<tab>Кликнул на это замечательное медицинское учреждение и удостоверился, что это центр пластической хирургии. Нашёл раздел «врачи», увидел искомого: Мякишев Александр Сергеевич; здесь и фотография, и биографические данные, и даже скан диплома выложен; конечно, личного телефона нет, но рабочий в наличии. Я решил не оставлять на завтра то, что можно сделать прямо сейчас. Набрал питерский код, номер и услышал послушные гудки. Щелчок — и приятный женский голос:

<tab>— Клиника красоты «Идеал», приёмная.

<tab>— Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, можно ли услышать Александра Сергеевича?

<tab>— Если вам нужно записаться на приём, то я сейчас вам продиктую другой телефон.

<tab>— Нет-нет! Мне не нужен приём! Я по личному вопросу и звоню издалека. Мне нужно сообщить ему о человеке, которого он разыскивал. Передайте ему, что звонили по поводу Шатихина Тимофея… Ну, а я перезвоню позже, когда?

<tab>— Шатихина? Минуточку. — Я услышал, как на том конце раздались какие-то щелчки и тот же голос, но более приглушённо проговорил: — Александр Сергеевич, тут вам звонок по личному делу по поводу какого-то Шатихина. Звонят из другого города, говорят, что вы разыскивали этого человека… — (Ши-ша-ши.) — Не знаю… — (Ши-ши-ши.) — Хорошо, переключаю на вас. — И уже мне громко:

<tab>— Говорите, Александр Сергеевич вас слушает.

<tab>— Здравствуйте, я звоню вам из Челябинска, по поводу вашего однокурсника.

<tab>— По поводу Тимки? Нашёлся, стервец! — обрадованный мужской голос.

<tab>— Дело в том, что здесь полгода назад появился человек Шатихин Тимофей Вилович. Согласитесь, редкое имя. К тому же ему тридцать шесть лет…

<tab>— Так это он! — нетерпеливо вскликнул Мякишев. — Вы уж передайте, чтобы он мне позвонил. Его все потеряли. Даже брат его не знает, куда он смылся.

<tab>— А когда он исчез?

<tab>— Лет десять я не видел его.

<tab>— А он тоже хирургом был?

<tab>— Почему «был»… — вдруг споткнулся голос в трубке. — С ним что-то случилось?

<tab>— Дело в том, что здешний Шатихин не врач. Он холодильники ремонтирует.

<tab>— При чём здесь холодильники?

<tab>— Он высокий, широкоплечий, черноволосый, глаза близко посажены, нос большой…

<tab>— Стоп. Это не Тимка…

<tab>— Вы знаете, мы тут тоже так решили… И нам кажется, что этот человек использует паспорт, а следовательно, имя и жизнь вашего друга.

<tab>— Чёрт! Это звучит по-детективному. Да и настораживает, где же тогда Тимка?

<tab>— А как ваш друг пропал? Вы его искали?

<tab>— Искать стали только тогда, когда он не появился на третью встречу выпускников. Я даже ездил в клинику, где он трудился после ординатуры. Там меня огорошили, что он давным-давно уволился. Побывал на его старом месте жительства, но там уже давно живут другие люди, он снимал квартиру в Московском районе.

<tab>— А вы сказали, что у него есть брат.

<tab>— Да. Я и с братом говорил. Тот живёт в Петрозаводске. Они с Тимкой давным-давно поссорились и не общались очень долго.

<tab>— А была ли у Шатихина жена?

<tab>— Десять лет назад не было. Хотя он бабник, конечно, был страшный! Поэтому и не женился. Он вообще авантюрист и прохиндей, но позу любит. Тем удивительнее, что он исчез и никому не похвастал куда…

<tab>— А на его месте работы что сказали? Почему он вдруг уволился?

<tab>— Да там даже рады были. Они не стали мне говорить всего, но, похоже, какой-то неприятный случай с пациентом произошёл по его вине. А он уволился, и всем полегчало. Послушайте… а вас как зовут?

<tab>— Я Бесков Михаил, я учитель. И этого странного господина Шатихина имею в своих соседях…

<tab>— Может, ваш сосед просто нашёл паспорт?

<tab>— И зарегистрировал индивидуальное предпринимательство на это имя? Нет, это странно…

<tab>— Н-да… Это может быть связано с криминалом. Послушайте, Михаил, думаю, надо обратиться в полицию, пусть они поищут моего друга…

<tab>— Было бы неплохо, если бы вы обратились.

<tab>— И я сошлюсь на вас, скажу, что в Челябинске есть человек с этим паспортом… пусть по крайней мере проверят.

