— Ави, ты в порядке? — я удивленно на нее посмотрела. — Ты плачешь. — и правда, соленые как море капли стекали по моему лицу, падая прямо на открытую часть ног.

— Идите мириться, придурки. — я строго посмотрела на них. — Замечательно, ваши порции сожру я.

— Авелина! — крикнули мне охотники и видя уже наполненный едой рот заржали. А я что? Я ничего! Я есть хочу.

Всю ночь мы дурачились и заснули уже ближе к рассвету. Уставшие, но довольные, ребята, свернувшиеся калачиком, спали на большом мохнатом ковре у камина. На фоне играла песня Френка Синатры «Let it snow», а я укрывала последнюю из всей этой кучки лыбящихся детей в оболочке подростков. Ада заснула позже всех.

Сзади ко мне подошел Доминик.

— Спасибо тебе. — мы вместе прошли к столу, где стояли две кружки с какао.

— Раньше я встречала гостей именно с этим напитком. В клане у меня был свой домик, довольно таки обширный, но жила я в нем одна. Как в крепости, что ли. Я часто вспоминала Еву. Когда я не смогла справиться с давлением воспоминаний — я уехала в город и устроилась на работу, ходила в библиотеку в свободное время. Я грузила себя книгами, что бы не вспоминать ее… Пару месяцев назад мне сообщили, что мою сестру похитили древние. Волки ведут расследование. Я знаю, что она еще жива, но понять где она — не могу. Я утратила ту самую связь. Поэтому когда я услышала всю эту тираду, я просто не могла позволить, что бы это построило между вами стену. Семья это слишком дорогая вещь, что бы вот так сжечь мосты.

— Ты, когда-то говорила про книгу, в которой сестра с тобой прощается. Ты ее читала? — он, почему-то хмурился.

— Нет. Но, она до сих пор у меня. — как-то наигранно легко ответила я. Хотя внутри со дна поднялся огромный камень и хорошенько ударил по голове снова.

— Доставай. Будем читать. Она могла дать наводку и все знать заранее.

Из бреши в пространстве медленно выплыл, украшенный изумрудами, каменный талмуд. Малахитовая обложка с витиеватыми письменами гласила о принадлежности к библиотеке королевского древа. Что бы открыть ее пришлось дать покрытому ржавчиной замку пару капель «голубой» крови. Герб с огромной приоткрытой раковиной, внутри которой лежала сияющая жемчужина, засветился и посапывающие звуки заглушил скрипящий щелчок, оглашающий об открытии фолианта.

В углу красовались выцарапанные рукой Евы закорлючки.

— Что это? — тыкнул на то самое место, которое воскрешало во мне огромную горечь и тоску по сестре.

— Наш шифр. Если дословно, то «Сестра, извини. Больше не смогу приплывать, меня коронуют.» — я вздохнула и попытавшись запрятать эмоции вглубь себя, начала читать.

Спустя полчаса меня пробрал шок. Здесь было и значение моего и ее имен, и о Церберах, которых создал МОЙ род. Давным-давно наши предки вели внешнюю политику и общались с миром, все было замечательно, статус нашего рода был как никогда высок. Его знали все. Но потом что-то произошло на одном из переговоров, и поднялся бунт против моего народа, поэтому нам пришлось спрятаться и в прямом смысле «залечь на дно». Церберы ведут политику, просчитывая все шаги, что бы вернуть наш род к былому величию! Вывести на мировой масштаб.

— Но, как вы могли выбираться на сушу? Вряд ли твои предки в аквариумах были на Советах. — съехидничал Доминик.

— Вот, смотри, дальше есть ответ на этот вопрос.

«Обрести ноги морские обитатели могли двумя путями: ритуал и обращение. И если после первого хвост и все остальные признаки русала/русалки возвращаются по истечению действия магии, то после оборота вам придется самостоятельно этого добиться.» И Ян говорил мне, что вернуть хвост реально.

— Какой Ян? — как-то слишком легко произнес Дом, хотя сам напрягся. Ревнует?

— Расслабься. Я про ректора говорю. Он цербер. — я указала на сказанное выше. — Более того, он меня узнал! Не сразу, правда, но узнал. И знаешь что?

