Получив месячный отпуск 22 июня (4 июля) 1882 года, М. Д. Скобелев выехал из Минска, где стоял штаб 4-го корпуса, в Москву, а уже 25 июня 1882 генерала не стало. Это была совершенно неожиданная для окружающих смерть. Неожиданная для других, но никак не для него…

Эта цитата раскрывает нам характер непростой, неоднозначный, даже неожиданный для военного человека.

Михаил Дмитриевич Скобелев прежде всего был русским. И как почти каждый русский человек носил в себе внутренний разлад, который замечается в людях думающих. Вне сражений его мучили сомнения. У него не было спокойствия, «с каким полководцы других стран и народов посылают на смерть десятки тысяч людей, не испытывая при этом ни малейших укоров совести, полководцы, для которых убитые и раненые представляются только более или менее неприятной подробностью блестящей реляции». Впрочем, слезливой сентиментальности тоже не было. Перед боем Скобелев бывал спокоен, решителен и энергичен, он сам шел на смерть и не щадил других, но после боя, по словам современников, «для него наступали тяжелые дни, тяжелые ночи. Совесть его не успокаивалась на сознании необходимости жертв. Напротив, она говорила громко и грозно. В триумфаторе просыпался мученик. Восторг победы не мог убить в его чуткой душе тяжелых сомнений. В бессонные ночи, в минуты одиночества полководец отходил назад и выступал на первый план человек с массой нерешенных вопросов, с раскаянием… Недавний победитель мучился и казнился как преступник от всей этой массы им самим пролитой крови».

Такова была цена его воинского успеха. И «Белый генерал» М. Д. Скобелев платил ее честно и самоотверженно, так же честно и самоотверженно, как воевал за благо своего Отечества.

Суржик Д. В., научный сотрудник

Института всеобщей истории РАН

Выдающийся русский военно-морской деятель, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал.

Адмирал Макаров, уже будучи военным губернатором города Кронштадта и главным командиром Кронштадтского порта, повесил в своем кабинете лозунг «Помни войну!». Потом эти слова, ставшие эпиграфом к его книге «Рассуждения», будут высечены на пьедестале памятника адмиралу на Якорной площади в Кронштадте, открытого в 1913 г. Утверждают, что этот девиз был начертан у Макарова даже на его запонках.

Адмирал Макаров родился в г. Николаеве Херсонской губернии, освященном именами великих флотоводцев — Ушакова и Лазарева, колыбели знаменитых кораблей русского флота, в семье моряка. Оба его деда были солдатами, а отец только за полгода до рождения сына получил чин прапорщика.

На детство Макарова пришлась Крымская война. В начале кампании военное счастье сопутствовало России: в Синопском сражении 8 наших кораблей под командованием адмирала Нахимова уничтожили 154 корабля турецких и 4 береговые батареи. Но в следующем 1854 г. объединенной эскадрой английских, французских и турецких кораблей был осажден Севастополь.

Черноморского флота больше не существовало — его затопили, чтобы враг не вошел в Севастополь с моря. Юношей Макаров зачитывался «Севастопольскими рассказами» Толстого, оказавшими большое влияние на формирование его патриотических убеждений, умение понимать душу русского человека, солдата, матроса.

В 1858 г. семья переехала в г. Николаевск-на-Амуре в связи с переводом отца Макарова в Сибирскую флотилию. В том же году Макаров поступил в Николаевское морское училище, которое готовило кондукторов корпуса штурманов (чин, примерно соответствующий современному званию мичмана). В 1865 г. он окончил училище первым по успеваемости, однако лишь в 1869 г. будущий флотоводец был произведен в мичманы, получив свой первый офицерский чин.

Примечательно, что до этого он успел послужить на 11 кораблях и принять участие в нескольких дальних морских походах. В 1861 г. на винтовом клипере «Стрелок» и винтовом транспорте «Манчжур» ходил из Николаевска в залив Де-Кастри и порт Дуэ. С июля 1863 г. по май 1864 г. в составе эскадры Тихого океана под флагом вице-адмирала А. А. Попова ходил к берегам Северной Америки, и в октябре 1864 г. возвратился из плавания в Морское училище в Николаевск-на-Амуре. С ноября 1866 г. по май 1867 г. на корвете «Аскольд» в составе эскадры контр-адмирала Ф. С. Керна прошел по маршруту Нагасаки — мыс Доброй Надежды — Кронштадт. 14 июля 1867 г. за выдающиеся успехи в науках произведен «не в пример прочим» вместо кондукторов корпуса штурманов в гардемарины, а в июле того же года назначен в 1-й флотский экипаж Балтийского моря.

Монета в честь 300-летия Российского флота с барельефом ледокола «Ермак» и адмирала С. О. Макарова

С 16 сентября 1867 г. по 28 июня 1868 г. Макаров ходил на корвете «Дмитрий Донской», и в октябре 1868 г. публикует в «Морском сборнике» свою первую научную работу — «Инструмент Адкинса для определения девиации в море». С 17 сентября

1868 г. по 25 мая 1869 г. находился в заграничном плавании на корвете «Дмитрий Донской». С 24 июня по 8 сентября 1869 г. ходил на броненосной лодке «Русалка» в составе броненосной эскадры Балтийского флота.

Первое офицерское плавание Макарова на броненосной лодке было неудачным. «Русалка» напоролась на подводный камень, и только благодаря счастливому стечению обстоятельств ее удалось посадить на мель. В марте-июне 1870 г. Макаров опубликовал в «Морском сборнике» статью «Броненосная лодка «Русалка». За частным случаем молодой мичман увидел проблему всего флота — неподготовленность кораблей и экипажей к действиям при повреждении корпуса. Макаров засел за книги, провел сложные расчеты. Результатом стал труд, посвященный борьбе за непотопляемость корабля. «Тот, кто видел потопление судов своими глазами, хорошо знает, что гибель корабля не есть простая гибель имущества; ее нельзя сравнить ни с пожаром большого города, ни с какою другою материальною потерею. Корабль есть живое существо, и, видя его гибель, вы неизбежно чувствуете, как уходит в вечность этот одушевленный исполин, послушный воле своего командира. Корабль безропотно переносит все удары неприятеля, он честно исполняет свой долг и с честью гибнет, но не к чести моряков и строителей служат эти потопления, за которые они ответственны перед своей совестью. Корабль может и должен быть обеспечен от потопления».

Прижизненное фото С. О. Макарова (1848–1904)

Теория непотопляемости корабля стала одной из важнейших его разработок. Степан Осипович настаивал на выделении непотопляемости в отдельную научную дисциплину. К январю — марту 1870 г. относится едва ли не самое известное его открытие — изобретение пластыря (шинкованного мата) для заделки пробоин судов. В морском обиходе появился новый термин «пластырь Макарова». 22-летний мичман разработал не только новые способы заделки пробоин пластырем, который во всем мире носит его имя, но и создал оригинальную водоотливную систему и герметические крышки на палубные люки, заложив тем самым основы непотопляемости корабля (Lieutenant Makaroff's Patent safety mats for instantly stopping leaks in ships bottoms). Способами заделки пробоин заинтересовались за рубежом, и Макарова командировали для демонстрации его изобретения на Всемирную выставку в Вену (17–21 декабря 1873 г.).

Вопросами непотопляемости Макаров занимался более 30 лет, с первого офицерского плавания на броненосной лодке «Русалка», которое едва не закончилось трагически. Когда же через 23 года «Русалка», выйдя из Ревеля, попала в шторм и затонула, Степан Осипович тяжело переживал гибель корабля, ради жизни которого начал свой многолетний подвижнический труд борьбы за непотопляемость.