Глава 12

ЭТО ОКАЗАЛИСЬ самые долгие три с половиной часа в моей жизни. У нас была остановка, но я не мог определить, где именно. Кроме меня, никто из пассажиров рейса в Блоунтвилл, штат Теннесси, не зарычал, когда капитан объявил о небольшой задержке.

— Мне нравится этот звук, — подразнил Ян, похлопав рукой меня по ноге, а затем медленно скользнул по внутренней стороне бедра.

Я досчитал до пятидесяти. На немецком.

Как только наш самолет приземлился, мы покинули свои места. Пока Ян шел впереди меня, я изучал его тело, словно карту, будто видя впервые. Нахальная и самодовольная походка, упругая округлая задница, вздутые вены на запястьях и предплечьях, сверкающая улыбка, которая предназначалась только для меня... все это я обожал и хотел, чтобы принадлежало мне.

У меня созрел план. Прокладывая себе путь через аэропорт Три-Ситис, я все время извинялся перед расступающимися предо мной людьми.

— Почему мы бежим? — спросил Ян, когда я схватил его за руку и потащил за собой.

— Если ты не будешь успевать за мной, я тебя прикончу.

— Как будто я не могу за тобой угнаться, — усмехнулся Ян.

У стойки проката автомобилей рядом с пунктом выдачи багажа стояла длинная очередь, и я не выдержал. Вытащил свой значок — чего никогда прежде не делал, — объявил, что я — федеральный маршал, и проскочил к началу очереди.

— Фактически, — сообщил Ян женщине с бумагами, — он помощник маршала США. Мы говорим «федеральный маршал» только во время облавы или чего-то подобного.

— Угу, — сказала она, кивая.

— Это был идиотский поступок, — пожурил он меня после. Но на самом деле мне было все равно.

Как только у меня на руках оказался договор аренды, я вывел Яна через двери к длинным рядам припаркованных арендуемых машин.

— Где мы возьмем ключ?

Я даже не мог говорить; все это было чересчур далеко для меня. Пульсация моего сердцебиения громко раздавалась в ушах, и я был удивлен, что Ян не слышал этот звук.

Девушка, вручившая договор, ожидала нас под навесом. Я старательно ей улыбался в надежде, что она не испугается. И, видимо, мои усилия не прошли даром, потому что она не убежала, а направила нас влево.

— Джентльмены, любая машина в последнем ряду по направлению к парковке ваша. Ключи в машине, но помните, вам нужно развернуться и проехать к выезду этой дорогой.

Для меня не имела значения сама машина, только расстояние между входом на парковку и тем местом, где она стояла.

— Куда ты собрался? — спросил Ян, когда я поспешно зашагал вперед. — Разве я не должен забрать машину, поскольку я…

Я не мог больше ждать ни секунды. Я отвел нас как можно дальше.

Набросившись на Яна, я вцепился руками в его куртку и протащил между двумя ограждениями, а затем в обход. Слава Богу, между каждой второй и третьей машиной стояли брезентовые перегородки, а стены и каркасы были из металла. Толкнув Яна назад, я обхватил его лицо ладонями, потянул на себя, одновременно подавшись вперед.

Прижался к его губам, истосковавшись по его вкусу, его теплу, всему этому. Всему, что он мог дать.

На долю секунды я испытал ужас, что, возможно, меня стало слишком много для Яна, но он углубил поцелуй, буквально расплавившись рядом со мной. Его хнычущий стон, неприличный и насыщенный, прозвучал с покорностью и желанием. Потребность заявить свои права на Яна и пометить была абсолютно первобытной, и я агрессивно терзал его рот, сосал, кусал, беря то, что должно быть моим.

Ян руками зашарил по моему бушлату, расстегнул его и распахнул, и, желая пробраться внутрь, задрал свитер и футболку. Почувствовав его руки на своей коже, я застонал прямо в его рот. Ян прижался своим пахом к моему, потираясь, толкаясь, и сквозь туман болезненного беспомощного желания, я осознал, что сам был так же тверд, как и он.

На секунду он оторвался от моего рта, быстро глотнул воздуха, а затем сам превратился в захватчика, целуя меня страстно и влажно; запрокинув мою голову, буквально засунул язык мне в горло, лизнул небо и внутреннюю часть щеки, ничего не пропустив. Когда Ян отстранился, я заскулил, а затем задрожал от звука его тихого смешка. Он тут же впился зубами в то место, где шея переходит в плечо.

Я вымучил из себя его имя. Должно быть, этот звук ему понравился, потому что он развернулся и толкнул меня спиной к стене, к которой я прижимал его несколько мгновений назад.

— Черт, — выдохнул Ян. У меня появилась секунда, чтобы полюбоваться тем, что страсть сотворила с ним: опухшие губы, раскрасневшиеся щеки, расширенные зрачки, влажные от пота волосы. Это было невероятно. — Я ведь не сделал тебе больно? Иногда я бываю довольно грубым и…

Я ринулся вперед и завладел его ртом, накрыл губами, целуя, пока не почувствовал, как страх ушел, оставляя только потребность. В моих руках Ян стал бескостным, податливым и желанным, и именно в этот момент я дернул его, поменяв нас местами.

— Ми, — тихо простонал он. Мольба, прозвучавшая в его голосе, заставила меня опуститься на колени. — Я… ты не можешь.

