чтобы широко вздохнуть грудью. Тогда Странник станет непотопляем.

         Кощей по щипаческой натуре, с увлажнёнными от переживаний за дальнейшую судьбу глазами, набивал юбилейными монетами барсетку. Койот прикрикивал на него, как на свою шестёрку, чтобы мешки таскал. Старый смотрящий улыбался. Успел повидать он на веку, но с удачей Странника ему подфартило. В воровских делах важно иметь в команде козыря, которому фортуна передом.