— Так.

— То же самое мне рекомендовали и люди, которые готовят мою избирательную кампанию. Я с ними согласен. Чтобы в меня поверили, я должен верить людям. Такая концепция позволит нам сэкономить миллионы на предвыборной кампании. По-моему, резонно. — Борис Анатольевич испытующе посмотрел на Алексея.

— Выглядит резонно. Хотя я не специалист по избирательным кампаниям.

— Более чем резонно, — подтвердил собеседник. — Менять себя настолько радикально уже поздно, да и меняться я не хочу и не считаю нужным. Что из этого следует? — Хозяин диванной выдержал паузу.

— Что из этого следует? — повторил Алексей, полагая, что никогда не мешает дать высказаться человеку, который считает себя очень умным.

— То, что другие должны считать, будто я умею доверять людям. — С этими словами Борис Анатольевич с победным видом откинулся на спинку дивана.

Алексей задумался.

— Вряд ли я смогу заставить вас верить окружающим. Да вы и сами этого не хотите. Ведь это уже будете не вы.

— И что же делать?

— Можно попробовать научить вас верить. — Алексей сделал ударение на слове «научить». — А вы уже сами будете решать, верить вам кому-то или нет.

— Начинайте.

— Давайте уточним задачу. Верите ли вы в то, что я — перед вами?

— Я верю своим глазам.

— А если я вам скажу, что вчера был в театре?

— Наверное, поверю.

— Значит, вы не верите не всему. Чему-то вы верите.

— Здесь нет вашего интереса.

— Ну хорошо, скажите, как вы думаете, что мне от вас нужно?

Борис Анатольевич на секунду задумался.

— Ну, самое простое, это деньги. Может быть, вам нужно выслужиться перед своим начальством, или еще глобальнее — вы преследуете какие-то цели на работе. И самое неприятное — информацию, которую вы рассчитываете выудить из меня, вы планируете использовать против меня.

— То есть самое неприятное является наименее вероятным.

— Ну почему же? Очень даже вероятно. — Собеседник, похоже, начал увлекаться предложенной игрой.

— Во-первых, вы упомянули это последним. Потом, согласитесь, это не самое простое объяснение. Вспомните о принципе «бритвы Оккама» — был такой средневековый шотландский философ.

— Да-да, был.

— Принцип гласит: не приумножай сущности без необходимости. В переводе на современный русский это означает, что наиболее простая причина является наиболее вероятной. Значит, наиболее сложная — наименее вероятна.

— Да, я слышал об этом.

Тут мысли Алексея ушли в сторону. Он почувствовал, что появилась идея.

— Скажите, я не слишком ошибусь, если предположу, что вы были самым слабым в классе?

— Ничего похожего. — Борис Анатольевич с едва уловимой презрительной усмешкой посмотрел на доктора.

— Может быть, в вашей компании вы были самым младшим? Или вас обижали во дворе?

Борис Анатольевич задумался. Потом сказал:

— Думаю, что каждого когда-нибудь обижали.

Алексею показалось, что это уже теплее.

— Предполагаю, что с тех розовых времен вы вынесли установку или схему взаимоотношений, которой придерживаетесь и сейчас: все пытаются вас обмануть, а вы разгадываете этот умысел. Значит, вы — умнее всех. Но какой смысл быть умнее всех, ведь тогда никто не сможет ваш ум оценить.

— Тут есть логика. — Борис Анатольевич усмехнулся, как будто услышал комплимент.

— Но если предположить, что все построение неверно и имеет какое-то другое основание. То есть если не все испытывают маниакальное желание вас обмануть, то вы как минимум не умнее всех.

— Все пытаются обмануть, когда видят в этом свой интерес.

— В чем «в этом»?

— В общении.

— Вы прямо граф Калиостро. Помните, как он рассуждал: «Все люди делятся на две категории: тех, кто нужен мне, и тех, которым нужен я. Вы мне не нужны, значит, я нужен вам». Но вы пошли дальше. Вы считаете, что те, кому нужны вы, пытаются вас обмануть.

— Вам не откажешь в логике, — угрюмо усмехнулся Борис Анатольевич.

— Кажется, логика — ваше любимое орудие.

— Оружие, — поправил его Борис Анатольевич и опять самодовольно усмехнулся.

