Контрольные вопросы:
1. В чем видели назначение искусства античные мыслители?
2. По каким принципам в античности классифицировали искусства на «свободные» и «служебные»? Когда и в каком виде была сформулирована концепция «свободных» и «служебных» искусств?
3. Как понимал искусство Плотин?
4. Что нового внесло в понимание искусства христианство?
5. Каковы основные положения теории искусства главных представителей немецкой классической эстетики?
6. В чем состоит эстетический смысл искусства?
7. В каком плане изменилось понимание искусства в посткультуре XX в.?
ЛИТЕРАТУРА:
1. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М., 1962.
2. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1968.
3. Каган М.С. Морфология искусства. Л., 1972.
4. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1975.
5. Шкловский В. Искусство как прием. О теории прозы. М., 1983.
6. Виппер Б.Р. Введение в историческое изучение искусства. М., 1985.
7. Еремеев А.Ф. Границы искусства. М., 1987.
8. Флоренский П. Избранные труды по искусству. М., 1996.
9. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб, 1998.
10. Зедльмайр X. Искусство и истина. М., 1999.
11. Кривцун О.А. Эстетика. М., 2000.
12. Адорно Т.В. Эстетическая теория. М., 2001.
13. Кандинский В.В. Избранные труды по теории искусства. Т.1-2. М. 2001.
За многовековой период функционирования искусства в Культуре выработалась целая система принципов, на которых оно основывалось в том или ином культурно-историческом ареале. Классической эстетике удалось выявить главные из них. Здесь мы говорим только о европейско-средиземноморском искусстве в историческом интервале от Древнего Египта до евроамериканского искусства XX в., которое к началу прошлого столетия проникло практически на все континенты. Тем не менее сегодня очевидно, что евроамериканская парадигма художественного мышления и, соответственно, эстетического сознания не распространяется на все мировое искусство. Она недостаточна, например, для понимания и описания традиционных (классических) искусств Востока, доколумбовой Америки, народов черной Африки или Океании. В данной главе, сознавая широкую общезначимость рассматриваемых основных эстетических принципов искусства, я ограничиваю их все-таки полем классической европейской культуры, сложившейся на протяжении последних нескольких тысячелетий и до сих пор актуальной для большой части человечества. Понимая искусство как уникальный феномен конкретно-чувственного выражения некой смысловой реальности, не поддающейся никаким иным формам и способам выражения, эстетика ставит перед собой задачу выявления специфики этого выражения, его основных принципов.
12.1. Мимесис
Уже с античности европейская философская мысль достаточно ясно показала, что основу искусства как особой человеческой деятельности составляет мимесис — специфическое и разнообразное подражание (хотя это русское слово не является адекватным переводом древнегреческого, поэтому в дальнейшем я чаще, что и принято в эстетике, буду пользоваться греческим термином без перевода). Исходя из того, что все искусства, очень разные по многим своим параметрам, основываются тем не менее на мимесисе, самую сущность этого понятия мыслители античности истолковывали по-разному. Пифагорейцы полагали, что музыка подражает «гармонии небесных сфер»; Демокрит был убежден, что искусство в широком его понимании (как продуктивная творческая деятельность человека) происходит от подражания человека животным (ткачество от подражания пауку, домостроительство — ласточке, пение — птицам и т.п.). Более подробно теория мимесиса была разработана Платоном и Аристотелем. При этом термин «мимесис» наделялся ими широким спектром значений, Платон считал, что подражание составляет основу всякого творчества. Поэзия, например, может подражать истине и благу. Однако обычно искусства ограничиваются подражанием предметам или явлениям материального мира, и в этом Платон усматривал их ограниченность и несовершенство, ибо сами предметы видимого мира он понимал лишь как слабые «тени» (или подражания) мира идей.
