Если внимательно всмотреться в это определение, то мы увидим, что оно не только вобрало в себя практически все классические определения предмета эстетики, но и как бы шире одних из них (позволяет, например, осмыслить ряд современных эстетических объектов, вроде бы не подпадающих под юрисдикцию классических определений) и уже других (не позволяет втягивать в орбиту эстетики очевидно внеэстетические объекты). В частности, оно значительно шире определения эстетики как науки о прекрасном, ибо исследования последнего столетия убедительно показали, что к сфере эстетического опыта относятся далеко не только прекрасные феномены. Да это, собственно, и всегда знала эстетика, изначально введя в свой категориальный аппарат в качестве главных наряду с прекрасным понятия возвышенного, сопрягаемого классической традицией скорее с безобразным, чем с прекрасным, трагического, комического, да и собственно самого безобразного (обо всем этом подробный разговор впереди). С другой стороны, появившаяся в начале XX в. и получившая распространение формулировка «эстетика — наука о выражении» без каких-либо ограничений позволяет включить в сферу эстетики массу внеэстетических элементов. Любой вербальный текст является своего рода выражением какого-то смысла, но далеко не все словесные (а тем более культурные — в структуралистской интерпретации) тексты имеют отношение к эстетической сфере. Данное здесь определение не исключает этой формулы, но ограничивает пределы эстетического выражения только специфическим анагогическим (от греч. anagoge — возведение, возвышение) выражением или художественным выражением, основанным на художественной образности и художественном символизме (подробнее см. Главу 12), т.е. выражением, обязательно сопровождающимся духовной радостью, наслаждением.

Далее, кажется, понятно без особых разъяснений, что перед нами в каком-то смысле метафизическое, идеальное определение, высвечивающее сущность эстетической сферы, на которую и нацелен главный вектор эстетики-науки. Фигурирующее в нем понятие гармонии, как глобального принципа согласования разнородных и даже противоположных, конфликтных элементов, приведения их в единое целое, имеет космоантропный и в определенном смысле трансцендентирующий характер. Эмпирическая же сфера эстетического до бесконечности многообразна, многолика, наполнена самыми разными феноменами, которые в своей глубинной интенции ориентированы на эту сущность, но реально, эмпирически выполняют функции бесчисленных ступеней и этапов пути, ведущего (часто издалека) к указанной идеальной гармонии. Только достаточно ограниченное число эстетических объектов (в частности, шедевров мирового искусства или фрагментов природного ландшафта, природных объектов) могут сразу в акте эстетического восприятия привести эстетически подготовленного и имеющего эстетическую установку субъекта в состояние указанной высшей гармонии, пережить абсолютную полноту бытия, достичь эстетического катарсиса. Подавляющее же большинство эстетических объектов при соприкосновении с аналогичным большинством эстетических субъектов приводят к возникновению неких промежуточных состояний (этапов пути) частичного контакта (гармонии) с Универсумом, обязательно сопровождающихся определенным уровнем эстетического удовольствия (эстетический объект «нравится» субъекту), радости, «легкого дыхания», то есть приращением некоторой духовной энергии, некоего специфического невербализуемого «знания», которое современные эстетики, не находя адекватной терминологии, иногда называют «эстетическим знанием» или «эстетической информацией». И все это естественно входит в компетенцию эстетики, ее конкретных научных исследований.

Термин «эстетика» на совершенно законных основаниях употребляется в современной научной литературе и в обыденной практике и в ином, более широком метафорическом смысле — для обозначения эстетической составляющей культуры и ее эстетических компонентов. В этом смысле говорят об эстетике поведения, той или иной деятельности, спорта, церковного обряда, воинского ритуала и т.п., имея в виду эстетические аспекты, присущие практически любой деятельности человека.

К основным категориям эстетики, в совокупности более-менее полно описывающим ее предметное пространство, сегодня можно отнести эстетическое, вкус, прекрасное, возвышенное, трагическое, комическое, иронию, безобразное, игру, искусство. При анализе самого феномена искусства эстетика выработала еще ряд категорий, к главным из которых, несомненно, принадлежат мимесис, художественный образ, художественный символ, стиль, форма-содержание.

Наука эстетика, как и любая наука, не учит человека чему-то впрямую (например, правильному восприятию искусства или красоты в мире — этим занимается, в частности, эстетическое воспитание, особыми методами развивая в человеке эстетический вкус, эстетическое чувство, обогащая его опыт и знания в художественно-эстетической сфере). Она только всесторонне исследует свой предмет и тем самым выявляет место, роль и значимость эстетического опыта в жизни человека и общества, а косвенно указывает и путь, на котором человек может хотя бы временно вырываться из сферы глобальной социально-утилитарной зависимости, детерминированной конкретными жизненными условиями, и ощущать свою сущностную причастность к высшей космоантропной реальности, к духовным сферам бытия; переживать состояния личной свободы, гармонии и абсолютной полноты жизни.

Любая наука начинается с определения предмета, для изучения которого она и возникает. Понятно, что с развитием науки дефиниции ее предмета могут уточняться, может даже корректироваться и сам предмет, как это отчасти и случилось с эстетикой, прошедшей со времен Баумгартена существенный путь саморефлексии. Однако предмет в его основе всегда остается сущностным ядром науки. Определен или хотя бы более-менее вразумительно описан предмет, может состояться и наука, его изучающая и из него и вокруг него фактически разворачивающаяся. Нет достаточно ясного представления о предмете, вряд ли всерьез можно говорить и об адекватной научной дисциплине. Последние столетия показали, что предмет эстетики, несмотря на трудноописуемость материй, в полях которых он формируется, тем не менее достаточно хорошо ощущается профессионалами и более-менее адекватно закрепляется вербаль-но, хотя и в достаточно свободных и полисемантичных формулах, и, соответственно, уже несколько столетий разрабатывается аутентичная научная дисциплина эстетика. В ряду духовно-гуманитарных наук она занимает одно из высших мест, подобное, может быть, местам теории вероятностей, теории множеств, функционального анализа в математике; это отнюдь не наука элементарного уровня. И подходить к ее изучению можно, только существенно обогатив свои знания в сферах основных гуманитарных дисциплин (философии, богословия, филологии, искусствознания и др.), существенно развив свой эстетический вкус и вкусив сладких плодов личного духовно-эстетического опыта.

Из приведенного выше краткого исторического очерка и определения предмета эстетики достаточно ясно вырисовывается основной круг эстетических проблем, а также — главные категории, с помощью которых эстетика стремится ставить и отчасти решать эти проблемы. Фактически каждая из них, обозначая тот или иной аспект или принцип эстетики, вводит нас в определенный сегмент этой науки и шире — в смысловое поле эстетического опыта человека. Далее мы остановимся на основных исторически сложившихся категориях эстетики, которые в целом дают достаточно полное представление об этой науке, балансирующей на грани постоянного преодоления границ самого понятия науки. Главной категорией, определяющей предмет эстетики, является эстетическое. С него имеет смысл и начать разговор о категориальном аппарате, то есть о сущностных понятиях и проблемах эстетики.

Контрольные вопросы:

1. Как современная наука определяет предмет эстетики?