Алексей продолжал:

— Но разве вам не приходилось слышать просьбы, когда человек хотел только того, о чем просил?

— Всегда нужно подумать, нет ли тут второго дна. — Он посмотрел на часы. — Мы ни на сантиметр не приблизились к цели нашей встречи. У вас десять минут.

— Хорошо, последнее, что я могу вам предложить: давайте проведем короткий психологический тренинг. Вы — это я, я — это вы.

Алексей поднял глаза на Бориса Анатольевича и доверительным тоном, с нотками мольбы в голосе, заговорил:

— Доктор, у меня колоссальная проблема. Я не верю людям, а мне очень нужно, чтобы они были убеждены, что я им верю. Что мне делать?

— Что-то я не понимаю, кто из нас психотерапевт.

— Это своего рода деловая игра. Если вам так понятнее.

— Ну хорошо. Я понимаю, о чем вы. Это просто. Понимаете (он явно забыл имя Алексея), пациент, доверие — это основа основ человеческого общежития, суть взаимопонимания, фундамент цивилизации.

— Вы произносите предвыборную речь?

— Да. Кроме того, больной, у вас нет оснований мне не верить — вот мои дипломы, удостоверяющие мою квалификацию. — Борис Анатольевич показал на воображаемые дипломы на пустом столе.

Вдохновенное выражение оставило его лицо, он снова стал серьезным и произнес:

— У меня такое чувство, что вы водите меня за нос и сами не знаете, что сказать.

Он явно не собирался продолжать предложенную игру.

— Знаете, Борис Анатольевич… Ладно, предлагаю последнее решение задачи.

— Что за решение?

— Открою вам профессиональный секрет. Думаю, вы и так догадываетесь, но хочу подтвердить вашу догадку. Большинство пиарщиков, как и психотерапевтов, — профессионально подготовленные шарлатаны. Они владеют специальной лексикой, специальными приемами. Так вот, ваши пиарщики или как там они называются просто хотят застраховаться от возможного провала. Как гадальщик в «Ходже Насреддине», который говорил: гадание будет верным, если в течение года к вам не подойдет плешивый. Но как узнать на Востоке, где все в тюрбанах, кто плешивый? А с гадателя — взятки гладки. Не сбылось — значит, подходил плешивый. Просто? Просто. Так и тут: кампания проиграна, значит, вы не смогли сыграть вашу роль доверчивого человека. Не хотите — платите втрое. Ясно, что платить вы не захотите. Заодно ваши пиарщики отшивают конкурентов, которые просят больше — если они есть, конкуренты. Просто как пять копеек.

— Вы уверены?

— Я психотерапевт.

— Суки.

— Почему суки? Я же не говорю, что они плохо проведут кампанию. Может, они сделают все возможное и даже больше. А это «верю — не верю» — необходимая предосторожность и гарантия заказа. Так вот что я вам посоветую: делайте вид, что вы освоили роль. Вам надо убедить в этом ваших пиарщиков и все. ВСЕ! Добейтесь, чтобы они вам сказали, что у вас получилось. Перехитрите их, и вы получите максимально профессиональную избирательную кампанию. Ну как? Это — решение?

Борис Анатольевич тупо уставился на Алексея широко открытыми глазами, пытаясь осмыслить услышанное.

— Значит, вы утверждаете, что они — шарлатаны?

— Сейчас вы мне верите?

— Ха. Хм. — Борис Анатольевич впервые искренне улыбнулся. — Знаете, что хочется им сказать?

— Скажите сначала мне.

— Идите вон! — это было сказано вполне серьезно.

Алексей испытывал смешанные чувства. Он не знал — веселиться ему или расстраиваться. Такие искренние реакции пациента конечно же радовали. Такое прощание с весьма могущественным лицом государственного масштаба не могло не расстраивать. Оставалось надеяться, что цель этой миссии была выполнена. Визитку он, кажется, оставил.

Теперь он был уверен, что водитель знал дорогу дальше. Две прошедшие встречи казались успешными, несмотря на прощальный казус. Алексей считал, по здравому размышлению, что последний сеанс покажется успешным и Борису Анатольевичу — и тогда тот сочтет его виртуозом. Хотя такое умозаключение могло бы и напугать последнего клиента с ярко выраженным комплексом подозрительности.