оформляет в чертеж. В это время на его лице играет юношеская улыбка. Глаза горят. Он будто все время находится в непрерывной погоне за истиной. И вот она найдена - поймана! Мещанинов идет к Ренне взглянуть на его чертеж, что-то прикидывает в своей голове, заглядывает к Строгову. Цилиндры Мещанинова сопрягаются с его «люлькой». И когда Мещанинов устанавливает целесообразность своих решений, идет в курилку немного расслабиться. И надо видеть Владимира Дмитриевича, когда он достигает успеха. Тогда он всем своим существом светится, и, пожалуй, в это время нет на заводе человека, краше, счастливее и добрее его.

На днях к нам в КБ поступили на работу дипломированный инженер Дмитрий Иванович Шеффер и техник Владимир Иванович Норкин. Из длительной командировки наркомтяжпрома вернулся Павел Иванович Костин. Директор последнего назначил моим заместителем. Я его знаю давно. Человек он исполнительный, в творческом плане на уровне Ренне. Сегодня подписал список на учеников восьмых классов, будущих кадровых работников КБ. После оформления отделом найма и увольнения надо найти рабочие столы для Анфисы Сусловой, Татьяны Тиховой, сестер Анны и Марии Атьясовых, Галины и Зинаиды Федосовых, Александра Шишкина, Изосима Привалова. Я верю, многие из них в ближайшие два года станут нам хорошими помощниками. Как видите, хотя нам и разрешили занять спортивный зал ФЗУ, все равно у нас скоро будет еще теснее и шумнее! А теперь давайте поговорим по существу дела.

- Я вас слушаю.

- Мы нуждаемся в помощи. В скорой и немедленной… Вот так! Не улыбайтесь. Я серьезно. По моему мнению, вам давно пора надеть узду на кузнецов. Наши просьбы к Конопасову - как о стенку горох, поэтому просим вмешаться редакцию газеты «За ударные темпы». Смотрите, готовый обод колеса пушки должен ве-

39

сить около сорока килограммов, а кузнечный цех подает поковку весом в полтонны. А для пушки Ф-20 такой же обод был изготовлен из поковки весом в тысячу триста килограмм! Лапка выбрасывателя затвора по чертежу весит шестьсот пятьдесят грамм, а заготовка тянет семнадцать килограмм! Такому безобразию пора объявить беспощадную войну!

- Почему за Конопасовым так плохо смотрит дирекция? В конце концов, куда глядит ОТК?

- Куда? Они все, в том числе и ОТК, больше и чаще всего посматривают в карман государства. План для кузницы установлен в тоннах. Чем больше весят изготовленные изделия и детали, тем больше у завода денег. А то, что заказчики стонут и переводят металл в стружку, считается нормальным. Такую работу кузницы считаю преступлением. На днях я побывал у Конопасова и, когда увидел поковки для ободов колес Ф-22, меня в жар бросило. Я ему заметил: «Молодой человек! Что вы творите?» А он серьезно: «Мы делаем поковки по нормативам планового отдела завода. По ним и отчитываемся». Вот и требуй от него рабоче-крестьянской справедливости! «По нормативам» говорит и не стыдится. Ну и ор-лы!…

Грабин всегда, когда его кто-либо удивлял, говорил: «Ну и ор-лы».

Заверил его, что сделаем все, что в наших силах.

- Нам надо спешить, - продолжал Грабин. - В Ленинграде на «Красном путиловце» Иван Абрамович Маханов, как и мы, готовит опытный образец дивизионной пушки. Конструктор Сидоренко модернизирует 76-миллиметровую пушку фирмы «Бофорс». Ее мы купили у шведов где-то в конце двадцатых годов. На смотре, который состоится в конце мая или начале июня, образцы пушек рассмотрит комиссия. Вопрос стоит так: или мы дадим свою конструкцию вовремя и выйдем в люди, или прямо со смотра пойдем в другие КБ поденщиками.