Быстро и умело я справился с ремнем, расстегнул пуговицу на брюках, потянул за молнию, и великолепный эрегированный член скользнул в мою руку.

Ян качнулся вперед, и его голос дрогнул.

— Я... Миро... я так не смогу добраться до тебя...

— Как ты хочешь? — спросил я, а затем облизал набухшую головку, прикусил и пососал кожу у тазовой кости.

— Сильно, — выдавил из себя Ян.

Я широко улыбнулся ему в ответ.

— Думаю, это не проблема.

Мое имя выплеснулось из него, словно гладкий густой мед выдавили из бутылки.

Открыв рот, я наклонился вперед, и в одно долгое чувственное движение плавно заглотил его до горла. Ян мгновенно вцепился в мои волосы, и мне понравилось, что он потерял контроль.

Как тяжело дышал, как судорожно постанывал каждые несколько мгновений, и как не смог сдержать себя, резко толкаясь вперед, — я наслаждался каждой его реакцией, но больше всего ощущением Яна в моем рту, тяжестью его члена на языке, вкусом, мускусным древесным запахом. Всем этим, всем им: словно он мой личный сорт героина. Когда я обхватил рукой основание члена и мощно всосал в себя, облизывая и лаская, Ян уже не мог говорить, издавая лишь глубокие гортанные звуки.

Я почувствовал соленый вкус предэякулята; Ян попытался меня оттолкнуть, но я еще сильнее притянул его к себе.

Он задрожал, и я нарочно провел зубами по его толстому стволу. Ян эротично прорычал мое имя. Прозвучало сладко.

— Ты не можешь... Ми!

Горячая струя ударила в горло, и я быстро сглотнул, наслаждаясь видом Яна: губы приоткрыты, а голова запрокинута на стену. Я не позволил его члену покинуть мой рот, пока не выпил все до конца, не вылизал все следы. Дойл был воплощением удовлетворенной похоти. Стоял абсолютно опустошенный, тяжело дыша: глаза прикрыты до синих щелок, ширинка нараспашку, рубашка и футболка-хенли задраны, кожа в районе паха горела от моей щетины, а также от следов укусов и засосов.

Я поднялся, и мы оказались лицом к лицу. Ян все еще прислонялся к стене и не двигался. Я немного забеспокоился. Хотя и знал, что Яну нравилось, когда я отсасывал ему, но сейчас не был уверен, что он чувствовал.

— Тебе надо убрать это, приятель, — мягко произнес я, наклоняясь к нему. Натянув трусы над уже вялым членом, спрятал его внутрь. — Не хочу, чтоб весь мир увидел тебя.

— Секунду назад тебя это не волновало.

Я встретился с ним взглядом.

— Так никто и не увидел твой член, так как он был у меня в горле, не говоря уже о том, что кроме нас на этом холоде никого нет.

Ян резко вздохнул, выпрямился и взял мое лицо в руки, затем мягко провел большими пальцами по моим щекам, под глазами и, подтянув меня к себе, прижался губами к моему рту.

Его губы были мягкими, и когда он скользнул по моему языку, поцелуй стал нежным и глубоким. Одной рукой Ян скользнул в мои короткие волосы, пальцами прошелся по коже головы. Ухватив затылок, он удерживал меня неподвижно. По сравнению с моей сокрушительной напористостью, с которой я набросился на него, движения Яна были чувственными и размеренными.

Если б он захотел, я позволил бы ему целовать меня вечно. Томность движений одурманивала меня, пока Ян угощался мной, сосал, облизывал и покусывал мои губы. Я легко отдался его воле, когда он развернул нас и прижал меня спиной к стене. Я слегка ударился головой о бетон, и Ян углубил поцелуй, лишив меня кислорода.

Его руки скользнули вниз от шеи к плечам, затем ниже по груди, пока Ян всем телом вжимался в меня, касаясь везде. Я выгнулся дугой, прижимаясь к нему, болезненно твердый и нуждающийся в его руке, когда гудок машины заставил нас вздрогнуть.

Кто-то проехал по другую сторону стены, очевидно, потерявшись в поисках выезда. Тут я заметил, что штаны Яна все еще спущены до колен — неудивительно, что он путался в них, когда вел меня обратно к стене — поэтому я наклонился и натянул их ему на бедра.

— Теперь ты беспокоишься, что кто-то увидит меня? — Он усмехнулся, тихо и соблазнительно.

Я застегнул молнию, все еще избегая его взгляда, и затем скользнул пальцем в петлю, чтобы застегнуть пуговицу. Ян взбрыкнул, и я обхватил руками его бедра, наслаждаясь тем, что он позволял мне прикасаться к нему вот так, интимно.

— Почему ты раньше так не делал? — прошептал он, наклонившись вперед, и я задрожал от тепла его дыхания в моем ухе, и от ощущения щетины на его щеке, прижимающейся к моей оцарапанной коже лица.

Может, все происходящее лишь сон, и это меня испугало.

— Раньше я об этом не думал.

— Да?

Когда я закончил с ремнем, Ян придвинулся ближе, бедром раздвинул мои ноги и плотно прижался ко мне.

— Посмотри на меня.

Я поднял на него взгляд и увидел в глазах беспокойство.

— Не надо молчать.

Он стоял передо мной в помятой одежде, с взъерошенными волосами, а я едва мог дышать.

— Хорошо? — пробормотал он.

— Ага.

Ян скользнул руками по моим бокам.

— Тебе нужно говорить.