Каждое блюдо подавалось на большом серебряном золоченом блюде… не в деревянной чаше, а в серебряной позолоте! Мать была бы шокирована такой расточительностью. И все это разом выплеснулось наружу. Вместо того, чтобы держать каждое блюдо на кухне до его надлежащего времени, все располагалось в центре столов, когда не передавалось по кругу.

Я наелась всего, что было предложено, даже попробовала саранчу с улыбкой, поглядывая на Дея. Калеб, сидевший рядом с ним, скривился от отвращения. Он даже притворился, что его тошнит, когда друг предложил ему немного.

— Они не плохие, — сказала я ему, хотя на самом деле, глядя на них, у меня все еще мурашки бежали по коже. — На вкус они какие-то ореховые и похожи на что-то, что я не могу точно определить.

— Креветки, — услужливо вставила Элла. — На вкус они как креветки, приготовленные с арахисом. Но они хрустят сильнее, чем креветки.

— Как она говорит. — Я еще не ела креветок, хотя знала, что их часто едят на побережье. В отличие от мидий и моллюсков, они транспортировались не так хорошо, даже если были заморожены.

— Это всего лишь морской жук, и, кроме того, я не любитель рыбы, — сказал Калеб. — Итак, ты уже потеряла свою привлекательность с этим описанием.

— Этот человек сам возьмет на себя эскадрилью истребителей, но он боится попробовать «жучка». — Дей удивленно поднял брови и откусил кусочек. Он проглотил этот кусочек с глотком сливового вина, которое, вероятно, подняло ему настроение… не то чтобы я возражала. Мне нравилось, что он обращается со мной так же, как во время поездки из Нофгрина. Скорее друг, чем потенциальная проблема.

— Я однажды пробовал, — мягко сказал Калеб. — Помнишь? Ты подсунул живую саранчу в мою миску, когда я не смотрел, два лета назад.

Элла поперхнулась, а я зажала рот рукой, чтобы подавить смех.

— Дей, ты этого не делал!

Все еще хихикая, Элла потянулась за чашкой.

— Он так и сделал. Я совсем забыла об этом. Калеб… о боги, ты бы видела. Он закричал и чуть не перевернул стол.

— Я был удивлен. Я даже не перевернул стол, — запротестовал Калеб. Он потянулся к кувшину, который держал под рукой Дей, чтобы освежить свой кубок. — И я не кричал.

Он предложил нам кувшин, но я покачала головой. Как Элла и Лукас, я придерживалась более пряного чая, который был так распространен. Когда я пила, то, как правило, отрубалась, и я не собиралась рисковать, отправляясь на свою первую охоту с похмелья.

Тимон, наш хозяин, следил за тем, чтобы все чашки оставались полными, подзывая своих слуг всякий раз, когда замечал, что горшок или кувшин наполовину пуст.

Это был веселый человек с пухлыми щеками и животом, смех которого удивил меня в первый раз, когда я его услышала. Теперь он хлопал Виктора по спине, хохоча над только что услышанной историей, его глаза слезились, а короткий тюрбан съехал набок.

Его жена, Гедда, прикрыла рукой, что-то похожее на снисходительную улыбку. Я улыбнулась в ответ. Мне нравилось это чувство, хотя некоторые торговцы за столом смотрели на него искоса, деликатно потягивая томатно-арахисовый суп.

Он поселил нас среди более богатых гостей по неожиданной, но лестной просьбе графа, который нанял нас. К счастью, он, похоже, не обиделся на нас за навязчивость. Напротив, он, казалось, был более склонен проводить время с нами, чем другие его покровители.

Элла поймала мой взгляд, кивком головы указала на торговцев и скосила глаза. Я хихикнула, а она шумно отхлебнула суп, отчего ближайшая к ней богатая женщина презрительно скривила нос.

Слуги подбежали, чтобы убрать тарелки. Кое-кто извинился, а те, кто остался, занялись своими собственными развлечениями. Музыканты достали длинные флейты, чтобы наполнить воздух мягкой, пронзительной музыкой. Некоторые гости достали мешочки с картами и маленькие плитки, которые они разложили на столе. Двенадцатая рота воздерживалась от любых азартных игр, пока находилась в городе-хозяине, но они смотрели игры или соглашались играть, если ставки не делались.

Хотя мы с Эллой довольствовались тем, что просто смотрели, Люк вмешался в одну игру. По дороге он заверил Эллу, что не собирается делать игру «интересной», но она, похоже, ему не поверила. Люк был хроническим нарушителем правила Эдит — не играть в азартные игры. Иногда я спрашивала себя, не из-за этого ли его выгнали из охраны… но это не мое дело.

Я зевнула. Между теплом, которое все еще висело в воздухе, комфортом полного живота и нежной музыкой, я была хорошо и действительно убаюкана. Будут и другие дни, чтобы познакомиться с местными. Если верить остальным наемникам, в течение дня охота не завершится.

Нога Эллы слегка касалась моей под столом, и, когда я извинилсь, она оторвалась от разговора и посмотрела мне вслед. Испытующий взгляд в ее глазах заставил мое сердце затрепетать, и я покраснела, когда отвернулась от нее.

Это чувство напомнило мне о той ночи, когда мы встретились. Когда мы подошли к ее палатке, и она попыталась поцеловать меня. Собирается ли она снова что-то предпринять? Если она это сделает, на этот раз я ей позволю. Я уже не была той испуганной девочкой, какой была несколько месяцев назад, когда ехала в Форклак. Теперь я тоже была наемником, и у меня больше не было обязанностей по отношению к ферме и наследию моей семьи. Почему бы мне не поцеловать девушку, если я хочу?

Когда я забралась в постель, мой пульс участился, и я смотрела на дверь. Через несколько минут меня охватило смущение, от которого закружилась голова. Я почти ожидала, что она последует за мной в комнату. Но она не стала. Я должна была догадаться. Это был новый город. Я видела, как, по крайней мере, одна из служанок смотрела на нее. Несомненно, сегодня вечером она вернется в одну из их комнат.

Я повернулась на бок и перекинула одеяло через плечо. Когда сон окутал меня, она еще не вернулась.