— Что? — он немного расслабился.

— Это, — я указала на книгу, — гарант того, что я могу провести в храме свою коронацию. — я серьезно на него посмотрела.

— Книга? — он скептично посмотрел на талмудик.

— Да нет же! Замок! Он отреагировал на мою кровь. А это значит, что камень меня узнает. И я уверена, что эту информацию собрала сестра. — на фоне заерзали, я перешла на шепот. — Здесь есть все, что бы перенять бразды правления у временного представителя похитителей, а так же найти всех, и освободить! Древние вампы вряд ли отдадут добровольно мою сестру и родителей.

— Да, но вряд ли там все будут тебе подчиняться. Учитывая, то, что ты рассказывала. — Дом хмурился, его явно не прельщал факт моего убийства…наверное.

— Будут. — я улыбнулась и допила чашу с какао, добираясь до маршмеллоу и высасывая их трубочкой.

Мы посидели в тишине совсем немного, доедая зефир. Я продумывала план действий на завтра, как мой взгляд задел дрогнувшую руку Доминика, и наверное лишь морской черт знает о чем он думает и почему хмурится. Сейчас рядом со мной сидел красивый и серьезный брюнет, глаза которого скрывали в себе нечто, заставляющее мурашки бегать по телу. И сейчас мне было непонятно от страха или предвкушения чего- то, несвойственного для моих мыслей.

Совсем недавно я говорила, что и так красива, а при прибытии сюда стала потихоньку использовать ту косметику, что подарили мне ребята, задумываюсь о том, какой эффект произведу. Хотя, последнее, скорее всего, что бы больше раздражать магичек, с чем я достойно справляюсь. Да и не позорить же наш клан и ходить как чучело.

В мысли я погрузилась не спуская глаз с Доминика, что он, вскоре, заметил и из монолога моего мозга вырвал именно его изучающий взгляд.

И вот так, просто смотря друг на друга мы просидели еще какое-то время. Наслаждаясь уютом в глазах напротив.

Я не помню когда заснула, но утром меня снова встретил его изучающий взгляд. Все еще спали в…своих кроватях? Неужели он их всех сюда принес? Ан нет, не все. Ада спит внизу.

Да ну нет! Пацаны явно пришли сами и перенесли Мару, ибо не могу я представить Доминика, таскающего одного за другим пацанов, да еще и аккуратно укрывающего всех.

От возникшей в голове картинки я непроизвольно хрюкнула и прошептав «Доброе утро», пошла в ванную, что бы накинув полог тишины проржать в голос и наконец-то помыться.

Выходила я в рубашке, кем-то подготовленной для себя, но кто рано встает, тому Тьма подает. Доминика уже не было в комнате, а из кухни доносились ароматы завтрака. Увидев меня и чему-то довольно ухмыльнувшись он снял яичницу со сковородки и отправил на тарелку. Сверху положив тонко нарезанный бекон, выкладывая улыбочку и порезав напополам помидорку черри на лице леди Яишенки появился румянец. Брокколи заняли место волос, а на месте носа он аккуратно вырезал дырочку и протянул тарелку мне, сразу же приступая к кофе. Он влил взбитое молоко в мой любимый напиток и через собственноручно вырезанный трафарет насыпал какао. На молочной пенке появилось солнышко.

Я смотрела на эти действия не дыша, даже сердце билось слишком тихо, стараясь не спугнуть трепетный момент.

— Над чем ты смеялась, когда проснулась? — а я все смотрю на него, будто примерзшая взглядом к нему и понимаю, что он что-то говорит, но не слышу ничего. — Ави? — он улыбнулся и наблюдал за тем, как я неотрывно на него смотрю.

Дом подошел и поставил рядом чашку с кофе. Теперь я смотрела на улыбающуюся яишницу и любимый кофе с приятным глазу рисунком. Для меня это настолько было странным, непривычным и приятным, что я не знала, что и сказать. За мной еще никто ТАК не ухаживал. Вроде бы элементарно, но эта приятная мелочь просто выбила из под ног опору, и если бы я не сидела, то точно бы упала.