- А говоришь, зять фельдшер. . .

- Причем тут зять? - недоумевала Дуся. - И притом, он на фронте.

- А он тебе и не нужен, - с таинственностью предсказательницы говорит Полина.

- Нужна тебе его книга по акушерству. Там и прочитай.

- Зачем мне идти за пять километров, где-то искать в книге, если ты тут рядом и можешь сказать.

Полина молчала. Только слышно было как по ногам шуршит сшитая из солдатской плащ-палатки юбка.

- Ну что ты молчишь? - спросила ее с раздражением Дуся.

- А что тебе говорить?

- Объясни по-человечески, что означает это слово, как его.

- Что, заело?

- Ты же меня обозвала мудреным словом, а я, так и не знаю, хорошее оно или плохое.

- Смотря для кого.

- Ты, Полина, не будь занудой и не говори иностранными словами, а объясни, нам неучам, что означает это слово.

- Инфантильность, это отсталость в развитии взрослого человека и в том числе половых органов, - приостановившись, стала объяснять Полина. - Такая женщина по своей натуре холодна к мужчине и они ее не интересуют.

Девушки переглянулись между собой и стали ждать дальнейших разъяснений. Но Полина, повернувшись, молча пошла дальше. Подруги поспешили за ней.

- Слушай, Полин! Откуда ты это знаешь? - поравнявшись с ней, спросила Дуся.

- Читать больше надо, а не хаханьками заниматься в свободное от работы время.

Дуся забежала вперед Полины и сделав насмешливую гримасу на лице, заговорила: "Вы, посмотрите, девчонки, на нашу знаменитость, на наше будущее светило! Она сейчас занимается чтением трудов ученых, а что с ней будет дальше. За этой женщиной светлое будущее! И мы, когда-нибудь будем гордиться, что были ее подругами!

- Не паясничай, Дусь, надоело, - произнесла Полина, взглянув искоса на Дусю. Рая не выдержала насмешек Дуси, сказала: "Что ты к ней пристала, Дусь, как репей к собачьему хвосту? Ты не права, Дусь."

- А она права, что обзывает меня говнячим словом!?

- Я тебя не обзывала, а как бы спросила: "Ты что инфантильна, что тебя в такие молодые годы мужчины не интересуют?" Вот и все.

- А тебя интересуют?

- А как же! Это же естественно в наши годы.

- Полина права, - вмешалась в разговор Мотя. До этого она молчала и следила за перебранкой подруг.

Все взглянули на нее.

- А она продолжала,- Бывают же такие моменты, особенно по вечерам: ляжешь спать, а сна нет, и начинает лезть в голову всякая чепуха…

То парень, который тебе нравится и его хочется к себе прижать, то тебя кто-то ласкает, а очнешься от сладостных грез рядом никого нет. Расстроишься до такой степени, что до зари без сна прокрутишься. К утру задремлешь на часик-два и встаешь с разбитым телом и чумной головой. Отчего это так? Или, например, сон такой приснится, когда с парнем милуешься, и так тебе приятно, а проснешься - живот болит. У вас что, так не бывает?

- Бывает, - призналась Полина.

- Не зря говорят в народе: "Девке замуж пора,"- рассмеялась Дуся.

- А что, раньше в пятнадцать лет выдавали замуж и ничего, жили себе и здоровее были. По десять детей рожали.

- Эх, девчонки, в наше время, хотя бы одного родить для разнообразия, чтобы не говорили, что девка пустоцветом прожила, - произнесла Мотя.

- Замуж нам уж не придется выходить, а вековать нам в девках, как вон Паша Горбунова, - сказала Рая.

- А ты что заранее панихиду отпеваешь? - упрекнула ее Мотя со злобой в голосе. - У тебя Миша есть, что тебе заранее плакаться. Это нам, бедолагам, деваться некуда.

- Раиса говорит сущую правду, - поддержала ее Дуся, - Война продлится неизвестно сколько, но одно точно, скажу я вам, кончится еще не скоро, значит, ребята, наши сверстники, все положат головы на этой проклятой войне. Нам не достанется даже калек. А если кто и уцелеет, то они женятся на молодых девчатах. Вон какие красавицы подрастают, не чета нам.

- Даже не хочется верить, - упавшим голосом произнесла Полина.

- Хочешь, не хочешь, тебя спрашивать не будут, моя дорогая, - повысила голос Дуся.