Собственно эстетическая концепция мимесиса принадлежит Аристотелю. Она включает в себя и адекватное отображение действительности (изображение вещей такими, «как они были или есть») и деятельность творческого воображения (изображение их такими, «как о них говорят и думают»), и идеализацию действительности (изображение их такими, «какими они должны быть»). В зависимости от творческой задачи художник может сознательно или идеализировать, возвысить своих героев (как поступает трагический поэт), или представить их в смешном и неприглядном виде (что присуще авторам комедий), или изобразить их в обычном виде. Цель мимесиса в искусстве, по Аристотелю, — приобретение знания и возбуждение чувства удовольствия от воспроизведения, созерцания и познавания предмета. Неоплатоник Плотин, углубляя идеи Платона, усматривал смысл искусств в подражании не внешнему виду, но самим визуальным идеям, или идеальным тоническим прообразам (эйдосам), видимых предметов, т.е. в выражении их сущностных (= прекрасных в его эстетике) изначальных оснований.
Художники античности чаще всего ориентировались на один из указанных аспектов понимания мимесиса. Так, в древнегреческой теории и практике изобразительных искусств господствовала тенденция к созданию иллюзорных изображений (например, знаменитая бронзовая «Телка» Мирона, завидев которую, по утверждению древних авторов, быки мычали от вожделения; или изображение винограда художником Зевксидом, клевать который, согласно легенде, слетались птицы), составить представление о которых помогают, например, поздние образцы подобной живописи, сохранившиеся на стенах домов засыпанного в древности пеплом Везувия римского города Помпеи. В целом же для эллинского изобразительного искусства характерно имплицитное понимание мимесиса как идеализаторского принципа искусства, т.е. внесознательное следование той концепции изображения визуальных идеальных прообразов, или эйдосов, вещей и явлений, которую только в период позднего эллинизма вербально зафиксировал Плотин. Впоследствии этой тенденции придерживались художники и теоретики искусства Возрождения и классицизма (вплоть до К. Брюллова и А. Иванова в русской живописи). В Средние века миметическая концепция искусства характерна для западноевропейской живописи и скульптуры, а в Византии господствует ее специфическая разновидность — символическое изображение; сам термин «мимесис» наполняется в Византии новым содержанием. У псевдо-Дионисия Ареопагита, например, «неподражаемым подражанием» назван символический образ, «по контрасту» (как бы от противного, подражание наоборот) обозначающий умонепостигаемый архетип.
В поствозрожденческой (новоевропейской) эстетике концепция мимесиса влилась в контекст «теории подражания», которая на разных этапах истории эстетики и в различных школах, направлениях, течениях понимала «подражание» (или мимесис) часто в самых разных смыслах (нередко — в диаметрально противоположных), восходящих, тем не менее, к широкому антично-средневековому семантическому спектру: от иллюзорно-фотографического подражания видимым формам материальных предметов и жизненных ситуаций (натурализм, фотореализм) через условно обобщенное выражение типических образов, характеров, действий обыденной жизни {реализм в различных его формах) до «подражания» неким изначальным идеальным принципам, идеям, архетипам, недоступным непосредственному видению {романтизм, символизм, некоторые направления авангардного искусства XX в.).
В целом в визуальных искусствах и отчасти в словесных (вся классическая литература и поэзия) с древнейших времен до начала XX в. миметический принцип был господствующим, ибо магия подражания — создания копии, подобия, визуального двойника, отображения скоропреходящих материальных предметов и явлений (или их идей), стремление к преодолению времени путем увековечивания облика (реального или идеального) вещей или каких-либо событий, действий и т.п. в более прочных чувственно воспринимаемых материалах искусства генетически присуща человеку. Только с появлением фотографии, а затем кино, телевидения, видео она стала ослабевать, и большинство направлений авангардного и модернистского искусства XX в. сознательно отказываются от миметического принципа в элитарных визуальных искусствах. В своем упрощенно-подражательном модусе он сохраняется только в массовом искусстве и в консервативно-коммерческой продукции.