40

15 января. Вторник

Утром пригласил в редакцию Привалова - художника завкома. Вручил ему пять рублей - редакция имела деньги на гонорар - с тем чтобы к вечеру карикатура на Г.Н. Конопасова была готова. Подумали и решили: посадить начальника цеха на стальной блин. Приделать велосипедные педали. Георгий Николаевич на них жмет вовсю. Земля и камни летят в обе стороны из-под колеса. За спиной седока штопором вьется бесконечная стальная стружка. За поворотом булыжной мостовой маячит раскрытый маленький денежный сейф. Подпись под «Молнией»: «Мадам премия! Не гони лошадей! Я все равно тебя догоню!…»

Утром за полчаса до начала работы «Молния» висела на калитке въездных ворот кузницы.

Перед обедом, когда Конопасов на «колесе» приковал внимание не только рабочих своего цеха, по телефону мне позвонил заместитель директора завода Абрам Бенцианович Теплицкий. Он отругал за карикатуру и припугнул меня жалобой Радкевичу. Знаю, директор завода человек вспыльчивый и горячий. Не хочется, чтобы он еще раз надолго испортил настроение. Месяц назад он, возмущенный, позвонил по поводу «Молнии», пришпиленной к двери Максимовича - его заместителя по финансовой части и материально-техническому снабжению.

- Голубчик, что вы делаете? Вы что, решили завод остановить? И всех нас пустить по миру? Вы же знаете, Максимович - это моя правая рука! Вы уложили его в постель! Без него у меня ни денег, ни материалов! По вашей милости старик взял больничный. «Молнию» надо снять!

- Леонард Антонович, прошу выслушать меня. «Молния» родилась после напрасных мытарств и коленопреклонений перед Максимовичем начальника первого механического цеха, старого партийца. На ней нарисована группа рабочих с транспарантом: «Товарищ Максимович! Посоветуйте великодушно, за каким оврагом, за какой

41

горой нам приобрести нормальный инструмент?! Простаивать без дела мы не желаем». Только и всего! При чем тут температура?!

- Вчера машина ушла за инструментом в Москву.

- Хорошо. Как только рабочие получат инструмент, «Молнию» мы тут же снимем.

Будет ли он звонить по поводу Конопасова? Если да, я ему напомню, что мы с ним совсем недавно в один день и час вместе стояли перед комиссией по чистке партии…

14 марта. Четверг

В рабочем поселке слышатся громовые раскаты. Это первое заявление о себе полууниверсальной пушки Ф-20. На заводском полигоне, что в трех километрах, заместитель народного комиссара обороны Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский…

2 апреля. Вторник

Второй месяц весны. Новые громы. Это на Волге у нового железнодорожного моста саперы взрывают лед. Вздрагивает прозябшая земля, звенят стекла в окнах цехов и бараков.

Звонко тенькает капель. Спешу в первый механический. Пальто нараспашку. Открываю скрипучую дверь и по-военному под козырек здороваюсь с вахтером. Григорий Дмитриевич Гогин больше месяца работает в опытном цехе у Ивана Андреевича Горшкова. Именинница Ф-20 после обкатки и стрельб стояла вся в грязи. Ее зеленый праздничный наряд неузнаваем. Рабочие и мастера чистили и разбирали пушку. Они тщательно в керосине промывали шестерни и разные детали.

Рабочие приветливо поздоровались. Над нами мостовой кран тащит собранный «вертлюг».

- Скоро? - позванивая, крикнула сверху крановщица.

42

- Маша, не волнуйся, мы тебя позовем! - ответил мастер Мигунов.

В тесовую городулю вошел заместитель начальника КБ Павел Иванович Костин. Одарив всех тихой улыбкой и приветствовав кивком головы, сел за рабочий стол.

- Когда начнете снимать ствол с лафета? - спросил он Румянцева.

- Минут через десять-пятнадцать. Иван, беги предупреди крановщицу.

Воспользовавшись случаем, я решил поговорить с Костиным.

- Павел Иванович, как прошли стрельбы?…

- Так себе. Ждали лучших результатов. Выше расчетных данных оказались усилия на подъемном и поворотном механизмах. Неудовлетворительно сработал и поворотно-подъемный механизм лафета.

От весеннего ветра и солнца лицо Павла Ивановича было бледно-розовым, с лихвой осыпано крупными веснушками. Блеклые глаза были грустными.