- Нет, так я не хочу! - не согласилась с нею Полина. - Век доживать одной, немощной! Быр-р-р.

- А что же ты собираешься делать? - усмехаясь, спросила Мотя. - Не к деду ли Минаю подкатиться хочешь?

- Вон напротив нас два солдата остались снаряды охранять. Один из них помоложе, брошусь ему в ноги и попрошу: "Дорогой солдатик, будь ласков, сделай мне ребеночка по причине отсутствия у меня мужа.

"Брешет, не откажет, на молоденькую позарится! Ха-ха-ха, - с сарказмом засмеялась она.

- Брось трепать языком! Никуда ты не пойдешь, духу не хватит, - серьезным тоном заметила Рая. - Вот так всегда, треплешь языком, как собака хвостом при виде хозяина.

- А как же раньше выдавали шестнадцатилетних девушек за стариков? - не унималась Поля.

- То насильно... Деваться было некуда, а без любви не пойдешь, - заметила Мотя.

- И нас обстоятельства так прижали, что нам тоже деваться некуда. Хочешь, не хочешь, а ложись под любого. Такова выпала нам доля.

Так, разговаривая между собой о несладкой своей участи, девушки и не заметили, как потемнел небосвод и сумерки окутали землю. Высоко в небе узким серпом стояла луна, а с луга потянуло сыростью.

- Девочки-и, а какой вечер! - воскликнула Полина. - В такой вечер только с милым целоваться, а не слезы по нем лить...

Все остановились, любуясь вечером, прислушиваясь к вечерней тишине, стараясь понять ее сокровища, а затем уж разобраться в ее плюсах и минусах; отдать ей дань своим молчанием, как святыне и молча поблагодарить за то, что умеет создавать в человеческой душе равновесие между возбуждением и глубокой меланхолией, возникающими периодами в человеческой жизни, и тем самым делать жизнь, лично каждому, более разнообразной, интересной.

- Я так устала сегодня, может, по домам, - предложила Раиса, сбрасывая с себя и одновременно с подруг оцепенение, возникшее под действием благодатной вечерней тишины.

- А что же нам остается делать, как разойтись по домам, поужинать и лечь в постель, - соглашается с нею Мотя. - Завтра снова в поле на целый день. И подруги, не прощаясь, расходятся по домам молча.

Дуся подошла к калитке своего двора, остановилась: или под действием вечерней тишины, или под впечатлением разговоров с подругами, или в этот час пробудились внутренние, неведомые Дусе силы, но, несмотря на тяжелый день, усталости она не чувствовала, спать не хотелось. Она села на скамеечку у палисадника и, глядя в темноту расширенными глазами, задумалась.

Ей почему-то вспомнились школьные годы, особенно предвоенная весна, когда, готовясь к экзаменам, она вдруг встретила Лешку, хотя до этой весны они часто встречались в школе. А этой весной ее как подменили, она на все окружающее ее стала смотреть как-то по-новому; избегала веселых компаний подруг, больше тянуло к одиночеству. Бывало, спустится по стежке к лугу, сядет под старой раскидистой яблоней и начнет мечтать о том, как к ней подойдет вечером Алексей, возьмет за руку и скажет, а что скажет, она и сама не знала; а то начнет собирать цветы заплетать их в венок, любуясь каждым цветком, и от созерцания цветка на душе становится приятно, весело и беспечно. Иной раз целый день бы бродила и все в охотку.

Вот уже экзамены сдали, сады отцвели, а он не приходил.. А самой подойти не в ее характере. Она ждала, ждала, переживала, порой нервничала и без причины злилась на родителей, сестру; знала, что от этого положение ее не изменится, но остановить себя не могла.

Она часто стала ходить на тот конец села к родной тетке, каждый раз выдумывая все новые причины, оправдывающие ее частые визиты, и надеялась при этом на случайную встречу с ним.

Но случая так и не подвернулось.

И вдруг в один из летних вечеров в начале июня, это она запомнила на всю жизнь, к ней подошел Алексей и, смущаясь, что даже заметно было в темноте, сказал: "Здравствуй, Дуся! Давно я тебя не видел..." И, как она мечтала, взял ее за руку. Рука его была теплая, слегка влажная. - Значит, не хотел видеть, - произнесла она потупясь. - Если бы захотел, то давно бы увидел. Я ведь всегда дома.