<tab>— Александр Сергеевич, конечно ссылайтесь на мою информацию, я оставлю вам свои контакты. Но вы думаете, что полиция вас хотя бы выслушает?

<tab>— Меня? Я вас уверяю, меня выслушает…

<tab>Разговаривая с Мякишевым, я подошёл к Мареку, недвижно стоящему у окна. Напротив было спокойно, если не считать слабо кричащую надпись «Help».

<tab>— Всё слышал? — на всякий случай спросил я у Марека.

<tab>— Исчезнувший, — произнёс Марек и горько вздохнул. Я подумал, что даже не буду пытаться выяснять, почему он сказал именно это слово. Мы просто стояли рядом и пристально смотрели на тёмные окна напротив. Когда нет света, там ничего не видно. Серое осеннее небо было против, чтобы мы что-то разглядели. Я взял бинокль. Жалюзи на кухне полосатым полотном запечатаны, да и в большой комнате пусто, никакого движения. На страшную комнату. Плотные зелёные шторы. Вдруг мне показалось, что они шелохнулись. Нет, даже дёрнулись. В порыве я даже схватил Марека за плечо. Но мальчишка никак не отреагировал. Он смотрел на двор. Там широкими шагами шёл самозванец Шатихин. Он действительно зыркал по сторонам, как будто подозревал, что за ним следят. И я едва успел отойти и оттолкнуть от окна Марека, когда мужчина поднял лицо на наше окно. Не дай Бог, если этот неизвестно кто заметит наблюдателей.

<tab>Сегодня я следил за жизнью той квартиры вместе с Мареком. Мне достался бинокль, мой ученик вооружился фотоаппаратом. Сначала видно было плохо. Понятно только, что Тимофей прошёл в комнату к Еве, потом он понёс из комнаты что-то большое и белое — думаю, это Ева, — он отнёс её в туалет. Но потом долго ничего не изменялось. Почему так долго в ванной? Устали руки и глаза. Вдруг зажёгся свет на кухне. На жалюзи появилась тень. Это Тимофей. Он долго стоит в неизменной позе. Я решил, что он склонился над сковородой или кастрюлей на плите, что-то варит. Наверное, Ева сидит рядом. Да, нелегко даётся наружное наблюдение. У меня заболела спина, заслезились глаза. А Марек — как солдатик на посту — не шелохнётся.

<tab>Полезли предательские мысли о том, что я провожу у Юхновичей много времени, а дома ждут конспекты и детские тетради. Подумалось, а вдруг мы ошибаемся и это совпадение личностей действительно чудо-расчудесное. Вспомнил, что обещал на осенних каникулах к родителям съездить. Решил, что зайду к этому следователю со смешной фамилией Карасик, ну и пусть я ему неприятен, я ж не чай пить, а поинтересуюсь. Он же оставил мне свою визитку. Я ходил по комнате и двигал плечами, хрустел шейными позвонками, который раз рассматривая все эти неживые вещицы в комнате. Марек вдруг оглянулся на меня. Я подскочил к окну.

<tab>Жалюзи на освещённой кухне были повёрнуты, и чётко было видно, что за маленьким столом напротив друг друга сидят они — Тимофей и завёрнутая в простынь Ева. Они едят. Мужчина что-то говорит, изредка ложкой что-то показывая. Никакой агрессии было не видно. В какой-то момент Тимофей рукой дотянулся до волос девушки и заботливо заправил локон за ухо. Стало неудобно… всё-таки подсматривать за чужой жизнью — это пошло и противно. Через какое-то время Ева откинулась на стенку, отодвинула от себя кружку. Мужчина ловко подхватил её на руки и понёс в комнату. Усадил на диван. Вытащил из шкафа свитер. Встал пред Евой, заслонив её от нас, и стал переодевать её… Хотя нет, он только надел свитер, а потом, присев на корточки, надел на босые ноги вязаные носки. Откуда-то из коридора он принёс девушке цветные журналы, она как-то механически начала их листать.

<tab>Я не мог оторваться от Евы. От желудка поднимался ком холода. Хотелось рассмотреть её внешность, беспокоила какая-то неестественность, несоразмерность. Если бы не её медленные движения руками, то я бы вообще решил, что на диване сидит мертвец. От неё веяло призраками, даже через череду стёкол. Призраками, которые высасывали твою жалкую душонку и переваривали её в кислоте каких-то смутных личностных воспоминаний. Я смотрел и смотрел на неё, не моргая, не дыша, не смея вспугнуть этих мистических призраков. Но вдруг Марек укусил меня в плечо! Вот зверёныш! Я даже вскрикнул!